Разведка особого назначения (1939-1945)
Шрифт:
Принимая во внимание изложенные факты, представляется, что немцы могут пройти Ла-Маншем в восточном направлении с меньшим риском, чем при попытке следовать прямо в океан».
Спустя шесть дней командующий Береговым командованием, подготовивший записку со своей оценкой положения, но, конечно, по все тем же разведданным Деннинга, пришел к аналогичным выводам. В записке дополнительно говорилось, что «попытки форсировать Ла-Манш» могут иметь место «в любое время после четверга 10 февраля», то есть через два дня.
Поэтому ни о каком элементе неожиданности, на что немцы делали большую ставку, говорить не приходилось. Но если до этой черты англичане правильно учитывали все возможности, открытые для противника, и точно оценивали, на какой из них он
Несмотря на приведенную точку зрения, нами предусмотрительно были приняты меры по наблюдению за выходом немцев в любое время суток. Деннинг доказывал командующему подводным флотом адмиралу Хортону, что единственную современную подводную лодку «Силайен» лучше расположить в непосредственной близости от Бреста. Хортон вначале не соглашался. Деннинг убедил его, скорее всего, тем, что в ОРЦ имелись достаточно точные сведения о расположении немецких минных полей и большого риска не будет. Две подводные лодки устаревшей конструкции должны были дополнительно находиться на позициях поодаль в открытом море. На ночь всем им придется отходить от этих позиций для зарядки аккумуляторов. На случай, если немцы выйдут ночью, выделялись три ночных патрульных самолета, оборудованных радарами: один, западный, — в районе Бреста, второй, центральный, — в районе о-ва Уэссан и третий, восточный, — в районе Гавра и провинции Булонь. В их задачу входило обеспечить раннее предупреждение, чтобы командование бомбардировочной авиации и Береговое командование могли сосредоточить свои усилия. По утрам «Спитфайеры» должны были просматривать восточную часть Ла-Манша.
Приняты были также меры по усилению обороны Англии. С воздуха и с надводных кораблей производилось минирование вод вдоль всего вероятного маршрута немцев от мыса Барфлёр до Фризских островов в районах, указанных ОРЦ. Пять торпедоносцев-бомбардировщиков «Боуфорт» Берегового командования были усилены шестью морскими самолетами «Свордфиш» и шестью эскадренными миноносцами, базировавшимися в Харвиче. Триста самолетов командования бомбардировочной авиации находились в готовности к вылету с двухчасовым предупреждением.
Таким образом, независимо от ошибочного мнения о том, что немцы предпочтут выйти из Бреста засветло, чтобы пройти Дувр в темноте, планами предусматривались, видимо, все варианты, и у Деннинга было полное основание испытывать только удовлетворение от той роли, которую сыграл ОРЦ в привлечении внимания руководства ВМС и ВВС к возможному ходу предстоящих событий.
Если бы мы могли получить еще и своевременное уведомление о выходе германской эскадры — а причин для того, что произойдет противоположное, не было, — то вряд ли немцы сумеют довести до конца свою операцию, во всяком случае, без серьезных потерь.
