Разрешенная фантастика – 2
Шрифт:
– Ну… похоже на то. А тебе что, жалко?
– Да нет, не особенно. Самому-то мне там было неплохо… А вот Ник у меня семь раз за зиму болел простудой. Многовато для «нового, здорового и безопасного» мира!
– Да уж, эти вербовочные брошюры – чистый бред. Сыр в мышеловке для лопухов вроде нас…
Оба инженера-технолога замолчали. В столовую начали заходить люди.
Через три дня, когда пришло официальное подтверждение решения Комиссии земным Высшим Начальством, начались сборы, и собственно переселение. Половину колонистов перевезли на корабль Комиссии, но разместили по той
Всю технику, необходимую для дальнейшей работы, по мере возможности законсервировали, и оставили прямо в шахтах. Впрочем, через каких-нибудь десять месяцев её предстояло снова запустить, и работа по добыче столь необходимого тризелита должна была вновь продолжиться, уже в автоматическом режиме.
То, что дроиды-шахтёры обойдутся Компании куда дороже, уже не беспокоило её хозяев: Правительство согласилось компенсировать затраты. Тризелит был нужен всем.
Теперь среди колонистов ходили упорные слухи о том, что вся комедия с Комиссией и эвакуацией нужны были только затем, чтобы как раз и выбить из этого самого Правительства дополнительные субсидии: Компании – для продолжения добычи. А Флоту – для строительства и вооружения новых сверхмощных боевых кораблей. Для этого проблема инопланетной угрозы – ну очень подходила.
Ведь теперь в её существовании, и могуществе чужаков никто не сомневался.
Вопрос был только в том, когда они прилетят, и как будут реагировать на присутствие буровой и добывающей техники… Все предполагали, что немного найдётся желающих завербоваться на годовую вахту к Краб КР – 3/239. Впрочем, эта проблема – с этим-то были согласны все! – вполне решаема. Традиционный способ с большими деньгами в качестве компенсации риска вполне подойдёт.
Шайна теперь, в преддверии скорого старта, говорила, почти не переставая. Брендон слушал, кивал, механически поддерживал разговор. Хорошо, что их встречи ограничивались завтраками, обедами и ужинами. Он стал замечать за собой отсутствие того самого, что связывало его до этого столь прочно с этой женщиной.
Влечения к ней. Физического влечения.
И теперь он вполне понимал Джима Тимански, с огромной долей иронии относившегося к Шайне, и на все скандалы только посмеивающегося…
Мозг у этой женщины работал примерно так же, как и у самой обычной курицы. То есть, мягко говоря, плохо.
Теперь, когда Брендон, благодаря вынужденному их разделению, в этом разобрался лучше, он, оставшись в своей каюте с пятью дремавшими, ходившими, или читавшими шахтёрами своей бригады, думал только о том, как бы отсудить себе при разводе маленького Дика… Если ему удастся доказать неадекватность поведения матери и её плохую материальную обеспеченность… Шансы есть.
Гай Ричи отсалютовал, и вышел, закрыв за собой дверь каюты.
Артур Шрайвер, оставшись один, повернулся к пульту. Включил звукоизоляцию.
Набрал секретный код, приложил ладонь к сканнеру. Подождал восемнадцать секунд, набрал другой код, и приложил другую ладонь.
На внезапно вспыхнувшем экране появилось лицо шефа. Встав, Шрайвер отдал честь:
– Адмирал, сэр!
– Генерал, сэр! – собеседник ответил на приветствие коротко, и сразу потребовал, – Докладывайте!
– Есть,
Оба канала работают весьма продуктивно. Всё в порядке. Все в полной уверенности, что планету мы покидаем навсегда.
– Отлично. Благодарю за чёткую и эффективную работу. Собственно, если бы вы остались ещё на пару дней, скрыть прибытие десантного Флота было бы просто невозможно. Да и сейчас вам придётся проследить, чтобы капитан следовал указанным курсом, без всякой самодеятельности.
– Разумеется, сэр! Меньше всего нам тут нужны разные слухи и домыслы, если хоть один линкор попадёт в пределы действия сканнеров и радаров… Итак, мы стартуем.
– Отлично. Проследите также и за дисциплиной – драки и скандалы нежелательны. И ещё…
Не переусердствуйте – больше «утечек» не требуется. Да, кстати… Проследите и за поведением… членов Комиссии. Недопустимо, чтобы о… нетрадиционных пристрастиях сэра Тэтчера просочился даже малейший намёк. Да и остальные… Понимаете?
– Слушаюсь, сэр. Но тогда… Мне придётся изолировать его. И ещё троих.
– Не возражаю. Придумайте какую-нибудь… болезнь, что ли.
– Да, сэр. – Шрайвер помолчал. Затем не удержался, – Простите, сэр… Вы сами считаете… разумным… Решение о круговой обороне и удерживании Нью-Вашингтона любой ценой?
– Артур,– неофициальное обращение сразу сказало генералу, как в действительности относится его командир к этому решению, – Это решение принято… Не нами.
Но – на основе наших стратегических выкладок. Нам ли не знать, во что превратится наш Флот без этого чёртова тризелита! Так что выполняйте свою задачу, генерал, и не думайте об этом. Как говаривал мой дед, кадровый военный в восемнадцатом поколении: «У лошадей головы большие! Вот пусть они и думают!»
– Понял вас, сэр… Есть не думать. – кривая улыбка не украсила лица. Но Шрайвер и не собирался очаровывать собеседника, – Тогда у меня всё, сэр!
– Отлично, – в третий раз произнёс пожилой поджарый мужчина на экране, – До связи!
– До связи! – Шрайвер отсалютовал уже пустому экрану.
Задачи ясны, цели намечены. Флот выступил.
Почему же так мерзко на душе?
Может, потому, что интуитивно все они теперь чувствовали, что опасно и дальше…
Пытаться играть в солдатики. И играть – по старым правилам. Когда смерть тысяч солдат и потеря десятков кораблей – «допустимые потери»… И что рано или поздно человечество и его объединённый Флот столкнётся с ситуацией, когда и вправду, лучше просто уйти с поля сражения – уйти без боя.
Как говаривали предки, худой мир лучше доброй войны.
Оставить потенциальному врагу, первому захватившему планету со стратегическим сырьём, столь редким в освоенном пространстве, эту самую планету в полное распоряжение? Поджать хвост… Трусливо заскулить… И убежать в свою норку?
А что – разве лучше рисковать всеми колонизированными планетами и людьми?
Имеет ли он, как кадровый солдат, право – даже намёки на такие мысли держать в голове?!
А имеет ли кто-то право за него, да и всё человечество, решать?!