Разорвать порочный круг
Шрифт:
Не успели леди рассесться, как в зал чертога зашел Рамси и присоединился к ним, занимая место сбоку от жены. Санса нехотя и с плохо скрываемой неприязнью обернулась к нему, чтобы сдержанно поприветствовать, и на мгновенье потеряла дар речи от удивления. На Болтоне была надета иссиня-черная рубаха с вышитым серебристыми нитями изящным узором на рукавах, а поверх нее — кожаная черная жилетка с воротником, обитым лисьим мехом. Верх смотрелся элегантно и подчеркивал цвет глаз Болтона.
Всматриваясь в новый образ бастарда, Санса отметила про себя, что он не дурен собой и даже привлекателен, и, если бы не его скверный характер и низкое происхождение, то Рамси мог бы пользоваться спросом у женщин. Кроме того,
Оторвав взгляд от мужа, Санса обратила внимание, что ее работа была оценена и Русе, который, хоть ничего и не сказал, но незаметно для остальных посмотрел на нее с интересом и одобрением.
Возможно, не все еще было потеряно.
Два дня спустя Санса, как ей казалось, в тысячный раз обходила замок. Недостаток общения и скука, ставшая ее постоянной спутницей, выгоняли девушку на свежий воздух. Каким бы ни был большим Винтерфелл, его территория все же была ограничена и однообразна. Не имея других альтернатив, Старк сначала проходилась по двору, затем поднималась на открытые террасы. Иногда она забиралась на высокие башни, откуда открывался хороший обзор, и долго всматривалась в даль, надеясь увидеть на поле пробегающего зайца, ласку или, может быть, даже лису.
Подмерзнув на прохладном осеннем воздухе и заскучав от однообразной картины, девушка уже собиралась возвращаться к себе в покои, когда один из слуг обратился к ней и передал, что Рамси Болтон велел привести его жену к конюшням.
Сердце Сансы бешено застучало.
“Только бы не освежеванный труп. Не надо мне этого”, — подумала она. Однако тут же осеклась в своих предположениях, когда поняла, что мертвый ободранный человек мог быть не худшим поводом для просьбы бастарда подойти к нему. Что если Рамси хотел взять ее прямо на конюшне? Или выпороть? Или то и другое одновременно? Что еще мог придумать? От всплывающих в голове идей становилось беспокойно и страшно да всё меньше хотелось идти к конюшне, и Волчица в неподвижности стояла на месте, оттягивая момент встречи с мужем.
Видя, что мужчина дожидается, чтобы она пошла следом за ним, Санса сделала усилие над собой и на ватных ногах двинулась вперед, медленно следуя за слугой.
Оказавшись около конюшен, Старк сразу же заметила Рамси, который, лишь заметив ее, изобразил натянутую улыбку и, дождавшись, когда она окажется около него, заговорил:
— Добрый день, леди Санса, — сказал он и по обычаю чмокнул жену в щеку.
Девушка же по привычке лишь зажмурила глаза и, давая бой своей гордости, заставила себя произнести.
— Добрый день, милорд.
От одного этого слова ее накрыло волной отвращения и омерзения; оно было сродни насмешки, от которой нельзя было никуда скрыться. Даже язык дочери Старка сопротивлялся выговаривать эти звуки, что казались ему чужеродными и отталкивающими. Однако приходилось смириться с этой вынужденной необходимостью и придерживаться какое-то время правил игры, чтобы точно проверить, была ли действенна эта тактика с бастардом.
Когда Рамси быстро обежал девушку равнодушным взглядом, то взял ее под локоть и повел в сторону ворот конюшни.
— Вы крепко держитесь в седле?
— Да.
Болтон молча кивнул головой.
Они подошли к конюшне, а им навстречу вышел конюший, ведя за собой вороного жеребца и гнедо-пегого, нарядного, мерина.
— Присоединитесь ко мне на прогулке? Хорошо, — в своей обычной манере, не дожидаясь от собеседника ответа, сказал болтонский бастард.
