Разорвать порочный круг
Шрифт:
— Прости, давай лучше в другой раз, когда тебе не будет больно.
Перед глазами все поехало и потеряло очертания, слилось во всевозможные оттенки коричневого и разлилось внутри чувством благодарности. Волчица поцеловала мужа:
— Спасибо тебе, — а он лишь аккуратно поправил ее волосы и слегка улыбнулся ей, отчего Санса почувствовало себя виноватой перед ним и, повинуясь порыву, привстала на постели да, показав Рамси рукой лечь на спину, перебралась на него.
Спускаясь по телу Болтона вниз, она прикрыла глаза и пару раз медленно и глубоко вздохнула, выкидывая все лишнее из головы и забывая о себе, потому что это лишь помешает ей и будет отвлекать, а Санса хотела, чтобы этот раз был совсем
И она надеялась, что у нее все получилось, она сумела передать Рамси то, что чувствовала в этот момент. А затем настал ее черед удивляться и смущаться, когда она вдруг оказалась почти сидящей на лице Болтона. Понадобилось время и ласки мужа, чтобы Санса перестала стесняться позы и отдалась окутавшему ее наслаждению.
Когда же они оба были удовлетворены и забрались под одеяло, Волчица не удержалась в один миг и произнесла:
— Прости еще раз, что плохо думала о тебе. Я многого о тебе не знала.
Рамси потупил глаза к покрывалу и выглядел то ли расстроенным, то ли чем-то озабоченным.
— Ты точно больше не злишься?
— Нет, — ответил он, на мгновение поднимая взор к лицу жены. Затем же, нахмурившись и вновь отведя от нее взгляд, добавил: — Мне просто больно.
Болтон глядел на Сансу из-под полуприкрытых ресниц, иногда медленно и сонно моргал, пробуя смахнуть с себя сон. Он обежал Волчицу взглядом, а потом взял за запястье, скользнул с него к ладони, замер, почти не касаясь ее. Санса сжала руку на его ладони.
Ее в какой-то мере подкупала его откровенность и открытость. Санса была готова и хотела дать им шанс и начать все сначала. Она желала узнать Рамси поближе и получше. Как оказывалось, она плохо его знала, и если даже сам Болтон не мог сейчас разобраться, как такое могло произойти, то она тем более ничего не знала о его прошлом и пребывала в полнейшем замешательстве от того, что разворачивалось на ее глазах в эти дни.
Рамси заметно изменился и, может, продолжал меняться, с этим трудно было поспорить. Волчицу завораживало, с какой нежностью он обращался с ней. Не давало покоя, как Болтон прикасался к ней, как был внимателен и предупредителен, с каким пониманием и желанием помочь относился к ней. Сегодня она доверялась ему не раз и пока была довольна тем, что получила взамен, ей нравилось, как она чувствовала себя сейчас.
Всезнающее сердце подсказывало Сансе, что призраки из прошлого явятся к ней еще не раз, и для нее было лучше находиться рядом с тем, кто сможет отогнать демонов назад и поможет ей побороть их.
Волчица приподнялась на локте и, осторожно вытянув ладонь из руки мужа, запустила ее ему в волосы. Она перебирала пряди и водила по голове Рамси, а он, закрыв на пару мгновений глаза, затем подался к ней за поцелуем. Так Сансе нравилось намного больше.
========== Страхи ==========
Санса сидела на постели и наблюдала за тем, как моток с бинтом быстро летал вокруг ноги Рамси. В руках она держала склянку с уже нанесенной на рану мазью и спирт. Совсем ничего не понимая в ранениях и врачевании, она только и могла надеяться, что Болтон в своих суждениях был прав и полученная им рана заживала довольно хорошо. Да, в одном месте ее край слегка изменил цвет, но, по словам мужа, это было не слишком опасно, надо было просто в ближайшее время как можно чаще обрабатывать ногу и закладывать в нее нашедшуюся у Гильды мазь.
