Шрифт:
Яна Завацкая
Разорванный мир
– Святая мать, - Чена склонила голову, - Этот вопрос не дает мне покоя...
– Я слушаю тебя.
– Святая мать, мы в Арвилоне не знаем мужчин, и страх овладел нашей жизнью... Скажите мне, как преодолеть этот страх?
– Дочка, - монахиня положила руку на плечо Чены, - Человек один преодолеть страх не в силах. Можно только спрятать его. Но есть и другое. Божественная любовь сильнее страха. Ты можешь победить страх любовью.
– Святая мать, но я не совсем понимаю...
– Что?
– Что такое любовь?
Знайте: наша война
это наша любовь.
И в этой войне льется нужная кровь.
Значит, наша любовь
Это наша война.
И нам этой битвы хватает сполна.
"Наутилус", "Песня в защиту мужчин".
Что мы скажем нашим детям,
Когда матери пойдут на войну?
"Песня в защиту женщин"
Самолет заходил на посадку. Толчок - шасси коснулись полосы. Тело истребителя мелко завибрировало, затряслось, словно по ухабам, хоть полоса была ровной. Скорость падала, и вот самолет повернул и вырулил к своей обычной стоянке, в укрытие, и замер здесь на месте. И только тогда, откинувшись в кресле, Дали Маттаури почувствовала, как к горлу подкатывает комок, и хочется заплакать, и кружится голова. И глаза режет - так бывает, когда хочется спать, и сил нет дойти до кровати. Дали посидела несколько секунд в изнеможении. Потом она стащила шлем (руки вдруг стали очень тяжелыми, неподъемными) и полезла из кабины истребителя вниз.
Дали спрыгнула на землю. Пряный запах трав, запах зноя поднимался над короткой травой летного поля, растущей меж бетонных полос. Вечернее, падающее к западу солнце все еще палило так, что под костюмом, казалось, образовалась жаровня... Впрочем, промокшая насквозь рубашка прилипла к телу давно и прочно. Голова опять закружилась. Да что же это такое!
– Дали оперлась рукой снизу о стойку шасси, постояла немного, закрыв глаза. Неужели возраст... С кровообращением неладно. Не дай Бог... Или это просто усталость?
– Дали!
Летчица встрепенулась. Ну конечно же, Римонда... Господи, что же она, так и караулила тут, на поле, пока звеньевая не появится?
– Ты что, тут и торчала все время?
– поинтересовалась Дали, отрывая голову от шасси. Римонда подошла к ней - молоденькая, много моложе Дали, черноглазая, смуглая, в одной зеленоватой рубашке - в жару разрешалось куртки не носить. Под воротником был кокетливо повязан черный бантик со спускающимися книзу длинными шнурами, такое тоже допускалось формой.
Римонда подошла и молча перекрестила Дали.
– Три часа. Тяжело было?
– спросила она.
– Да ничего. Сейчас пойду начальству докладывать. Ждут ведь уже.
Дали приветливо поздоровалась с девушками-техниками, бегущими уже к самолету. Летчицы двинулись через поле к низеньким серым зданиям администрации и казарм. Аэродром был стационарный, серьезных бомбежек давно не переживал, и домики смотрелись довольно аккуратно, даже цветочки вокруг них кое-какие высадили. Дали толкнула входную дверь.
– Я тут тебя подожду, - сказала Римонда.
Дежурная, совсем молоденькая девчонка Мирейя, радостно приветствовала Дали.
– Я доложу госпоже полковнице, - она постучалась и исчезла за дверью. Дали молча рассматривала цветы на окне, вышитую кем-то занавеску, репродукцию с лесным пейзажем на стене. Мирейя выскочила из кабинета.
– Войдите, пожалуйста, - сказала она. Дали молча шагнула в кабинет.
Мэррит, командир полка, самая старшая и опытная из летчиц, легко поднялась из-за стола навстречу Дали.
– Госпожа полковница, - сказала Дали, как полагалось по форме, Командир седьмого звена Дали Маттаури, задание выполнено. Разрешите доложить о результатах?
– Докладывайте, пожалуйста, - сказала Мэррит, пристально глядя в лицо Дали. Летчица выложила на стол кассеты.
– Здесь результаты съемки. Я прошла на запад на расстояние около пятисот километров, до самого хребта. Зрительно я оцениваю донесение наземной разведки как ошибочное. Я не видела никаких артиллерийских орудий. В ложбине Мыши действительно находится лагерь, но это учебный лагерь, там я видела в основном подростков. Во всяком случае, там нет никаких серьезных орудий. Там мальчики. Пытались меня из автоматов обстреливать. В районе Нестла меня атаковали два "Маггона", но они пришли с северо-запада, по всей вероятности, из Сайры. Один из них уничтожен, другой отступил назад, видимо, к своей части. Да, на склоне Сайро-Монта я видела замаскированные объекты, судя по всему, ракетные шахты. Съемка, может быть, покажет точнее. Ближе подойти мне не дали. Там две зенитки, "Радуги" восьмисотые, как и раньше. Кассеты отсняты. У меня все.
– Благодарю, Дали, - сказала Мэррит.
Затем начальница поднялась, подошла к Дали. Она была ниже Дали на голову, и седина уже преобладала в ее волосах.
– Дали, не хочешь ли ты в отпуск? Небольшой, недели на две?
Дали вздрогнула от неожиданности, но быстро собралась.
– Да, госпожа полковница, я, конечно бы, не отказалась.
– У тебя ведь двое детей, верно? А ты уже давно не была дома.
– Почти год, госпожа полковница. Но если боевая обстановка не позволяет...
– Сейчас позволяет, - сказала Мэррит, - Значит, я подпишу отпуск. Только советую ехать завтра с утра, мы отправляем как раз транспорт.
– Спасибо. Разрешите идти?
Дали вылетела как на крыльях. Усталость куда-то исчезла. Римонда подошла к ней, и Дали почувствовала легкую вину перед подругой - завтра расставаться...
– Ну как?
– Все прекрасно, - сказала Дали, - С завтрашнего дня отпуск на две недели.
– Вот здорово! Ну пойдем в столовую, наверняка они что-то оставили.
По дороге Дали начала рассказывать о подробностях боя с двумя "Маггонами". Римонда слушала внимательно и сочувственно.
– Ну а вообще разведка как?
– Все нормально. Мэррит, вроде, довольна.
– Ты знаешь, - отчего-то улыбаясь, сказала Римонда, - Мы завтра с тобой вместе в тыл едем.
– Вот как?
– Я беременна, - слегка смутившись, сообщила девушка.
– И ты до сих пор молчала?!
– изумилась Дали.
– Ну, я не была уверена. Я уже пробовала раз, и не получилось. А в этот раз - прижилось. Я это сделала месяц назад.