Разведчики
Шрифт:
— Не пробраться к мосту, — чуть слышно прошептал Карху.
— Давай взрывчатку. Поползу один. Когда подползу к мосту — сними часового. Гляди, как его видно, — стреляешь ведь хорошо?
— Промаху не дам.
Ваня вскинул на плечи вещевой мешок с взрывчаткой, проверил бикфордов шнур, нащупал в кармане зажигалку с трутом и осторожно пополз.
Карху, лежа за валуном, сокрушенно качал головой: заметят. «Как не заметить, когда видать, как ползет? Ведь и верно, как бы не промазать! Пододвинусь-ка поближе». Пробираясь от камня к камню, он приблизился к мосту и
Взвилась ракета, осветив окрестность.
Часовой на мосту остановился, стал пристально вглядываться в сторону, где находились партизаны.
«Заметил Ванюшу!» — подумал Карху. Вскинув винтовку, тщательно прицелился в часового. На несколько секунд выпустил из поля зрения Ваню, ждал, что предпримет часовой. Тот все стоял, напряженно глядя перед собой.
«Где же Ванюша?» — Карху перевел взгляд с часового на берег, поискал глазами товарища и вдруг заметил его уже под мостом.
Почти у самого каменного быка — промоина, миновать ее можно только выйдя из-под моста. Ваня ползет очень медленно, огибая промоину. Часовой все стоит и вглядывается в сторону Карху. Вот повернулся и пошел вдоль моста. И только сейчас Онтто заметил второго часового, на другом конце моста: «Смена идет, или их двое на мосту?»
А взгляд невольно обращался к Ване. Тот уже взбирается по каменному быку к настилу моста. «Как он здорово поднимается, должно, там скобы…»
Но скоб никаких не было; сложенные из крупного камня быки имели массу уступов, по ним и взбирался Ваня. Вот он у самого настила. Теперь только подвесить вещевой мешок со взрывчаткой и поджечь бикфордов шнур. Ваня почти укрепил мешок, когда в воздух взлетела очередная осветительная ракета и почти тотчас вспыхнул прожектор. Его луч скользнул по мосту, опустился в реку, поднялся по каменному быку и остановился на Ване.
Застрочил пулемет.
«Заметили! Скорее поджигать… Сейчас прибегут!..» — лихорадочно думал Ваня, стараясь укрыться от прожектора.
Над его головой раздался возглас. Послышался отдаленный выстрел.
«Карху подстрелил часового! Только бы поджечь трут зажигалки». — Не обращая внимания на бегущих по мосту гитлеровских солдат, Ваня, уже не скрываясь, чиркал зажигалкой. Он стоял, упираясь головой в настил, ногами в выступы камней.
Снова яркий луч прожектора осветил Ваню, и в то же время началась стрельба из пулемета. Но бикфордов шнур, коротко оборванный, уже горел.
— Онто, прощай! — что было силы крикнул Ваня. — Скажи товарищам…
В грохоте взметнулось пламя, полетели вверх бревна, камни, куски железа. Все окуталось дымом и пылью…
Небо забороздили лучи прожекторов, захлопали зенитки. Ясно донесся нарастающий гул самолетов. Вдруг ослепительно белый свет разлился над обломками моста, над почерневшей рекой, над пришедшими в движение танками. В небе, словно маленькие солнца, повисли десятки осветительных ракет. Со свистом падали
Не обращая внимания на бомбежку, Карху лежал на берегу реки, всматриваясь в расколотый лед. Подполз сюда, все еще надеясь увидеть Ваню. Ракеты горели ярко, ослепительно. Было светло, как днем. Карху посмотрел в сторону танков: вспыхнули сразу две машины, за ними еще одна, поодаль другая, потом, очевидно, бензобак… Пламя широко разлилось по снегу.
— Нет, не видать Ванюши, — горько прошептал Карху и посмотрел на горящие танки: — Это, Ваня, тебе надгробное слово от наших летчиков!..
Авилов повысил голос и это отвлекло Карху от воспоминаний.
— Согласно приказа Верховного Главнокомандования, — говорил комиссар отряда, — началось освобождение нашей Карелии. Мы заставим реакционное правительство Финляндии выйти из войны, как уже вышла Италия…
Широко раскрытыми, немигающими глазами следил Игорь за каждым движением комиссара. Иногда он оборачивался к сидевшему рядом Андрею Топпоеву. Услышав о наступлении наших войск здесь, на Карельском фронте, он схватил Андрея за руку, лицо раскраснелось, губы зашевелились, и Андрей понял только одно слово: «Здорово!»
Игорь перевел глаза на свою приемную мать. Опустив голову, Саша думала о предстоящей разведке и не заметила его взгляда. Отрядом получены сведения: финны, сильно укрепили ближайшую деревню и готовят взрывы мостов.
В те дни наступления, по оперативному плану, разработанному штабом Карельского фронта, основной удар наносился седьмой армией в районе реки Свирь, в направлении Олонец-Суоярви. Одновременно на находящуюся под Медвежьегорском тридцать вторую армию возлагалась задача уничтожить войска противника в направлении Поросозера — Суоярви. Такой комбинированный удар должен был привести к окружению войск противника на Петрозаводском направлении.
Штабу партизанского движения было дано указание максимально помочь войскам фронта, и в районе наступления тридцать второй армии сосредоточились девять партизанских отрядов. В их задачу входило: всячески затруднять переброску живой силы и техники противника, наносить удары по тылам и коммуникациям отступающих финнов.
— Таковы наши задачи, товарищи, серьезные задачи! — Авилов остановился. К нему подошли Топпоев и Петров с только что полученной радиограммой.
Прочитав текст, Авилов предупреждающе поднял руку:
— Только тихо, товарищи! Именно сейчас враг не должен нас обнаружить. Кондопога взята, товарищи, до Петрозаводска остается всего пятьдесят семь километров!
Несмотря на предупреждение, восторженные возгласы партизан были довольно громкими. В воздух полетели пилотки с красными лентами.
Авилов потребовал полной тишины.
— Недалек радостный день окончательного освобождения нашей республики от оккупантов, — сказал он. — Недалек исторический день полной победы над фашизмом!