Разрушенный

Ашер Лорен

— Это позор. — Мой ровный голос не соответствует беспокойству, прокладывающему путь в мой мозг. Меня не должно волновать выступление Джакса, рискующего своим шансом на Чемпионат Мира, но мне трудно не сопереживать.

Вот она я, испытываю то самое сочувствие, из-за которого я ввязалась в эту историю.

— О, заткнись. — Калеб вздыхает. — Может, он болен.

Я закатываю глаза.

— Болен от чего? От того, что разбил собственное сердце?

— Теперь она наконец-то поняла, — шепчет Калеб в потолок.

Я смеюсь.

— И что же, о мудрейший, ты

предлагаешь мне сделать?

Калеб улыбается. Это выглядело бы довольно зловеще, если бы не его очки в роговой оправе.

— Тебе? Ничего. Ему? Все.

Я молчу, потому что боюсь спросить. Я благодарна Калебу. Он и Элиас поддерживали меня в здравом уме в течение последней недели, пока я переживала разрыв с Да Без них я была бы по колено в еде на вынос и дешевом вине, чтобы заглушить боль.

Калеб смотрит в сторону.

— Елена, кто-то пришел проверить мои показатели. Я позвоню тебе позже?

— Конечно. Пока.

Я вешаю трубку и возвращаюсь к приготовлению ужина. Все это время я пытаюсь отвлечься от мыслей о том, что сказал Калеб. Единственный вопрос, который крутится у меня в голове, — почему?

Почему Джекс борется после того, как у нас все закончилось?

Почему меня волнует, что с ним происходит?

Почему я чувствую желание позвонить и проверить его, несмотря на то, как ужасно он со мной обошелся?

Я вычеркиваю последний вопрос из головы, не позволяя себе волноваться ни секунды. Я съедаю грустный ужин на одного, прежде чем забраться в свою кровать. Темнота заливает комнату, когда я выключаю последний свет и натягиваю одеяло до подбородка.

Мое сердце колотится несколько минут, прежде чем успокоиться. Я погружаюсь в сон, надеясь, что больше не будет кошмаров.

Почувствовав запах подгоревшего ужина, я бегу с кровати на кухню. Дым валит из духовки, когда я открываю дверцу, проклиная себя за то, что забыла поставить таймер.

— Отлично. Паста готова. — Я надеваю рукавицы и достаю сковороду из духовки. Кашель вырывается из меня, когда я проветриваю воздух вокруг себя.

Говорят, что разговаривать с самим собой — признак сумасшествия, но в последнее время я нахожу это довольно успокаивающим. Я привыкла быть занятой. Еще с университета я была трудоголиком, и мне трудно расслабиться, как в последнее время.

Отсюда и недавняя попытка попробовать новые рецепты.

В другой комнате звонит телефон. Я не обращаю на него внимания, пока наполняю кастрюлю водой. Звонок раздается снова. Оставив наполовину наполненную кастрюлю в раковине, я выхожу из кухни и нахожу свой телефон спрятанным где-то в одеяле моей кровати. Телефон перестает звонить, прежде чем я успеваю ответить.

Он пикает новым голосовым сообщением. Я разблокирую его и нажимаю кнопку «воспроизведение», с любопытством разглядывая новый

номер.

— Здравствуйте, мисс Гонсалес. Это Джеймс Митчелл, директор команды Бандини. У меня не было возможности встретиться с вами, пока вы работали с Маккой, но я слышал хорошие отзывы о вашей работе от Коннора и Ноа. Мне нужен PR-агент, который мог бы помочь моей команде в проведении пресс-конференций и управлении их имиджем. Нам нужен человек, который работает удаленно из Монако, но может быть готов к перелетам и конференциям в последнюю минуту. Если вы заинтересованы в этом, пожалуйста, свяжитесь со мной не позднее этой пятницы, чтобы обсудить логистику. Если нет, я буду считать ваше молчание отказом и перейду к кому-то другому. Хорошего дня.

Боже мой. Не может быть.

Сначала новости от Коннора несколько дней назад, а теперь это. Я не могу быть такой везучей.

Неужели?

То есть я молюсь и все такое, но я не думала, что Бог действует столь загадочными способами. Прижимая телефон к груди, я плюхаюсь на кровать и благодарю того, кто мне помогает.

Несмотря на все, что случилось со мной за последнюю неделю, я улыбаюсь и благодарю Бога за маленькие благословения.

Покой длится всего несколько часов, прежде чем я просыпаюсь одна в темноте и взываю к своим потерянным родителям. Страх парализует меня, пока я перевожу дыхание. Кошмар напоминает мне о том, что я действительно одинока, и плачу во сне.

Тьма побеждает сегодня, похищая мое счастье.

Меня будит звонок телефона. Зрение наполовину затуманено, когда я беру его с тумбочки.

— Алло? — хрипит мой голос.

Тишина на другом конце телефона побуждает меня проверить, кто звонил. Задним числом: надо было сделать это до того, как я ответила. Дерьмо.

— Джакс?

Тяжелое дыхание и шелест простыней говорят о том, что он все еще на линии.

— Какого черта ты звонишь мне так поздно? Вообще-то, какого черта ты мне вообще звонишь?

— Я не знаю, — говорит он невнятно.

Отлично. Вычеркиваю пьяный звонок от бывшего из своего списка.

— Значит, ты позвонил мне, потому что снова пьешь.

— Нет. — Он отвечает слишком быстро.

— Я не хочу с тобой разговаривать. И особенно я не хочу разговаривать с тобой, когда ты пьян.

— Я не собирался пить сегодня.

— И все же ты как-то невнятно говоришь.

— Я пил один, — он икнул, — в своем гостиничном номере, чтобы отпраздновать победу.

— Поздравляю, ты выиграл Гран-при Сингапура. Ты, наверное, так гордишься.

Он вздыхает.

— Я не горжусь. Я выживаю.

— Зачем ты мне позвонил? — я произношу слова с ноткой горечи.

— Ты хочешь правду?

— С тобой, возможно, ложь на этот раз лучше. Твоя версия правды немного жестока на мой вкус.