Разум океана
Шрифт:
4.
К вулканическому острову, где пряталась секретная лаборатория, примыкала бухта, надежно защищенная от океана скалистыми берегами. С внешним миром сообщалась она небольшими проходами в ее северной части. Эти проходы были закрыты теперь решетками, и открыть их мог только Масаси Кэндо и сам профессор. Бухта была просторной и глубокой. Коридор, пробитый в скале, соединял ее с основной лабораторией.
На третий день после прибытия Степана Бакшеева разыгрался шторм. Волны били в каменную грудь острова, злобно ворча, откатывались назад и вновь шли на приступ.
Но в бухте было тихо. И только рябь от проникавшего между скал ветра морщинила зеркальную поверхность потемневшей воды.
Вдруг у одного из камней, в изобилии нагроможденных у внутреннего берега бухты, появилась черная голова. Голова медленно повернулась, блеснуло широкое стекло и настороженные глаза за ним, изо рта уходила за спину трубка. Потом все исчезло. Через две минуты у второго камня послышался всплеск, и из воды поднялся человек, затянутый в черный резиновый гидрокостюм. Человек казался уродливым, горбатым из-за двух баллонов со сжатым воздухом за спиной. Он оглянулся и замер, когда ему показалось, будто слышит шорох, потом скрылся среди камней.
Если б кто-нибудь следил за ним сверху, то увидел бы, как вышедший из воды устроился поудобнее в камнях, отстегнул от пояса резиновую сумку и вытащил оттуда ящичек со множеством ручек и кнопок. Из ящика человек выдвинул длинный металлический стержень, словно хлыст закачавшийся над ним, покрутил одну-вторую ручку, нажал какие-то кнопки - сбоку на ящике загорелся красный глазок. Он снова нажал кнопку, потом отнял палец и вновь опустил его на светлую пуговку кнопки.
В это же мгновение за многие километры от острова под рукой человека с наушниками на голове легли на бумагу строчки трехстишия средневекового японского поэта Басе:
Едва-едва добрел
Усталый до ночлега...
И вдруг - глициний цвет!
Где-то далеко, на безымянном острове, человек в черном гидрокостюме и сдвинутой на лоб стеклянной маске нажимал на белую кнопку. И через океан неслись проникновенные классические стихи Басе:
Увидел я раньше всего
В лучах рассвета лицо рыбака,
А после - цветущий май.
Человек с наушниками запирывал на бумаге:
За колосок ячменя
Я схватился, ища опоры...
Как труден разлуки миг!
Еще через некоторое время бессмертные стихи превратились в деловые строчки рапорта Генриха ШрайбераРаумера, отправленного в Берлин, на Тирпицуфере, 74, в "лисью нору" адмирала Кавариса.
"Адольф Гофман-Таникава подготовил агента Косаку Хироси, японца по национальности, патологоанатома, 29 лет. Завербованный под кличкой "Керай", Косаку Хироси с помощью Таникава внедрен в лабораторию профессора Накамура. Согласно сообщению благополучие прибыл на место и приступает к работе.
Раумер".
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Друг или враг?
1.
– Спасибо, отец. Вы так добры ко мне.
– Ты здесь хозяйка, Тиэми. Я сделаю так, чтобы ты не нуждалась ни в чем.
– Я буду помогать вам, отец, в вашей работе.
– Отдохни еще немного, Тиэми. Осмотрись, привыкни к новой обстановке. Тебе, наверное, скучно у меня... Здесь нет твоих подруг... и ты единственная женщина на острове, не считая старой Табэ. Но помощники мои - молодые люди. Они будут рады сопровождать тебя на прогулках. Я скажу, чтоб тебе приготовили костюм для подводной охоты.
– Это, наверное, очень интересно, отец.
– Конечно. Раньше я сам увлекался подводной охотой, а сейчас не имею права тратить свое время на развлечения. Судьба нашей родины зависит от меня, Тиэми.
– Отец, я...
– Понимаю, ты хотела бы знать, чем твой отец занимается здесь, на острове. Не так ли?
– Я не любопытна, отец.
– И все же тебе хотелось бы знать... Не спорь, это можно понять. Что ж, ты узнаешь об этом, но не сразу. Видишь ли, я тебе вполне доверяю, но следует тебя подготовить к восприятию нескольких совершенно необычных для тебя истин. Кстати, Тиэми, тебе никогда не казалось, что животные, окружающие человека в его жизни, будто понимают, о чем ты думаешь или говоришь?
– Да-да, отец, я не раз замечала и размышляла об этом!
– Вот видишь. И что ты думала по этому поводу?
– Я была еще девочкой, у меня была собака, и мне иногда становилось жутко, когда собака смотрела на меня. Мне все время казалось, будто она хотела что-то сказать.
– И это собака, имеющая относительно небольшой мозг! А ведь существуют гораздо более высокоорганизованные животные, со сложным, не уступающим в этом отношении человеку, мозгом. И обладающие при этом такими качествами, каких нет у человека. И вот поставить эти качества на службу нашему народу... Словом, ты все узнаешь. Скажи, ты давно знакома с этим Косаку Хироси?
– Я работала с ним в одной клинике, и, как ты знаешь, мы приехали сюда вместе. Он интересный, хороший человек.
– И нравится тебе? Ладно. Вот и он идет сюда.
– Здравствуйте, господин профессор, здравствуйте, Тиэми.
– Мы рады вас видеть, молодой человек. Оставляю дочь на ваше попечение. Покажите ей нашу библиотеку и проводите в сад. Она не была еще там, а вы, насколько мне известно, все уже осмотрели...
– Кроме океанариума, господин профессор.
– Ну там мы побываем все вместе. Пришлите ко мне в лабораторию Аритомо Ямада.
– Хорошо, сэнсей.
2.
Старый краб дернулся, подтянул клешню, выдвинутую вперед, и проворно юркнул под выступ скалы, в убежище. Легкие песчинки, поднятые со дна движением краба, медленно закружились, опускаясь на прежнее место.
Длинные тени, это они напугали краба, продвинулись дальше, прошли за скалу, повернули в сторону впадины, остановились у ее края, разделились. Стало две тени, потом они сошлись и осторожно заскользили вниз.
Прошло несколько минут. Потревоженный краб успокоился и предпринял попытку выбраться из своего убежища. Стая мелких рыбешек медленно продефилировала к коралловым кустам и разбилась на группы, одна за одной исчезавшие меж ветвей. Из впадины показались продолговатые тени и бок о бок поплыли к отвесной скале, облепленной разноцветными водорослями.