Разведка особого назначения (1939-1945)

Бизли Патрик

Несмотря на катастрофические события на Дальнем Востоке и на отчаянную битву Англии в Средиземном море, 1941 г. закончился для ОРЦ на более оптимистической ноте, чем 1940-й. Все источники обычных видов разведки функционировали теперь быстрее и эффективнее. Это продемонстрировала операция с «Бисмарком». Специальная разведка стала давать нам почти полную картину жизни и деятельности германского военно-морского флота в Балтийском и Северном морях, в Арктике, Средиземном море и Атлантическом океане. Теперь уже миновало то время, когда мы неделями не знали о том, что крупные корабли противника вышли из германских вод в открытое море и что немецкие подводные лодки приступили к операциям в районах, до этого считавшихся безопасными. Наша информация могла быть не всегда своевременной, но она не являлась полностью устаревшей, так как если один источник не давал ответа в тот или иной момент, то почти всегда находился другой способ или совокупность источников, по которым давался ответ. Теперь командующему флотом метрополии не приходилось жаловаться на то, что противник знал все его перемещения и намерения, а он оставался в неведении о действиях противника. Каковы бы ни были возможные оперативные трудности, разведка, в конце концов, была поставлена неплохо. К сожалению, 1942 г. покажет, что ОРЦ преодолел далеко не все проблемы и что он столкнется с неприятными рецидивами прошлого. Впереди предстояло преодолеть сложные препятствия.

Глава седьмая

ЯНВАРЬ-ИЮЛЬ 1942 г. ОПЕРАЦИЯ «ПАУКЕНШЛАГ» [52] И ЕЕ ТЩАТЕЛЬНАЯ МАСКИРОВКА

Деница всегда очень сильно раздражал запрет Гитлера вести боевые действия

в американской «нейтральной зоне». Но спустя два дня после Пёрл-Харбора он получил уведомление, что запрет полностью снят. Не теряя времени, адмирал приступил к подготовке как можно более мощных ударов по судоходству у восточных берегов Соединенных Штатов, где, как он правильно предполагал, не имевшая опыта противолодочная оборона была плохо организована. Чтобы приблизиться к сборным пунктам конвоев в портах Галифакс, Сидни и на о-ве Кейп-Бретон, немецким подводным лодкам, базировавшимся в Бискайском заливе, требовалось пройти в оба конца почти четыре с половиной тысячи миль, а до Нью-Йорка — не менее шести тысяч, не говоря уже о более отдаленных местах, расположенных южнее, куда путь еще длиннее. Первые подводные танкеры должны были вступить в строй лишь через несколько месяцев. О заправке топливом с надводных кораблей в Северной Атлантике в то время не могло быть и речи. Необходимой дальностью действия обладали только крупные 740-тонные подводные лодки. Вначале ставка Гитлера разрешила отвлечь от выполнения текущих заданий не больше шести лодок для реализации планов Деница, но приготовления к операции под кодовым названием «Паукеншлаг» пошли полным ходом, и к концу декабря пять лодок покинули свои базы во Франции. Их район действия простирался от залива Св. Лаврентия до мыса Гаттераса. Чтобы создать эффект полной неожиданности, они получили приказ атаковать только крупные суда, причем в открытом море; тогда подводным лодкам не придется приближаться к североамериканскому побережью, где они могли быть обнаружены. Им предписывалось ждать сигнала от главного командования подводными силами, чтобы начать операцию одновременно и решительно ошеломить противника. 7 января подводные лодки получили информацию о том, что 13 января избрано днем, когда первый раз можно будет «ударить в литавры». Но Деница это не удовлетворило. Он добился разрешения повернуть семь 500-тонных танкеров (оперировавших в районе Азорских островов или направлявшихся туда) в район Ньюфаундленд— Новая Шотландия, где, по его расчетам, они могли оставаться от двух до трех недель. К середине января ожидалось вступление в строй второго потока 740-тонных подводных лодок. Их предполагалось направить в район Аруба — Кюрасао — Тринидад, где пролегали маршруты исключительно ценных танкеров. Неизбежное снижение военной активности немцев в других районах Атлантики в результате указанных приготовлений могло возбудить определенные подозрения у англичан и американцев. Чтобы этого не случилось, одной подводной лодке был отдан приказ как можно чаще пользоваться ложными радиосигналами и создавать впечатление, будто на северо-западных подступах к Англии действует несколько подводных лодок. Задумано было неплохо, учитывая ограниченные ресурсы Деница.

