Разведывательно-диверсионная группа. Братишки
Шрифт:
«…А-а-а!!! Молодцы!!! Молодцы, пацаны вы мои!..»
Его друзья, за те минуты, пока сержант сдерживал боевиков в кишлаке, видимо действительно успели добраться до пещер, а ракета, была сигналом и для них тоже… Теперь Брат бежал не наобум в кромешной темноте, а на автоматные вспышки - Кокос и Гриб закрепились у входов в пещеры, и теперь прикрывали отход своего друга огнем из двух автоматов… И прикрывали довольно умело, потому что «духи» не решались пуститься за сержантом в погоню, а только стреляли ему вслед…
Но и отход Брата к пещерам не был простым бегством! Примерно каждые десять-пятнадцать метров Каха оборачивался всем корпусом, и пускал по кишлаку длинную очередь:
– Та-та-та-та-та-та-та!!! А-а-а-ха-ха-ха-ах-ха-а-а!!! Та-та-та-та-та-та-та!!!
И ему везло!..
Смелого, как известно, пуля боится…
Ночь казалась густой, как кисель от количества пуль, пытавшихся догнать сержанта, но все они летели хоть и рядом с Братом, но, все же, мимо!..
Так не могло продолжаться бесконечно, иначе можно было бы подумать, что моджахеды вообще не умеют воевать. А они воевать умели! Еще как умели!..
В конце концов одна из пуль нашла свою цель… Но…
Кахе опять повезло!..
Он в очередной раз, развернулся, чтобы дать очередь по дувалу, и в этот самый момент пуля ударила в пулемет…
Не развернись он в тот момент, и она наверняка клюнула бы его прямо в спину, а так… Она, всего лишь, разворотила затворную коробку пулемета, и «отсушила» на несколько минут обе ладони сержанта… Ну, и повалила его на спину, мощным ударом пулеметом в печень…
– А-а-а!!! Ш-шякалы-ы-ы!!!
– Взвыл каха от боли и обиды.
И в сердцах бросил на землю пулемет, который в один миг превратился в груду металлолома… Теперь из оружия у него оставались только пара гранат и его старые, проверенный кинжалы…
Последние пару десятков метров до пещеры, где засели его друзья, он пробежал уже на четвереньках - склон резко увеличил свою крутизну…
– Привет, бродяги!..
– Крикнул он, и плюхнулся рядом с друзьями на землю и едва не задохнулся от натуги.
– Как дела?
– Пока отбились, Брат!
– Ответил Орешкин.
– Не надолго, Петруха… Мы им сегодня здорово поднасрали! Так что за нами пойдут обязательно!
– Ответил Каха и попытался рассмотреть в темноте подполковника.
– Как командир?
– Лежит… Без сознания, но жив…
– Разобрались что у него, мужики?
– Посекло его здорово… Осколками… В груди и плечах всех даже и не сосчитать - как бифштекс все, сплошное месиво… И еще лицо… Ему правый глаз выбило…
– Твою мать!..
– Только и сказал Брат.
– Но я ему пару тюбиков промедола вколол, чтобы обезболить… Крепкий мужик - хоть и без сознания, а дышит более или менее ровно… И пульс хорошо прощупывается… - Гриб посмотрел на сержанта.
– Ты сам-то как?
Но Каха словно и не услышал вопроса:
– Уходить надо, пацаны… «Духи» могут здесь быть уже минут через десять… А пещеры эти они, скорее всего, знают, как свой дом… В отличие от нас…
– Это из-за меня вся херня случилась, Каха… - Проговорил вдруг Кокос.
– Это я не сработал, как надо… Я останусь… Прикрою… А вы уходите, пацаны… А мне… Может, и повезет, может и встретимся еще…
– Отставить, Петя!
– Рявкнул Брат.
– Ты сработал нормально!.. И повезет нам всем!.. Или не повезет… Но тоже всем!..
Он устало поднялся и проговорил:
– Давайте, пацаны, берем командира, и подальше от входа, пока «бородатые» из РПГ по нему не лупанули - они без этого сюда никак не сунутся!.. А там разберемся, как и что делать…
Видимо в ту ночь, девчонка Фортуна очень возлюбила, вдруг, этого неистового грузина…
Не успели они отойти от входа в пещеры и двадцати метров, как прямо перед ним взорвалась граната… А затем и вторая… Моджахеды «обрабатывали» входы в пещеры…
Взрывная волна мощно толкнула троих друзей в спину и повалила с ног на сырой пол пещеры…
– У-с-суки!..
– Прошептал Брат.
– Все целы?
– Нормально!..
– Берем командира, и ходу!
Они подхватили раненного, и побежали по подземным галереям…
Свернули вправо, потом влево, в какой-то узкий проход, потом опять вправо… И опять влево…
– Стой!
– Ой-ой-ой!
– Отозвалось эхо.
– Так нельзя, пацаны!
– Проговорил Брат.
– Цаны-цаны-аны!
– Опять заговорило эхо.
– Фонарик уцелел у кого?
– Ого-ого-ого-ого!
– разговаривало эхо.
И не оно одно… Ему вторили и Кокос, и Гриб:
– Ого! Ого! Ну, ни хрена себе!!!
– Ебе-ебе-ебе!..
Они осветили сержанта бледным лучиком фонаря:
– Ты чего ж не сказал нам, что ранен, Брат?
– А я не ранен… - Ответил Каха.
– Просто немного после последней гранаты по голове камнем приложило…
– Ожило-жило-жило…
– Тут не камень, Брат… - Иван внимательно осмотрел рану на голове сержанта.
– Тебе осколком здоровенный шмат шкуры с башки срезало!.. Почти скальп сняло, мать твою!.. Если бы на пару миллиметров пониже, то половину башки снесло бы!..
– Если бы… - Проворчал Брат.
– Если бы у бабушки были бы яйца, то она была бы дедушкой…
Каха приложил ладонь к лицу и только сейчас ощутил, что вся его левая щека и ухо залиты кровью…
– Я сейчас, братишка! Я сейчас!
– Засуетился Кокос.
Ни бинтов, ни ватных тампонов у них уже не осталось - все было израсходовано на раны подполковника - но Орешкин придумал другое…
Он оторвал по кругу понизу своей маечки-тельняшки довольно широкую полосу, и сложил ее несколько раз: