Разожги мой огонь
Шрифт:
— Зря мы сюда приехали, — прошептала. Казалось неправильным даже звуком голоса притихший покой этого места нарушать. Почувствовала, как гусиной кожей руки покрываются, хоть хозяин вулкана и продолжал обнимать. — Так и мнится, что место это духами полнится.
— Не бойся, Лисса, ежели тут и есть духи, не на тебя их злоба обращена.
Сглотнула, но слюна горло пересохшее оцарапала. Жуткое место, проклятое. Мнилось, что в тишине притаился кто. Так и слышались крики зовущих на помощь. И раз мне так казалось, то каково же ему, Редрику?..
—
— И это та говорит, что Изначального Огня не испугалась, — протянул в ответ насмешливо.
— Не найдешь ты здесь ответов, Редрик. Тишина не ответит. Нет у нее голоса. И памяти тоже нет.
— Безмолвие тоже ответом станет.
Сам с коня спустился, и без тепла хозяина вулкана вмиг в холод кинуло. Суровую решительность на лице его приметила. Не уедет. Пока ответов, за которыми приехал, не найдет, в гору не вернется.
Хотела тоже с коня сойти, но Редрик только и сказал:
— Не надо. Случись что — уедешь.
— Не уеду.
Хмыкнул только.
В тишине, со всех сторон обступившей, будто сквозь густой кисель продвигались. Даже ветра здесь не было, а воздух раскаленным казался, словно сама Мать-Земля жар той ночи впитала и все никак его исторгнуть из себя не могла. Дышалось тяжело, а запах гари даже и за три десятка лет никуда не делся, напоминал о былом. И красок здесь не было никаких: только угольная да серая. И не росло ничего: ни травинки, ни цветочка. Даже небо нахмурилось, а Отец-Солнце за набежавшие тучи спрятался, точно не хотел смотреть на погибшее селение.
Редрик вдруг у остова печи замер, что ничем от других, мимо которых ехали, не отличался. Думала, скажет что, но хозяин вулкана молчал и целую вечность на трубу печную смотрел, будто и впрямь ответа от нее какого ждал. Или знака.
— Это мой дом был, — произнес наконец. — Думал, жену сюда приведу. Детишками его наполним. — Умолк надолго, потом на меня посмотрел. Сейчас-то я его как никто понимала. — Права ты была, Лисса. Нет у тишины памяти. Да только хочу все же осмотреться здесь.
Вздохнула, перекинула ногу через спину коня, спрыгнула наземь, подняв столб густой пыли.
— Куда это ты собралась, супруга?
— Ноги размять хочу. Нам еще обратно ехать.
— Не ходи далеко, — ответил. — Про метку помни.
— Где уж про нее забудешь, — протянула.
Видела, что мысли у Редрика другим заняты. А чем — в то меня посвящать не спешил. Что ж, и хозяину вулкана одному побыть надо. Воспоминания над ним реяли, то и без подсказки было видно. Неужто опять о Весте мысли покоя не давали, оттого и решил приехать?.. Покачала головой, не давая думам невеселым прижиться и завладеть разумом. Не стану мешать. Раз есть у Редрика охота душу себе растравлять воспоминаниями — пускай.
Направила стопы по одной из боковых улочек. Сама не знала, куда иду и зачем. Появилась мысль к полю поближе выйти, что позади селения виднелось, там бы дышалось легче. Не могла больше в могильнике этом находиться. Слишком тяжко.
Про
От поля вожделенного отделяло меня всего несколько домов, вернее, то, что от них осталось. Так задумалась, что от неожиданности вздрогнула, когда из-за ближайшего остова печного чужак ко мне резво шагнул. Крик в горле застрял.
— Вот свезло так свезло… Боги-то ко мне сегодня милостивы! — протянул и оскалился почерневшими гнилушками. — Ты кто такая будешь, девица? Говаривали, тут одни только духи и бродят.
Сразу поняла, что ничего из встречи этой хорошего не выйдет, уж больно сальным взглядом незнакомец по фигуре прошелся. Я этот взгляд узнала — Арвир точно так же бывало смотрел.
Отступила на шаг, юбку платья подобрала, развернулась резво, да только убежать никуда и не успела — не один чужак здесь оказался. Только когда в нос смрад гнили ударил, поняла, что попалась. Второй к груди прижал, захохотал, разрывая тишину этого места.
— Точно не дух! — обрадовался. — Смотри-ка, какая теплая да душистая!
— А ну пусти! — забилась в руках державшего, пытаясь желанную свободу обрести.
— Как же я тебя отпущу, поймал ведь, — рукой уж под юбку платья лез.
— Ты и мне, друже, кусочек от этого пирога лакомого оставь, — оскалился первый.
— Оставлю, ежели сам все не съем, — опять захохотал второй.
Извернулась, впилась зубами в плечо того, что меня держал. Взвыл подлец, ослабил хватку, рванулась от него, да только рано радовалась. Дернул за косу с такой силой, что опять на него упала. Зашипела сквозь зубы, а потом почуяла, как сталь горло щекочет.
— Ты, милая, не трепыхайся, не то свою белую шейку да платье красивое кровью запачкаешь, — на ухо просипел. — Я девиц сговорчивых люблю. — Замерла. — Вот так-то.
Задышала глубоко и часто. И угораздило же так сглупить! Такой беспомощной себя не чувствовала, даже когда Арвир в булочную пришел. Надо было с Редриком остаться. А теперь даже на помощь не смогу позвать.
Только подумала о том, Редрик будто из ниоткуда появился. Налетел, как лесной пожар — чужака, что меня держал, легко отбросил, с хрустом, будто тот и не весил ничего. В первый миг и не поняла, что у горла больше стали нет. А когда осознала, Редрик с обоими уже разобрался: первый только стонал да руку нянчил, что хозяин вулкана ему из плеча выбил, ту самую, которой нож у моего горла держал, а второй кровью из разбитой губы дорожную пыль пачкал.