52

«Паукеншлаг» (нем.) — «ударить в литавры». — Прим. перев.

Насколько же удалось ему добиться желанного эффекта неожиданности? Не позднее 29 декабря Уинн предупреждал Главный морской штаб в еженедельном обзоре, который он начал составлять регулярно: «Имеются предположения, что несколько подводных лодок, возможно, направятся в Западную Атлантику, вероятно, для операций в Карибском бассейне и возле Галифакса». Неделю спустя он смог уже доложить, что перехваченные в районе Северо-западного побережья Англии радиосигналы, по-видимому, имели целью замаскировать движение: а) шести подводных лодок по направлению к мысу Рейс, Арджентии и Сент-Джонса на о-ве Ньюфаундленд; б) семи подводных лодок, действующих вокруг Азорских островов против английских конвоев, которые направляются в Западную Африку через Гибралтарский пролив; их маршрут изменен; в) четырех подводных лодок в районе Северо-западного побережья Англии, которые предполагается перебросить в Средиземное море. Уинн добавлял, что определенных доказательств активности немцев в Южной Атлантике не имеется, хотя установить точное местонахождение двух 740-тонных подводных лодок пока не представилось возможным. В обзоре за неделю, кончавшуюся 12 января, у него были основания доложить, что «общая ситуация теперь стала значительно яснее. Главным моментом в ней является крупное сосредоточение сил у побережья Северной Америки от Нью-Йорка до мыса Рейс. Пока образованы две группы. Одна из шести подлодок уже вышла на позицию в районе мыс Рейс — Сент-Джонс, вторая — из пяти подводных лодок — на подходе к американскому побережью между Нью-Йорком и Портлендом [53] . Получены сведения, что эти пять лодок выйдут в район атаки к 13 января. Еще пять подводных лодок находятся между 30° и 50° зап. долготы и направляются в один из указанных районов. Они могут быть усилены другими пятью подводными лодками, которые двинутся в западном направлении. Таким образом, общее число подводных лодок достигнет 21. Радиосигналы, перехваченные у Северо-западного побережья Англии, о чем докладывалось на прошлой неделе, видимо, имели целью главным образом замаскировать это сосредоточение сил. Подававшая их подводная лодка в настоящее время возвращается в порт в Бискайском заливе. Три из семи подводных лодок, недавно действовавших возле Азорских островов, сейчас направляются в район мыса Рейс».

53

В штате Мэн, — Прим. ред.

К моменту очередного доклада от 19 января атаки, конечно, уже начались, но примерное число участвовавших в них подводных лодок и районы их действия не были установлены. По оценке Уинна, между о-вом Ньюфаундленд и п-овом Новая Шотландия было десять лодок, а между п-овом Новая Шотландия и Норфолком (штат Виргиния) — семь. По-видимому, писал он, «их, вероятнее всего, не прибавится, но лодки, которые уже находятся в этом районе, получили задание оставаться там, пока хватит горючего на обратный путь. Одной приказано направиться к Бермудским островам… ее вероятный конечный пункт следования — побережье Флориды. Три другие лодки тоже могут направиться примерно в тот же район». 26 января Уинн предупреждал: «Имеется явное намерение продлить кампанию в дальних западных водах, по меньшей мере, еще на две-три недели. Эти планы могут вдохновляться достигнутыми немалыми успехами и конкретно возле мыса Гаттерас и Хэмптон Роудз. Видимо, только плохая погода мешает активным действиям подводных лодок». В начале февраля Уинн писал, что «потери в январе могут увеличиться примерно до такой неприятной цифры, как 200 000 тонн. Никаких наступательных контрмер все еще не применяется». И наконец, подводя итоги начальной стадии кампании, он указывал 9 февраля: «Насколько можно судить, противник оставит, таким образом, как минимум еще на месяц примерно 15 подводных лодок в прибрежных районах п-ова Новая Шотландия и США, поддерживая нынешний уровень боевых действий, пока оборонительные контрмеры все еще пребывают в стадии подготовки. Лодкам, находящимся далеко на западе, пока ничто не угрожает. Очень многие из первой группы уже вернулись в свои базы. Можно не сомневаться, что их эффективность и доверие к ним возросли. Дорогостоящие потери торгового судоходства все время увеличиваются, командный состав подводных лодок привередлив: он берет на прицел танкеры и крупные суда, а охраняемые конвои по-прежнему не трогает».

