Разведчик Пустоты
Шрифт:
: ТВОЕ ТЕЛО БОЛЬШЕ НЕ СПОСОБНО ВЫНЕСТИ ЭТУ ПЫТКУ
: ТАК НАСЛАЖДАЙСЯ ТЕМИ НЕМНОГИМИ ДНЯМИ, ЧТО ОСТАЛИСЬ ТЕБЕ, БРАТ
: В РЕАЛЬНОМ МИРЕ ТЕБЯ ЖДЕТ ДОЛГ, И ТЫ НЕ ВСПОМНИШЬ ПОЧТИ НИЧЕГО ИЗ НАШЕГО РАЗГОВОРА
: ПРОСНИСЬ, ТАЛОС
: ПРОСНИСЬ И ПОСМОТРИ САМ
II
ПРОБУЖДЕНИЕ
По его глазам ударил свет, приглушенный красным фоном дисплея визора.
В первую очередь он увидел то, что ожидал увидеть меньше всего. Своих братьев. Свою команду. Стратегиум с двумя сотнями
– Я…
Он попробовал заговорить, но горло пересохло, и из вокса донесся лишь хрип. Талос распростерся на собственном троне, а сделанный из цепи ошейник мешал ему соскользнуть с сиденья. Всюду вокруг него слышались голоса и гул сочленений боевой брони. Гул приблизился.
– Я не в своей комнате для медитаций, – пробормотал он.
Никогда прежде Талос не пробуждался от видений в другом месте, не говоря уже о том, чтобы прийти в себя на мостике корабля. Увиденное его поразило. Неужели он просидел здесь все это время в полном боевом доспехе, без сознания, выкрикивая в вокс-сеть «Эха» бессмысленные обрывки пророчеств?
Когда Талос попытался встать, цепи, опутавшие горло, запястья и щиколотки, сердито зазвенели. Братья привязали его к трону.
Им придется за это ответить.
Среди смертной команды послышались шепотки: «Он возвращается», «Он просыпается». Со своего почетного места на возвышении в центре зала Талос мог видеть, как они прерывают работу и оборачиваются к нему. В их глазах светилась смесь удивления и благоговения. Слова: «Пророк пробуждается» – то и дело срывались с их бледных губ.
«Значит, – подумал Талос, ощущая, как по позвоночнику ползет холодок, – вот что чувствуешь, когда перед тобой преклоняются».
Братья собрались тесной группой вокруг трона. Лицо каждого из них скрывал шлем: Узаса, с изображением кровавой пятерни на наличнике; Ксарла, с гребнем в виде распростертых крыльев нетопыря; Кириона, по щекам которого слезными дорожками бежали зигзаги молний; и шлем Меркуция, увенчанный двумя устрашающими, окованными бронзой кривыми рогами.
Вариил опустился на колени рядом с Талосом. Бионическая нога апотекария судорожно дернулась и заскрипела, и движение вышло неловким. Он единственный был без шлема, и взгляд его холодных глаз встретился со взглядом пророка.
– Своевременное возвращение, – сказал Живодер.
В его до странного тихом голосе не слышалось и тени улыбки.
– Мы прибыли, Талос, – сообщил Кирион.
По крайней мере в егоголосе улыбка была.
– Пятьдесят пять ночей, – проговорил Меркуций. – Мы никогда не видели ничего подобного. Что тебе снилось?
– Я почти ничего не помню.
Талос смотрел поверх их голов на мир, медленно поворачивающийся в эллиптической раме оккулюса.
– Я помню очень мало. Где мы?
Вариил обратил бледные глаза на остальных братьев. Этого хватило, чтобы заставить их немного расступиться.
– В течение этих двух месяцев я вводил тебе стимулирующие наркотики и питательный раствор, чтобы поддерживать твой организм в нормальном состоянии без активации анабиозной мембраны. Однако в течение ближайших дней ты будешь чувствовать сильную слабость. Атрофия мышц была минимальной, но все же достаточной, чтобы ты ее ощутил.
Талос снова натянул цепи, ясно давая понять, чего хочет.
– Ах да, – протянул Вариил. – Конечно.
Он набрал код на клавиатуре нартециума, и из перчатки выдвинулась циркулярная пила. Когда зубья коснулись цепей, раздался пронзительный, зубодробительный скрежет. Одна за другой металлические оковы упали к подножию трона.
– Зачем вы меня приковали?
– Чтобы ты не причинил вред себе и другим, – объяснил Вариил.
– Нет.
Талос переключился на дисплей сетчатки, активируя закрытый вокс-канал с самыми доверенными из братьев.
– Почему вы приковали меня здесь, на мостике?
Воины Первого Когтя переглянулись. Под глазными линзами их шлемов таилась какая-то непонятная эмоция.
– Когда ты потерял сознание, мы поначалу отнесли тебя в твои покои, – сказал Кирион. – Но…
– Но?
– Но ты вырвался из кельи. Убил обоих братьев, стороживших у двери, и почти неделю мы не могли отыскать тебя на нижних палубах.
Талос попытался встать. Вариил пронзил его тем же взглядом, что и остальных братьев, только пророк не обратил на это внимания. Однако апотекарий был прав. Талос чувствовал себя слабым, как простой смертный. Кровь поступила в онемевшие мышцы, и их скрутили судороги.
– Я не понимаю, – наконец выдавил Талос.
– Как и мы, – отозвался Кирион. – Ты никогда раньше не делал ничего подобного во время припадка.
Ксарл взялся объяснить дальше:
– Угадай, кто тебя нашел?
Пророк покачал головой, даже не зная, с какой версии начать.
– Просто скажи мне.
Узас наклонил голову.
– Это был я.
«Что заслуживает отдельного рассказа», – мысленно заметил Талос.
Он снова оглянулся на Кириона.
– А потом?
– По прошествии нескольких дней команда и остальные Когти начали беспокоиться. Мораль – даже та, что имеется у нас, веселых и исключительно преданных клятве ублюдков, – страдала. Поползли слухи, что ты заболел или умер. Мы принесли тебя сюда, чтобы показать экипажу, что ты – так или иначе – все еще с нами.
Талос фыркнул:
– И как, сработало?
– Сам погляди.
Кирион махнул рукой в сторону смертных, восторженно уставившихся на Талоса со всех концов командной палубы. Все взгляды были обращены к нему.