Но для приведения английских планов в действие требовалось несколько часов, чтобы как следует скоординировать ударный потенциал различных видов вооруженных сил, что в свою очередь зависело от точности раннего предупреждения. На деле же был допущен ряд почти невероятных ошибок и просчетов. В итоге немецкая эскадра оказалась в нескольких милях от Дувра, когда английские власти узнали об этом. Назначенное отбытие немцев в ночь на 11 февраля было отсрочено из-за воздушного налета; незадолго до полуночи их корабли действительно снялись с якорей, но английская подводная лодка «Силайен» как раз перед тем ушла на зарядку аккумуляторов, а у двух из трех патрульных самолетов Берегового командования отказали радары; третий был еще раньше отозван на аэродром. Все это произошло именно в тот момент,
В Дувре о ляпсусах патрульной службы абсолютно ничего не знали. Истребители сначала не обнаружили никакой особой активности у немцев, а когда, наконец, в 10.42 они увидели германские корабли на выходе из устья Соммы, то по недомыслию не стали нарушать радиомолчание и не доложили о своих наблюдениях. Немцев могли обнаружить и английские береговые радиолокационные станции, притом намного раньше, но почти все их излучения были плотно подавлены помехами — это обстоятельство не учитывалось, а сообщениям незабитых станций слишком долго не верили. Адмирал Рамсей и вице-адмирал Довер узнали о подходе кораблей адмирала Килиакса к Па-де-Кале только в 11.25, когда координированные действия было уже поздно предпринимать. Торпедные катера, самолеты «Свордфиш», «Боуфорт», а также миноносцы один за другим предпринимали отчаянные атаки, но благодаря организованному мощному противодействию с моря и воздуха немцы отгоняли или сбивали их. Массированные атаки бомбардировщиков маршала авиации Берта Харриса, командующего Береговым командованием ВВС, в тот момент не состоялись. 200 из 300 выделенных самолетов он самолично отстранил от участия в налетах на немецкие силы, а оставшимся установил более позднюю готовность. Все же 242 самолета вылетели на задание, но тогда, когда погода уже испортилась, и они ничего не смогли сделать.
Килиакс торжествовал. В течение 11 часов его корабли совсем не были обнаружены, затем они успешно отбили все атаки и из множества минных банок, поставленных англичанами, ряд обезвредили, причем одну почти непосредственно перед проходом через нее эскадры. Оставшиеся ему просто посчастливилось миновать. Правда, в 14.30 «Шарнхорст» подорвался на одной из мин, выставленных самолетами Бомбардировочного командования. Он был вынужден застопорить ход. Однако повреждение оказалось не очень серьезным. Вскоре он снова стал догонять эскадру, которая шла без остановки. На этот раз, как и после атак, произведенных вслед за этим миноносцем и бомбардировщиком, фортуна была на стороне Килиакса. Ведь бомбежка неподвижного корабля в открытом море могла быть и успешнее. Но и «Шарнхорст», и «Гнейзенау» не остались невредимыми. Вечером того же дня они подорвались на магнитных минах. «Гнейзенау» получил лишь небольшие повреждения и на следующий день, 13 февраля, вместе с «Принцем Ойгеном» рано утром добрался до Брунсбуттеля. «Шарнхорст» был поврежден более серьезно; только через час он смог начать медленное движение к Вильгельмсхафену, куда и прибыл в тот же день в 10.00.
Разочарование было ужасным. «Тайме» писала, что «вице-адмирал Килиакс преуспел там, где потерпел «неудачу Сидония, герцог из Медины»… В наших водах ничего более убийственного для гордости морской державы не случалось со времен семнадцатого столетия». Создавалось впечатление, будто германские корабли дошли до цели без единой царапины, поскольку известные ОРЦ донесения специальной разведки о том, что два линейных крейсера подорвались на минах, не могли быть преданы огласке именно по этой причине. Но что бы там ни говорили, а ремонт «Шарнхорста» вывел этот корабль из строя на несколько месяцев. Не меньше времени потребовалось и для постановки в док «Гнейзенау», чтобы устранить на нем не столь крупные повреждения и оснастить корабль более мощным вооружением. «Гнейзенау» не принял дальнейшего участия в войне.
Деннинга угрызения совести не мучили: он правильно предсказал выход из баз и маршрут следования немецких кораблей. Ущерб, который они понесли, был от мин, установленных на указанных им позициях. Узнав о приближении эскадры Килиакса к Дувру, Деннинг сразу же предложил поставить с самолетов еще некоторое количество мин. Создается, однако, впечатление, что немецкие корабли подорвались не на этих тринадцати минах, а на тех, которые были поставлены раньше. В общем, на ОРЦ нельзя было свалить вину за неудачи военного руководства Англии независимо от причин этих неудач.