Из сказанного ясно, что операция «Паукеншлаг» не являлась неожиданностью для британского Адмиралтейства. Не была она полным сюрпризом и для военно-морского министерства США. Во всяком случае, некоторые наступательные действия такого рода оно должно было предвидеть как очевидный результат объявления войны Германией. Но при той информации, какая имелась в ОРЦ, — а основное ее содержание передавалось в Вашингтон — сейчас кажется непостижимым, что американцы могли оказаться до такой степени неподготовленными, как в данном случае.

Вот что обнаружили, по словам Деница, командиры пяти немецких подводных лодок из первой группы «Паукеншлаг»: «Обстановка там оставалась почти такой

же, как в обычное мирное время. Мер по затемнению побережья принято не было, города были залиты ярким светом. Маяки и навигационные буи светили в сторону моря, быть может, чуть слабее, чем раньше. Суда шли по обычным для них маршрутам мирного времени с нормальным освещением. Хотя с момента объявления войны прошло пять недель, противолодочные меры практически почти не осуществлялись. Правда, были противолодочные патрульные суда, но они не имели никакого боевого опыта. Например, одиночные миноносцы курсировали туда и обратно по судоходным путям с таким постоянством, что подводным лодкам не составляло труда быстро установить расписание их движения. Они точно знали, когда появятся миноносцы, и это лишь придавало им уверенность в период боевых действий. Американские патрульные корабли произвели несколько атак глубинными бомбами, но требуемой настойчивости не проявили, так как слишком быстро свертывали свои боевые действия, хотя часто благодаря мелководью могли быть близки к успеху. Летный состав противолодочной авиации тоже не имел боевого опыта.

Капитаны торговых судов пользовались радиосвязью неограниченно. Они настолько часто сообщали о позициях своих кораблей, что подводные лодки в состоянии были сформировать весьма полезное для себя представление обо всем прибрежном судоходстве. Очевидно, капитаны торговых судов не прошли инструктажа о применяемых подводными лодками различных способах ударных действий, а возможность ночных атак, кажется, вообще выпала из их поля зрения».

Ситуация осложнялась еще тем обстоятельством, что в Северо-восточной Атлантике, возле Гибралтара и в Средиземном море немцы находили условия плавания более тяжелыми. Им труднее стало выискивать цели, так как конвои сильнее охранялись, а корабельное и воздушное прикрытие приобрело боевой опыт и все лучше оснащалось. Благодаря постепенному принятию на вооружение 10-сантиметрового коротковолнового радиолокатора (радара) эскортные надводные корабли, наконец, обрели способность обнаруживать подводные лодки на расстоянии в условиях плохой видимости и в полной темноте. Статистические данные о потерях тоннажа стали выглядеть благоприятнее. Поэтому Дениц сосредоточил усилия на уязвимых местах возле Западной Африки и Бразилии, но, прежде всего, у американского побережья, в Карибском море и Мексиканском заливе. Потери торгового судоходства здесь были угрожающими. Из-за них в первую очередь и подскочили общие потери в Северной Атлантике с 50 000 тонн в декабре 1941 г. до более 500 000 тонн в марте 1 942 г. Все это было тем более досадно, что катастрофу можно было предотвратить, если бы только военно-морской флот США проявил готовность учесть горькие уроки англичан и канадцев, полученные ими почти за два с половиной года войны, о чем начиная с 1940 г. они добровольно и без утайки сообщали американцам. Военно-морское министерство США предпочло, однако, учиться на собственных ошибках, причем на свой манер. Похоже, что им руководила примерно такая идея: «У нас есть корабли, есть моряки, есть деньги, и мы не желаем, чтобы какая-то кучка «лимеев» [54] учила нас, как надо вести войну». К сожалению, многие потопленные суда оказались британскими, хотя, в сущности, весь тоннаж, независимо от национального флага, служил общему делу. Пройдет несколько месяцев, прежде чем положение улучшится.

54

Прозвище англичан, — Прим. ред.

