Разведчик с Острова Мечты
Шрифт:
Вокруг ничего живого, ни звука, ни людей, ни последней болотной пичуги. По зрелом размышлении Шагалан решил не спешить соваться в неизвестность, подождать отставших товарищей. Они вскоре вылезли на тот же гребень поблизости, перемазанные, измученные и злые. Юноша окликнул их тихим свистом.
— Ты уже здесь, чертяка? — проворчал Шурга. — Можешь полюбоваться — это и есть Мокрая Балка. Нравится?
— Не очень. В подобных закутках, говорят, нечисть обычно всякая хоронится.
— Всяк, кто от мира бежит, тут хоронится. Место оно, конечно, гиблое, да и дорога, чтоб ей провалиться, дрянная, зато… в этом же и польза для
— Будто вымерло, жилым и не пахнет.
Ватажник вздохнул:
— Ладно, удалец, пойдем проверим, не зря же тащились-то в такую дыру.
— Вы ступайте низом, — Шагалан не торопился подниматься на гребне, — а я — по верху балки. Оттуда и прикрывать легче… если потребуется. Далеко лагерь?
— Не промахнешься, — бросил Шурга через плечо.
Теперь они словно поменялись ролями: перед товарищами лежал отлогий склон, влажный, но твердый, а главное — гладкий и чистый. Никаких нахоженных троп, правда, не различалось, однако и без них спуск не представлял сложности. Шагалану же досталось пробираться по сплошным зарослям старого ивняка, спотыкаться на завалах гнилых сучьев, проваливаться в таимые травой протоки. Чтобы не отстать от спутников, пришлось вновь нестись рысцой, не забывая непрерывно и сторожко прощупывать взглядом окрестности. Если в лощине располагался какой-либо отряд, здесь обязательно устроят пост — при неожиданной атаке сверху укрытие легко обернулось бы западней. О том, что делать с часовыми, особенно если те окажутся повстанцами, юноша до поры предпочитал не думать. Просто отлаженная боевая машина серой тенью скользила по перелеску. Лук прижат к груди, стрела на полувзводе, чувства бурно впитывают все вокруг, ноги сами выбирают дорогу, выверяя каждый шаг.
Примерно через четверть мили возник выход из балки. Разведчик приостановился. Он мог поручиться, что постов на его пути не было, а это означало лишь одно — балка пуста. Можно бы, наверное, порадоваться, не обнаружив вражеской засады, но и радости не обнаруживалось. Он слишком хорошо понимал, в каком состоянии сейчас Сегеш с отрядом, каких усилий от них потребует продолжение похода… Прервав развитие подобных мыслей, оглядел напоследок монотонные заросли, двинулся к краю обрыва. Сверху балка смотрелась безобидной, но вовсе не уютной. Вдоль дна в облаке густой, скверно попахивающей хмари змеилось изломанное русло ручья. Склоны там, в глубине, были перенасыщены водой, то и дело скапливавшейся в блюдцах-озерцах. Сырость была везде, качалась на каждой травинке, напоенный ею воздух забивал даже вечную изморось. Жить в таком краю совершенно не тянуло, тем не менее сверху открылись и признаки пребывания человека: в трех-четырех местах размытая земля обнажила небольшие каменистые площадки, кое-где на них угадывались бывшие кострища и шалаши.
У одной из площадок показалась массивная фигура Перка. Расстроенный и вроде как обиженный верзила прошелся взад-вперед, на что потребовалось полтора десятка шагов, взбил сапогом золу кострища. Пущенный разведчиком камешек в товарища не попал, зато отчетливо простучал по влажным глыбам площадки. Через несколько мгновений Перок, недоуменно наблюдавший за его прыжками, догадался задрать голову. Шагалан помахал рукой.
— Спускайся! — без опаски гаркнул повстанец. — Все равно ни хрена тут нету.
Заламывая упругие ветки ивняка и выворачивая каблуками комья черной земли, Шагалан направился вниз. Склон был не крутой, но весьма скользкий, любое неверное движение — и человек полетел бы кувырком навстречу поджидавшим валунам. Наконец выбрался на твердое, отряхнулся. Из покосившегося шалаша вылез Шурга.
— Ни черта! — Он с горечью сплюнул. — Похоже, как стояли здесь в том году, так никто и не заявлялся.
Покрутил в руках обломки какого-то горшка, отшвырнул в поблескивавший сквозь туман ручей.
— Куда же теперь? — шмыгнул носом Перок.
— Есть еще закутки на примете… Да только сдохнем, боюсь, покуда все-то их обойдем! А ежели и там никого, без укрытия, без припасов в зиму… лучше даже не думать.
— Искали тщательно? — спросил Шагалан.
— Куда тщательнее? Пятачок-то невелик, человеку не спрятаться. На остальных гнездах все то же самое. Голо.
Разведчик поддел носком застарелый пласт золы в кострище. Опустился на корточки, засунул руку глубоко в серую крупу.
— Чего найти-то надеешься? — хмыкнул Шурга.
Шагалан, не отреагировав на явственный скепсис, вытащил ладонь, понюхал:
— Говоришь, дядюшка, с полгода-год живых не бывало? А вот костер недавно потух. Неделя, не больше.
— Ну? — Ошарашенный Перок не без трепета покосился на развороченную золу. — И каким же чудом ты это выведал?
Юноша усмехнулся, отряхиваясь:
— Есть способы. Пойдем, может, еще чего вызнаем про тех путешественников.
— Опять пыль в глаза пускает, нечистая сила, — заворчал Шурга, но тем не менее резво поспешил за товарищами.
Вошли в шалаш. Собственно, хлипкое, наскоро слепленное сооружение оказалось столь мало, что повстанцы вынуждены были топтаться у входа, чтобы не мешать. Тесное пространство под светившимися множеством щелей скатами заполняли две кучи сухого ивняка, очевидно служившие кроватями. Шагалан неторопливо и скрупулезно перевалил все ветки, осмотрел каждый заплесневелый угол.
— Гадюку там не сыщи, следопыт, — буркнул сзади Шурга, однако вновь остался без ответа.
Наконец разведчик, выудив что-то из-под самого низа кучи, уселся на нее сверху и принялся разглядывать добычу. Спутники вытянули от любопытства шеи. Крошечная белая косточка, скорее всего, птичья. Шагалан понюхал ее, разломил надвое, потрогал излом.
— Ну и на кой тебе эта дрянь? — Шурга покачал головой. — Колдовать задумал, что ли?
Юноша поднял холодные глаза:
— Здесь совсем недавно были люди. Точнее, один человек. С ночевкой. Если не затоптали все при входе в лощину, потом, возможно, скажу больше. Сейчас же гораздо занимательнее цель визита сюда.
— Какого визита? Те же гадюки болотные птицу какую-то сожрали да кость под ветки затащили. Вот тебе и тайна!
— Я допустил бы это, дядюшка, но только если вы допустите, что по здешним болотам бегают куры.
— Куры? Куры… Ну, видно, бродяга какой заскочил, — мигом нашелся Шурга. — Мало ли их нынче по стране шатается, веревки ищет?
— И это вряд ли, дядюшка. — Шагалан был непреклонен. — Один человек верхами навещает забытую Богом дыру, лежащую в стороне от любых дорог. Устраивает ночлег и сразу уезжает. Что же он тут потерял?
— Верховой? Может, заплутался? Или от поимки бежал? — неуверенно предположил Перок.
— И это мыслимо. Тогда должны отыскаться следы догонщиков, наверняка многочисленных. Выходим наружу.