Разведчики Зеленой страны
Шрифт:
— Наука не знает границ, достижения науки всемирны, а не просто колхозное дело. Достижениями науки надо широко обмениваться, — возразил журналист.
— У нас есть очень широкий межколхозный обмен опытом, все научные учреждения обмениваются опытом… — ответил Василий Александрович. — Но, вы меня извините, я очень спешу. — Он кивнул журналисту и ушел в сад.
Журналист разбудил Пханова. Сидя в своей любимой позе и раскачиваясь на стуле, он как бы вскользь заметил Пханову:
— Вы не выполняете своего пари. Так дело не делается. Сегодня, ровно в полночь, вы уплатите мне свой проигрыш — тысячу рублей.
— Не учите меня, пожалуйста! — сердито возразил Пханов. — Я старый коммерсант, и я не враг себе, чтобы проиграть пари и пропустить выгодную сделку для колхоза. Орехи будут.
— Нет, орехов не будет.
— Нет, будут! — настаивал Пханов. — Их принесет мой сын и прямо в город.
— Орехи грандиоза? — поспешно спросил журналист.
— Нет, не грандиоза, но большие. Те, на которые мы спорили в городе.
— В городе это будет поздно. Но я могу сделать вам сюрприз. Я отдам вам эту бумажку, — журналист вынул из жилетного кармана аккуратно свернутую бумажку, — где записаны условия нашего пари.
— И вы не купите всю партию орехов?
— Я заплачу вам вашу сверхдорогую цену, и сделаем… как это… товарообмен, но…
— Что значит «но»?
— Вы покажете мне научные достижения вашей колхозной агролаборатории. Орех грандиоза — этого мало. Где они?
— Где они? Кто имеет глаза, тот видит. Идите в сад и смотрите! — сердито ответил Пханов.
— «Идите в сад и смотрите»! — иронически повторил журналист. — Я пробовал. Там ядовитая зеленая ограда.
Мои руки опухли и болят. Если бы не целебные мази старика, я бы мог… — И журналист многозначительно свистнул.
— Это ваше дело, — уклончиво ответил Пханов.
— Как! — возмутился журналист. — Я должен дать сенсацию в свою газету! Я хочу писать о славных послевоенных делах нашего дорогого союзника. Этих сведений очень ждут у нас, и я должен их иметь.
— Я вам этого не обещал, — резко ответил Пханов.
— Пханов, за сенсацию я ничего не пожалел бы. Чтобы иметь сведения, надо видеть, смотреть, глядеть, изучать… ясно?.. Никакого риска, чистый заработок.
— Не знаю, — подумав, ответил Пханов.
— Чем вы рискуете? — сердито спросил журналист. — Если вас спросят, вы скажете, что журналисту союзной страны, имеющему разрешение и право ездить везде, вы показываете достижения колхозного хозяйства, и только… Это же не военные объекты… это экономические объекты! Ваш проигрыш остается у вас в кармане.
— Я бы с охотой, — сказал Пханов, — да я сам не знаю, как туда итти… Впрочем, у них нет бензина… Может быть, предложить им крутить ночью ручку динамомашины?
— Действуйте! — воскликнул журналист, вскакивая и отбрасывая ногой опрокинувшийся стул. — Фирма не остановится перед затратами.
— Попробую, — неуверенно сказал Пханов. — Это можно сделать через Искандера или через ребят.
В это время на дорожке показался Искандер.
— Слушай, Искандер, — обратился к нему Пханов, — ты очень мудрый и очень старый человек, тебе не много осталось жить, зачем ты не хочешь продавать свой целебный мед и этим помочь своему колхозу увеличить выдачу колхозникам на трудодень? Ай, как нехорошо! Ай, какой ты плохой, несознательный колхозник!
— После испытания, — спокойно отвечал ему Искандер. — Я дал уже мед на пробу в больницу.
— Зачем так? Ты мне давай этот мед! — настаивал Пханов. — Я на этом меде заработаю миллионы для колхоза. Тебе плотину поставим, каждый день электричество будешь иметь… В какую больницу ты давал мед?
— Не надо, чтобы наш колхоз наживался на этом, — отвечал Искандер. — Когда все проверим, мы дадим семена цветов, и тысячи колхозных пасек смогут сами добывать такой целебный мед. Пусть тогда народ ест мед на здоровье, лечится. Тогда и мы его будем продавать…
— Ты прав, ты прав, как всегда, — проникновенным голосом сказал вдруг Пханов. — Дай мне семена этих цветов, я сам, как твой ученик, отвезу их в другие колхозы, раздам и научу, как добывать целебный мед по твоему способу. Я рад тебе помочь. Кто, как не я, достал колхозу еще одну автомашину, дефицитные стройматериалы? У кого болит сердце за выполнение промфинплана?
— У Василия Александровича болит сердце, когда он крутит ручную динамомашину, — ответил Искандер.
Пханов рассказал об очень выгодной продаже партии орехов и опять получил от Искандера отказ дать большие орехи в продажу. Пханов попросил Искандера показать гостю колхозную лабораторию, но тот только недовольно сплюнул сосательный табак «нас» и пошел прочь.
— Искандер, я готов ради науки не одну ночь, а целые сутки крутить ручку динамки. Испытай меня!
— Хоп! — соглашаясь, кивнул головой Искандер, но по его бесстрастному лицу нельзя было догадаться, говорит ли он серьезно или шутит.
Пханов мысленно выругал ослом упрямого старика и пошел разыскивать Топса. Мальчик качался в гамаке. Пханов поманил к себе Топса и сказал ему:
— Искандер просил меня покрутить ночью ручку динамомашины. Зачем надрывать сердце? Я механик, я мог бы поправить ветряк, пусть ветряк крутит… Старикам трудно целую ночь крутить динамку.
— Очень трудно, — признался Топс, — очень трудно, я сам пробовал.
— Вот видишь! Давай исправим ветряк. Сюрприз сделаем. Может быть, тогда Искандер будет добрее.
Топс колебался. Он знал, что Пханов механик и моторы чинить умеет, но Топс помнил о золотом браслете, а ведь «гость» приехал с Пхановым.
— А откуда приехал журналист? — спросил Топс.
— Этот? — переспросил Пханов. — Ему в Москве посоветовали посмотреть какую-нибудь агролабораторию колхоза. Он приехал к нам в город, а в городе ему посоветовали сюда поехать…
— Не нравится он мне, — сознался Топс. Оглянувшись, он добавил: — Это опасный человек!
— Что ты говоришь! — воскликнул Пханов. — Я уже жалею, что связался с ним.