Разрушай и подчиняй
Шрифт:
Я стянула его окровавленную одежду с плеч, и его рука упала с глаз. Он снова был без сознания.
Я надеюсь, что ты выдержишь следующую часть.
Уставившись на аптечку, я отобрала несколько антисептических салфеток, распаковала иглу и отрезала медицинскую нить. Аптечка была хорошо оснащена, больше чем нормально, повседневно. Зачем ему нужно что-то с собственными аккумуляторами и дефибрилляторами?
Тебе действительно нужен ответ?
Его образ жизни, безусловно, был опасен. Он пользовался авторитетом у большинства
Отчистив кровь на его груди, налила приличное количество Бетадина на рану для дезинфекции, затем пыталась остановить кровотечение с помощью бинта. Надавливая на него, я быстро обтирала его грудь спиртовыми салфетками, внимательно наблюдая за его чертами лица, чтобы увидеть, когда он очнется.
Ничего.
Мое сердце гремело в ушах, но моя рука была твердой. Мышечная память возобладала над разумом, когда я, встала на коленях перед голой грудью Артура Киллиана и взялась за сморщенный конец его раны.
Я полагала, что рана на пять-семь сантиметров. Довольно глубокая, деланная чем-то острым, типо ножа. Я надеялась, что мышцы не разорваны и не нужны внутренние швы, потому что все, что я умею делать — это зашивать снаружи.
Ему повезло, что рана была далеко от сердца. Она была на правой стороне груди, на расстоянии ладони от его соска. Мои глаза скользили по его телу, глубоким впадинкам, образующим шесть кубиков пресса.
Его идеально сформированная V-образная мышца, насмехалась надо мной всей своей мужественностью.
На пряжке его ремня, впивающейся в меня, была такая же эмблема, как и на куртке — счеты и череп с водопадом монет из его рта.
Ему нужно было хорошенько помыться. На нем была грязь, не говоря уже о запекшейся крови.
Сделав глубокий вдох, я проткнула иглой его плоть, сшивая края раны вместе.
Он не вздрогнул. Его дыхание осталось неглубоким, но регулярным.
Я должна справиться.
Я потеряла счет времени, пока зашивала и заботилась о человеке, которому должна была позволить истечь кровью и бежать подальше. Я спасала ему жизнь, в то время как моя висела на волоске.
Но я была вознаграждена чем-то, похожим на покой. Безмятежность. В основном потому что, делая что-то, в чем я, очевидно, была талантлива, я также спала кого-то, кто мог спасти меня.
Я знала это. На все 100%. У него есть ответы — я просто не знала, поделится ли он ими со мной.
На последних стежках, Килл тяжело вдохнул, широко отрыв пылающие глаза.
— Ах, чтоб меня, это больно. — Он закашлялся, пытаясь избавиться от иглы, воткнутой в его мышцу.
Я стиснула зубы, крепко удерживая его плечо.
— Я еще не закончила. Еще немного. Лежи смирно.
Он рассердился.
— Такое чувство, будто ты меня разделываешь.
Я потянула иглу, продев ее через второй край
— Я тебе помогаю. Не стони.
Он мрачно ухмыльнулся.
— Не стонать? Леди, вам повезло, что я не вою.
Я продолжала шить, пока он, закусив изнутри щеку, позволил мне закончить. С каждым проколом он вздрагивал, его мышцы сжимались, и он хватал воздух ртом.
— Еще где-то болит?
Он рассмеялся, потом снова закашлялся.
— Ты шутишь, правда?
Наши взгляды встретились. Небольшая улыбка украсила мои губы.
— Я имею в виду — есть ли что-нибудь сломанное или другие серьезные раны, о которых я должна знать?
Он задумался, молча глядя, будто не мог понять меня. Мягкость в его взгляде отправила бабочек порхать в моем животе.
— Нет, — пробормотал он. — Ничего, что ты могла бы исправить.
Я втянула воздух, умирая от желания спросить, что его беспокоило. Он перенес что-то серьезное — то, что омрачило его, свисая над его головой словно грозовая туча.
Опустив взгляд, я затянула последний стежок и присела на корточки.
Его лоб оросило потом, хотя его тело было холодным и слишком белым. Ему нельзя лежать на прохладном кафеле, но я была не в состоянии переместить его. Ему придется оставаться там до тех пор, пока он не сможет передвигаться сам.
— Оставайся здесь, — приказала я, с трудом поднимаясь на ноги.
Он закрыл глаза, его губы растянулись в улыбке.
— Куда, черт возьми, я могу пойти? Я с трудом могу концентрироваться.
— Я только что пришла к такому же выводу.
Я бросилась из комнаты и вернулась в ванную. Схватив полотенца для лица с раковины, я наполнила миску теплой водой, собрала все полотенца с сушилки, и направилась обратно в кабинет.
В последний момент, я бросила полотенца и поставила теплую воду при входе в комнату и рванула наверх.
Любопытством ли было бегать по коридору и разглядывать многочисленные комнаты? Возможно, но у меня была цель, и не было никаких скрытых мотивов.
Подходя к комнате в конце коридора, я остановилась и вошла. Она была единственной, выглядевшей обжитой. Кровать королевского размера не была заправлена, черно-белое абстрактное покрывало было скомкано на одну сторону. Повсюду витал аромат мужского мыла и лосьона после бритья, смешанного с запахом кожи и соленых брызг океана.
На цыпочках войдя в спальню Килла, я заглянула, чтобы посмотреть были ли там личные вещи и фото. Дом был слишком пустым — не хватало души. Схватив толстое черное одеяло с края кровати, я направилась к выходу, но что-то на столе привлекло мое внимание, там, где лежали монеты и зажигалка. У стены лежал ластик, выглядя так, будто его использовали множество раз.
Мое сердце сжалось, когда боль наполнила мое тело.
— Мне плевать какой у тебя характер. Ты можешь быть любым знаком зодиака, и я буду любить тебя.