Рамси явно чувствовал себя в этот день намного лучше. Жаль, что выдвинуться дальше в дорогу они смогут не ранее, как получат на руки пропуски и Болтон сможет хотя бы немного опираться на свою ногу. Пока же пропусков не было, а Рамси едва ли мог без чужой помощи встать с постели. Не давали забыть о себе и мысли о возможном отправлении
Она боялась. Вчера впервые за долгое время осознала, что боялась оказаться среди этих людей снова и не могла справиться со страхом, что эти люди в один щелчок пальцев могут разрушить то, что осталось от ее жизни, и отберут последнее. Умом понимала, что в идее обратиться к Дейнерис есть зерно здравомыслия, а учитывая, что на нынешнюю Корону вообще нельзя было положиться, и остальные дома Вестероса едва ли имели хоть какой-то интерес к тому, что происходило на Севере, то иного выхода, как поехать к Таргариен, не видела, однако доверия к ней не испытывала и боялась ее, как огнедыщащего дракона, с которыми она плыла в Вестерос. Хотелось бы верить, что им обоим удастся добраться до Простора в целости и сохранности. Успокаивали и слова Рамси о том, что они не станут спешить и взвесят риски.
Волчица взглянула на занятого перевязкой раны мужа.
Она прощала Рамси ошибку покинуть Север, а то, что он сожалел о том решении, было видно невооруженным взглядом. Но что давало по-настоящему простить ему ту ошибку, из-за которой они оба оказались в дали от дома, — стремление сделать с этим что-то дальше, поиск возможных вариантов решения их проблемы. При том мыслил он на этот раз иначе, главной целью стояло не просто вернуться на Север или остаться в живых, а найти способ борьбы с Иными, ставшими причиной отъезда с Севера. И, более того, Рамси слышал ее, пытался отыскать решение, которое бы устроило их обоих. Хотелось думать, что это было не в последний раз.
Шорох покрывала вырвал Волчицу из размышлений, и та обратила внимание, что муж закончил перебинтовывать ногу и сейчас устраивался поудобнее в постели.
Вопреки всему, они хорошо провели вчерашний вечер, а утро и в целом день выдавались достаточно умиротворенными. Гильда сегодня от помощи в основном отказывалась, а утро Сансе и подавно получилось провести, допоздна лежа в постели с Рамси.
Очнувшись от глубокого сна, Санса заворочалась в постели и сквозь приоткрытые веки подглядела, как Рамси обеспокоенно разглядывал комнату и раз за разом заканчивал свой осмотр возвращением взора к ней. Волчицу мгновенно посетило желание прикоснуться к нему и подбодрить — выглядел ее муж сейчас растерянно и жалостливо, словно ему что-то нужно было, а он не мог или не решался что-то сделать.
Прекратив притворяться спящей, Санса открыла глаза и увидела, как беспокойство на лице Болтона сменило облегчение, отчего точащее ощущение в груди усилилось. Чутье Сансу не подвело: для нее еще ничего не кончилось, хоть и значительно отпустило после вчерашнего плача, дав время подышать полной грудью.
А Рамси, поприветствовав ее тихим “Доброе утро”, повернулся к ней и прижался боком к боку да положил руку поверх ее руки. У Сансы создалось ощущение, что он жался к ней и все равно, кажется, чем-то был обеспокоен, и она, недолго думая, повернулась к нему и придвинулась вплотную, лицом к лицу, обняла за плечо и, проведя рукой вверх по шее, остановилась на затылке. Ей бросилось в глаза, с каким теплом смотрел на нее Рамси, который переложил ей руку на бок и притянул к себе. Волчица же гладила его по затылку, иногда поднималась рукой к макушке и рассматривала, думая о том, что чувствовала сейчас, и не могла разобраться. Всё менялось настолько стремительно, что она путалась в том, что должна была ощущать, а что ощущала на самом деле. Наверное, она должна была ненавидеть Болтона, должна была взять нож и закончить то, что не вышло совершить полгода назад. Однако ничего из этого сейчас не хотела и не чувствовала, оставив все в прошлом. Но и двинуться вперед не могла: боялась поверить, что все уже позади, и боялась повстречаться с предательством Рамси. Боялась обжечься.