Разведчик (Хондо)
Шрифт:
– Вы правы. Витторо заманил нас в ловушку...
Лейтенант потерял сознание, и Хондо расстегнул на нем рубашку. На границе было мало врачей, не доставало и нужных медикаментов, и приходилось самому учиться помогать раненым товарищам.
– У нас очень молодой командир, - сказал Буффало, - и мы попали в западню, но Мак-Кэй проявил отвагу и мужество, шел впереди и первым оказался под пулями.
Хондо снял с печи тазик с теплой водой и осторожно обмывал раны.
– Наполовину наш отряд из таких же зеленых юнцов. Многие из них уже мертвы.
Хондо перебинтовал
– Скорее уходим. Готовим фургон и переносим раненого. У нас мало времени.
– Ты думаешь, Сильва придет сюда?
– Да, - Хондо Лэйн обернулся, в дом вошла Энджи.
– И я первый в списке его врагов.
Глава 21
Движущаяся колонна серо-голубой змеей изгибалась среди коричневых холмов. Пот струился по лицам солдат, и пыль оседала на голубых мундирах. Отряд шел после боя: люди были обагрены кровью, своей и врагов. Подпрыгивая на камнях, громыхали фургоны, в одном из них истошно кричал раненый.
Поскрипывали седла; дозорные осматривали ближайшие склоны. Бока утомленных коней покрылись пеной. Жарко палило солнце. Форма коробилась, пропитанная потом, и песок скрипел на зубах. Солдаты жадно подставляли разгоряченные лица навстречу слабым порывам ветра.
Сержант Янг утерся рукавом и взглянул на Хондо.
– Думаешь, они вернутся?
– Да.
– Сколько у нас времени?
– Три-четыре часа.
– Эх, если бы лейтенант был здоров.
Хондо молчал. Ему были понятны чувства сержанта. Недостаток офицеров всегда ощущался на границе.
Лэйн промчался вдоль колонны, потом въехал на холм. Пока никого, но скоро - он знал - здесь будут индейцы. Сильва слишком нетерпелив и прямолинеен, Витторо был хитрее.
Колонна оставляла за собой следы, и никто не мог бы их уничтожить. Индейцы легко настигнут отряд.
Хондо посмотрел вокруг, на пустынные холмы, и пришпорил коня. Останавливаться было нельзя, зарывшись в землю, они станут легкой добычей индейцев. Главное - быстрее добраться до лагеря.
Хондо медленно ехал вслед за колонной. Горизонт расплывался в горячих волнах воздуха.
К полудню они наткнулись на мутный источник. Воды хватило только для лошадей. После ухода отряда осталась лишь лужица грязной воды, указывавшей на то, что здесь когда-то был родник.
Лейтенант Мак-Кэй в полузабытьи что-то бормотал о Ричмонде, о военной академии, о какой-то девушке из Нью-Йорка.
Огненный диск солнца замер в мертвом небе. От усталости слипались глаза, и голова клонилась на грудь. Больше других страдали раненые: солнце и жажда погрузили их в тяжелый бредовый сон. С одного фургона доносились звуки мандолины, и в звенящую тишину улетали слова старой народной песни...
Один раз, проходя низиной, им пришлось перестроиться и атаковать индейских разведчиков. Фургоны были поставлены кругом, и из-за них рванули выстрелы. Они исчезли, но через минуту на гребне возникло десятка четыре всадников. Вслед за ними бежали пешие воины. Впереди всех летел стрелой высокий индеец.
Солдаты хладнокровно взвели курки. Дробь выстрелов, фонтанчики земли взлетели на склонах холма. Индеец, словно споткнулся о невидимую преграду, на мгновение застыл, и потом грянулся оземь. Предсмертный крик многократно повторился в холмах и долго стоял в ушах, когда человек уже был мертв.
Атаку отбили, волна нападавших схлынула. "Как привидения", - сказал кто-то. Сгинули, растворились в воздухе. Хлопнул выстрел. Вскрикнул и свалился замертво солдат. Хондо быстро проехал по кругу, образованному фургонами, выкрикивая приказы.
Когда началась следующая атака, лагерь вдруг ожил: повозки выстроились в линию и, окруженные вооруженными всадниками, двинулись вперед.
Апачи были застигнуты врасплох. Пешие, они прятались среди камней под градом пуль. Лагерь, отстреливаясь, медленно вышел из низины и перевалил через гребень холма. Миля... еще одна. Сзади наседали индейцы. Их воинственные крики оглашали равнину.
Хондо что-то крикнул Янгу, сержант дал команду, и тотчас десять всадников остановились, спешились, опустились на колено. Когда индейцы подбежали ближе, щелкнули затворы, и с сухим треском рвануло из заряженных стволов. Потом раздался второй залп.
Кавалеристы вскочили в седла и поскакали вдогонку отряду.
– Мы еще так сделаем!
– крикнул Янг.
– Больше не получится, - ответил Хондо.
– В следующий раз они бросятся врассыпную и окружат солдат.
В это время слева вниз по склону катилась новая волна атакующих. Они шли, окутанные пылью, дымом и вспыхивавшими огоньками выстрелов, наперерез отряду. Фургоны вновь образовали круг, всадники быстро спешились. Хондо, положив ствол винчестера на колесо повозки, открыл огонь, не торопясь и методично выбирая очередную цель.
Теперь атаки следовали одна за другой. Теперь индейцы не бросались в открытую, а осторожно подбирались к фургонам, прячась за каждым камнем и заползая в низинки. Все ближе и ближе.
Никто не видел, куда стрелять. Мелькнет коричневое пятно над землей, и снова - никого. Вот они уже почти у самых колес. Хондо обошел цепь солдат, проверяя их готовность. Он выбрал несколько человек для прикрытия лагеря с тыла.
Медленно тянулись минуты. Жар спадал, солнце клонилось к закату. Глаза заливало потом, соль щипала лицо и шею. Стволы винтовок обжигали ладони.
Невидимые враги были совсем близко. Грянул одиночный выстрел. Солдат увидел мелькнувшее впереди тело и нажал на спусковой крючок. Пулей разорвало мокасин на ноге индейца.
Гнетущая тишина окутала лагерь. Марево искажало очертания окружающих предметов. Кашлянул кто-то, заржала лошадь. Хондо переложил в левую руку кольт, вытирая взмокшую ладонь.
Вдруг на гребне выросло десятков пять верховых индейцев, и в то же мгновение из укрытий выскочили пешие.
Их оказалось всего шестеро. Они бросились на стволы винтовок, и все погибли, но остальные быстро подлетели к заслону, и десяток всадников прорвались сквозь строй фургонов во внутренний круг. На Хондо налетел огромный детина, размахивающий дротиком. Лэйн успел шагнуть в сторону, ухватил копье за конец, и рванув на себя, сбросил индейца с седла. Тот упал на землю, попытался привстать, но Хондо сбил его и застрелил.