Разожги мой огонь

Май Татьяна

— Зачем в мои покои пожаловала? И здесь порядок навести решила? — донеслось из-за спины колючее.

Голос хозяина вулкана мысли будто серпом рассек. Заблудившееся сердце в горле запрыгало. Обернулась поспешно.

Посмотрел — и повеяло жарким ветром.

Сложила руки на груди, чтоб хоть какую-то уверенность обрести. Да какой в том толк! Все одно ведь знает, что письмо читала. И слышал, как у духа про Вею эту выпытывала. Чувствовала — не стоит приходить! Да и позабыла совсем, что огонь своему хозяину послушен.

Вон как в камине пламя бурно возмущается.

У рта хозяина вулкана суровая складка залегла, я же выше голову вскинула. Не могла не окинуть его взглядом, ведь не видели друг друга, почитай, несколько дней. Потная рубаха тело плотно облепила, могучая грудь ровно вздымается. Волосы в хвост собраны, видать, чтоб работе не мешали. Искры багряные в них так и вспыхивают. А на предплечье метки завитки огненные сияют. Даже не глядя знала, что и моя точно так же светится.

— Ты не стесняйся, — продолжал. — Молот могу принести, чтоб сподручнее было. Вон кровать, давно хотел ее сменить. Или тебе шкаф по нраву? Тоже можно. Главное, не за один раз-то все прибирай, а то вымотаешься.

Ощутила, как мучительно-жаркий румянец лицо залил. Огневик опередил — вместо меня ответил:

— Это я, хозяин, того-самого, супругу-то вашу сюда позвал, — виновато протрещал, — чтоб письмецо ей, значится, от госпожи Метелицы показать.

— Зачем? — вскинул смоляную бровь хозяин вулкана, переводя тяжелый взгляд на духа. — Я тебе такого не велел.

— Так супруга ваша…

— Я сама за себя скажу, Огневик, язык-то еще не отсох, — перебила духа. Хозяин вулкана на меня глянул. От его взгляда огненного колкие мурашки разбежались по всему телу. — Думала, от меня избавиться хочешь. Слышала твой разговор с Огневиком после Ночи Костров.

— До того, как в кузне моей порядок навела? — спросил хмуро.

Не ответила, плечом только дернула. Да и что тут скажешь…

— Надо было меня прямо спросить, а не кузню мою крушить.

Словно наяву увидела обгоревший остов печи. Уперла руки в бока.

— Что-то ты меня про булочную не сильно много спрашивал. Или я того не припомню? — не удержалась от язвительного вопроса.

— Да и сюда приходить тебе не стоило, — продолжал, будто не слыша.

Расширила глаза от изумления. Вот оно как. Не хотел, выходит, чтоб письмо читала.

— Отчего же? Или не по нраву пришлось, что про Вею, — не смогла имя это произнести без неприязни в голосе, — узнала? Ну, так мне не впервой. Веста сначала, теперь вот Вея. Кого еще ждать, супруг? Ты уж заранее предупреди.

Брови свел и смотрел неласково. Стояла под огнем его глаз, словно у жаркого костра, от которого искрами осыпало.

— Того-самого, платье надобно супруге вашей, чтоб перед гостями, значится… — завел Огневик, но хозяин вулкана на него так глянул, что дух мигом умолк.

— В моем шкафу их поискать решили?

— Мне от тебя ничего

не нужно. Я про то уже говорила, с того мига ничего не изменилось, — отрезала.

— Видел уже кольцо, — кивнул. — Знаю.

— Только и пришла, чтоб… Глупость, одним слово, совершила.

— Так ведь а праздник-то как же… — снова дух начал было.

— Не нужно, Огневик, — повела рукой, призывая его смолкнуть, — нечего мне тут праздновать. А ты, супруг, — взглянула на Редрика, — от души повеселись. Благо, тебе есть с кем.

— Хорошо, когда супруги-то разрешение есть, — бросил насмешливое вслед.

Едва сдержалась, чтоб дверью не хлопнуть.

Глава 23

— Хозяин, да вы бы с супругой-то вашей поласковей, того-самого…

Редрик смотрел, как Лиссы платье в дверях исчезает. Ушла — и будто весь огонь кто забрал, хотя пламя в камине все так же ярко полыхало.

— Она ж не со зла, а по недоразумению. Опять же, какой девице по нраву придется, что к супругу-то утешительница заявится, — в словах духа неодобрение и искать не надо было. Голос им так и полнился.

Редрик обернулся, на духа посмотрел с неудовольствием.

— Ты сюда, ежели мне память не изменяет, хозяину вулкана прислуживать приставлен. А не супруге его. Отчего же к Лиссе привязался, будто пес? Около Весты так же крутился? Что-то не припомню тебя в ту проклятую ночь, когда ее бездыханное тело на руках держал. Почему ж к Лиссе пристал, словно репей? Что в ней такого? — И не хотел спрашивать, а слова сами вылетели.

Огневик голову почесал, отчего взметнулись искорки, протрещал что-то невнятное, будто раздумывая, говорить ли, а потом выпалил на одном дыхании:

— Супруга ваша сильная, потому как только она сама у себя на всем белом свете и есть. Она из себя силу черпает. Из огня, что внутри ее. А еще из любви к тем, ради кого в гору эту пришла.

— А Веста? — спросил хозяин вулкана хрипло. Голос не слушался. С духом он никогда до сего дня про Весту не говорил.

Огневик с ноги на ногу переступил.

— Супруга хозяина моего прежнего силу свою в нем обрела. Она духом была слабее супруги вашей.

— Глупости не говори! — Сделал по комнате несколько шагов.

— Слабее, слабее! — запальчиво Огневик подтвердил. И так решительно кивнул, что целый ворох искр рассыпал. — Потому и льнула к хозяину моему прежнему!

— Она свою судьбу храбро встретила! Уж я-то знаю!

— Встретила-то, может статься, и храбро, а слезы лила в этих самых покоях так, что у прежнего хозяина сердце разрывалось. Он ведь ее как увидал, так и пропал.

— Еще б ему не пропасть, — процедил Редрик сквозь стиснутые зубы.

— А уж после обряда, как она жива осталась, счастливей их и не было во всех селениях окрест, — охотно делился воспоминаниями Огневик.