Он с искрой веселья подсадил Сансу на пегую, придерживаемую конюшим лошадь и, вскарабкавшись следом на своего жеребца, двинулся вперед,
Когда стены замка остались позади, Болтон поднял своего коня в неспешную рысь. Санса не отставала. Ее конь шел мягкой равномерной рысью, на которой было удобно сидеть.
— Вам нравятся подобные прогулки?
— Да.
— Хорошо, потому что теперь мы будем иногда так выезжать, - сказал Болтон, внимательно следя за реакцией дочери Старка.
Санса не ожидала такого поворота и на секунду растерялась, однако, спохватившись, исправилась.
— Спасибо, Рамси.
Он просто кивнул ей и погнал своего вороного коня вперед.
Что ж, похоже, план сработал, и теперь ей нужно было задуматься о своих следующих шагах да пристально следить за бастардом. Одна ошибка с ее стороны, и все пойдет насмарку, а Санса не могла допустить, чтобы такое произошло.
========== Восточная башня ==========
Догорала последняя свеча на прикроватной тумбочке, когда в дверь тихонько постучали и вошли. Санса, лежавшая к тому моменту в постели, быстро натянула на себя одеяло, пытаясь спрятаться от посторонних глаз, и сжалась вся внутри от накатившего страха, что скоро ее снова обожжет внутри болью, от которой было невозможно сбежать или скрыться.
Догадки дочки Старка подтвердились, и ночным гостем действительно оказался Рамси. Он быстрой тенью метнулся к кровати девушки и, присев на край, уверенно стянул с жены меховое одеяло. Лицо бастарда было спрятано во тьме, лишь блестели глаза, в которых притаились спящие бесы.
— Раздевайся.
Санса медлила. Она попробовала сделать первый шаг, договорилась сама с собой быть с бастардом вежливее и постараться его не раздражать, однако оставались в ее плане и белые пятна, касаться которых желание пока отсутствовало. И одним из таких пятен были минуты, проведенные в кровати с Рамси. Она могла заставить себя улыбаться ему, быть учтивой, но вот с болью и унижением, приходящими к ней в ночи, справлялась с трудом, не представляла, как можно было привыкнуть к ним. Хотелось сбежать от них, сбежать от этого омерзительного ощущения, сбежать от действительности, в которой она была вынуждена ложиться под бастарда.
Понимая, что ей не сбежать от Рамси, она подчинилась, чувствуя, как внутри все скручивается и сжимается от одной мысли о предстоящем. Опустив глаза вниз, чтобы не встретиться с Болтоном взглядом, она торопливо скинула с себя сорочку, уже уяснив на своем горьком опыте, что бастард ненавидел промедление в выполнении его приказов, затем перевернулась на живот и подложила под голову подушку, в которую можно было бы потом упереться или схватиться руками.
Болтон нетерпеливо избавился от одежды и одним плавным движением перекатился на жену, что вся мгновенно напряглась, ощутив на себе мужчину, и прикрыла глаза, стараясь мысленно отвлечься от происходящего. Она уже давно перестала плакать: лишь сжимала зубы и старалась издавать как можно меньше звуков, не пыталась вырваться из-под Рамси и стойко сносила все его выходки. Болезненные укусы и запрокидывания ее головы за волосы назад, резкие грубые толчки, слишком сильная хватка на бедрах, оставленные по всему телу царапины, а иногда и порезы — вот что представлял из себя секс с Рамси. Иногда он мог взять в руки и кнут или принести с собой веревку, а потом, связав или привязав к чему-нибудь Волчицу, вдоволь наслаждался ее беззащитностью и открытостью. Не такой представлялась ей близость с мужчиной, однако приходилось терпеть, как прилежной жене, делать вид, будто так всё и должно было быть. А, может, и должно было? Только без всех этих издевательств, ведь никто не говорил, что должно быть приятно? И как оно вообще должно было быть? Может поэтому придумали любовь, чтобы сносить это было легче?