Разведчицы и шпионки - 2
Шрифт:
На этом рейс английских агентов был закончен. В перестрелке с нашим кавалерийским разъездом оба белогвардейца покончили счеты с жизнью. Вознесенский был убит на месте. Шульц умерла от ран через несколько часов».
ОНА ИГРАЛА СО СМЕРТЬЮ
Страшное слово «Война!» потрясло мир 1 августа 1914 года. Великие армии великих держав столкнулись в смертельной схватке.
На Западе наиболее драматические события происходили в Бельгии и Северной Франции, где десятки тысяч женщин, детей, мирных жителей в паническом
Огромные очереди выстроились на пунктах проверки. Военная полиция опрашивала каждого: во-первых, с целью идентификации его личности, а во-вторых, получения хоть какой-либо информации о противнике. Но большинство такой информацией не располагало.
Внезапно что-то взволновало очередь. Люди, вытягивая шеи, пытались узнать, что произошло. Оказалось, что несколько офицеров окружили молодую, красивую француженку, которая отвечала на их вопросы. Она была небольшого роста, миловидная, с красивыми каштановыми волосами, сверкающими карими глазами, чувственными губами и очаровательной улыбкой. Ее гибкое тело свидетельствовало о том, что оно не чуждо гимнастическим упражнениям.
Офицер продолжал обычный опрос:
— Можете ли вы что-нибудь сказать об армии оккупантов?
Девушка начала отвечать на французском, но потом перешла на английский, причем говорила так же бегло, как и сам офицер. Его потрясло качество и количество той информации, которую она сразу же выдала. Профессиональный разведчик вряд ли мог собрать информацию более квалифицированно, чем она, простая беженка.
Офицеры с нарастающим интересом слушали ее.
— Такую информацию мог собрать только человек, хорошо владеющий немецким! — воскликнул один из них.
— Я владею им, — ответила девушка.
— Кто вы?
Она рассказала о себе. Ее зовут Луиза де Беттиньи, родилась в Северной Франции, ее дом в Лилле, теперь он в руках немцев, и она стремится пробраться в город Сент-Омер, во Франции, где находится ее мать. Она гордилась своим знатным происхождением и образованием, но была бедна. До войны служила гувернанткой в богатых и титулованных французских и немецких семьях. Поскольку она сама была аристократкой, наниматели относились к ней как к равной, предоставляли возможность совершать дорогостоящие поездки по Европе, приглашали играть в бридж с коронованными гостями.
Офицеры посовещались шепотом и сказали Луизе, что она вправе поехать к своей матери, но британская секретная служба будет благодарна ей. если девушка задержится на пару дней для консультаций. Она согласилась. Очередь беженцев двинулась дальше.
Этим же вечером Луиза узнала, чего хотела от нее секретная служба.
Ей предложили вернуться в Лилль. Там, в тылу у оккупантов, она должна не только лично действовать как разведчица, но организовать разведывательную сеть, охватывающую все районы вокруг Лилля, и регулярно направлять информацию в штаб-квартиру фельдмаршала Френча в Сент-Омер и в разведывательный центр в Фолькстоне.
— Готовы ли вы делать все это? — спросили ее.
Когда
— Я сделаю это! — твердо сказала она.
В Сент-Омере мать заключила ее в объятия, счастливая, что дитя вырвалось от немцев. Когда же Луиза сказала, что должна вновь вернуться в Лилль и для чего, бедная мать упала в обморок.
На другой день Луиза явилась в штаб британской армии во Франции и подтвердила согласие добывать любую информацию из Лилля. Ее снабдили изрядной суммой денег на оперативные расходы и пожелали счастливого пути.
Луиза переправилась в Англию и после инструктажа — в Голландию, которая в ту войну избежала германской оккупации. Она добралась до деревушки с громким названием Филиппины, на границе между Голландией и оккупированной Бельгией.
По всей длине границы немцы соорудили сплошной забор, обтянутый колючей проволокой, по которой проходил электрический ток высокого напряжения, и пытающимся преодолеть его давал только два шанса: умереть на проволоке от тока или от пули. Прожектора освещали забор в темное время суток. С бельгийской стороны к нему примыкали проволочные заграждения, ловушки, капканы и минные поля. Все было продумано с немецким педантизмом.
Темной ночью, одетая во все черное, Луиза, стоя на голландской стороне, ждала проводника.
— Его зовут Альфонс Верстапен, он бельгиец, профессиональный контрабандист. Война сделала его патриотом. Он отлично знает границу. Я думаю, мы можем верить в его патриотизм, но не знаем, как он будет вести себя с хорошенькой женщиной. Если вы почувствуете малейшее сомнение, мы дадим другого проводника, — предупреждал Луизу английский офицер.
Вот с этим-то человеком Луиза и должна была переходить границу. Он, словно тень, бесшумно подошел к ней, прошептал слова пароля, она ответила отзывом, чуть не задохнувшись от запаха табака и перегара. Некоторое время он вглядывался в нее, затем взял за руку. Без единого слова повел по узкой лесной тропе. Что бы ни творилось в этот момент в душе Луизы, ее маленькая рука оставалась твердой.
Перед высоким забором, увитым колючей проволокой, они остановились, и Альфонс опустился на колени. Руками начал раскапывать песок. Хотя, казалось, действовал не спеша, удивительно быстро добился результата в своей работе, полез в дыру и потащил за собой Луизу. Поднявшись, они оказались уже по бельгийскую сторону забора.
Альфонс знал каждый дюйм земли, по которой шел, обходя ловушки, проволоку и мины. Луиза следовала за ним шаг в шаг.
Внезапно ночную темноту прорезал яркий луч прожектора. Альфонс бросился на землю, рывком потянув за собой Луизу. Они молча и без движения лежали, уткнувшись лицами в траву, зная, что за каждым прожектором стоит готовый к стрельбе снайпер.