Одной из многих слабостей американской противолодочной обороны являлось отсутствие в США центрального оперативного разведывательного учреждения, аналогичного ОРЦ. В отличие от Адмиралтейства военно-морское министерство США не являлось оперативной ставкой и в этом отношении, скорее, походило на министерства армии и ВВС Англии. Контроль за повседневными боевыми действиями осуществляли единолично сами командующие, а их было много. И хотя можно, наверное, утверждать, что эта система лучше, чем система английского Адмиралтейства, однако при таком положении дел не возникало необходимости в централизованном источнике развединформации, которая могла бы ежедневно и ежечасно служить основой для принятия оперативных решений. Не было и традиций военно-морской разведки, во всяком случае таких, какую Холл завещал королевским ВМС. Военно-морской флот США в первой мировой войне не участвовал до 1917 г., когда его корабли стали действовать главным образом под английским командованием, находясь в зависимости от последнего по вопросам разработки операций и ведения разведки. Но если после войны не изучались по-настоящему сила и слабости ведомства Холла, а Комнату 40 вообще закрыли, то вряд ли, видимо, стоит удивляться, что еще меньше задумывались над потребностью флота в разведке по другую сторону Атлантики. Если бы дело обстояло иначе, то Пёрл-Харбора можно было бы избежать.

Ведомство военно-морской информации в США, конечно, существовало. В пределах своих возможностей это было эффективное и хорошо налаженное учреждение, но к требованиям ведущейся войны оно было приспособлено не больше, чем английское разведуправление в 1936 г. Это ведомство у командующего Атлантическим флотом адмирала Кинга, которого Рузвельт вскоре после Пёрл-Харбора повысил, назначив начальником военно-морских операций [55] и командующим всеми ВМС США, вызывало недоверие, если не сказать — раздражение. Кинг — человек волевой, преданный службе. Он считал, что на этот раз роль второй скрипки в английском военно-морском флоте американским ВМС не подойдет. Англофобом Кинга, наверное, не назовешь, хотя его биограф утверждает обратное, но и особой восприимчивости к идеям и предложениям Адмиралтейства он не проявлял. После Пёрл-Харбора все внимание американцев, вполне естественно, сразу же было приковано к Тихому океану. Но до сих пор кажется странным, что никто задолго до этого события не увидел необходимости в оперативном разведывательном центре хотя бы для Атлантического театра военных действий. Ведь американская военная миссия в Лондоне уже с осени 1940 г. имела широкий допуск к ОРЦ и должна была хорошо знать, что он играет ключевую роль в битве за Атлантику. Командующий Атлантическим флотом и командующие военно-морскими округами, а также подчиненные им штабы имели в своем составе офицеров разведки — все как в Англии у командующего флотом метрополии и других командующих, у которых тоже были свои штабные офицеры по разведке. Однако американские разведчики работали разрозненно; каждый из них замыкался в собственной ячейке и не пользовался преимуществами взаимного обмена информацией, не говоря уже о централизованном органе, который мог бы передавать им каждую крупицу развединформации в профильтрованном и проанализированном виде, собранной из всех источников, включая и все ценное, чем располагал ОРЦ. Каждое командование, разумеется, по-своему оценивало конкретную обстановку. Никакой взаимозависимости не существовало. Не было ничего, что можно было бы положить в основу общего плана, не было и основной карты-планшета, чтобы отмечать на ней дислокацию сил противника и готовить рекомендации для принятия необходимых решений.

55

Начальник штаба ВМС США. — Прим. ред.

Проходила неделя за неделей, росли потери, а никаких признаков наступательных или даже оборонительных мер не обнаруживалось. Это стало вызывать в английском Адмиралтействе растущее беспокойство. Англичане сами прошли, конечно, через все это в 1939 и 1940 гг., но у американцев было больше двух лет, чтобы подготовиться. И казалось непостижимым, что их способность быстро организовать дело все еще не подавала никаких результативных признаков жизни. В конце 1941 г. Вашингтон посетил адмирал Годфри. Он внес ряд предложений, завершившихся созданием объединенного комитета и объединенного штаба по делам разведки на английский манер. Сопровождавший его личный помощник Ян Флеминг разработал план, который привел к созданию управления стратегических служб — предшественника ЦРУ военного времени [56] . По мнению Годфри, требовался еще один визит в США, на этот раз специалиста с широким практическим знанием проблем, стоявших на повестке дня, и с умением твердо отстаивать свои взгляды. Лучшую кандидатуру, чем Уинн, подобрать было трудно. Он не только полностью отвечал первым двум требованиям, но и провел два года в Йеле и Гарварде после ухода из Кембриджа. Зная американцев, Уинн умел разговаривать с ними.

56

McLachlan. Room 39.