Развод неизбежен, предатель

Шторм Вера

Ошарашенная его словами, я просто хлопаю ресницами, не находя подходящих слов, чтобы хоть как-то поставить его на место. С чего он взял, что у нас дочь будет? Бред. Это еще неизвестно.

— Поздравляю, дружище, — улыбается адвокат мужа, хлопая его по плечу.

— Ты не перегибай, Бурак, — тихо цежу я, дабы Али не услышал. — Я тут жить не собираюсь... с тобой под одной крышей. Да никогда!

Глава 38

По дороге обратно я ловлю на себе вопрошающие взгляды

Бурака, которые явственно напоминают о том, что ему совсем не нравится мое решение. Хотя вида он подавать не желает. Более того, спорить об этом — тоже.

Было ли это его стратегическим решением, я не знаю. Помню лишь свои эмоции в момент, когда на его лице расплылась довольная улыбка. Муж явно думал, что после того, как узнал о беременности, я у него на крючке и буду делать все, что он прикажет. Но не тут-то было. Я не собираюсь плясать под его дудку и прощать... Забывать обо всем — тоже.

— Лейла... — произносит он, когда наши глаза встречаются в зеркале заднего вида. Будто бы знает, о чем я сейчас думаю. Впрочем, так и есть.

Не могу скрыть чувства, переполнившие чашу терпения.

— Смотри лучше на дорогу. — Я поджимаю губы и отворачиваюсь.

— Я все еще надеюсь на твой положительный ответ. — Он хмурится и добавляет чуть тише: — Все изменится. Больше не будет так, как прежде.

— Все будет ровно так же, Бурак, — в тон ему говорю я. — Я знаю тебя как облупленного. Ты своей диктатурой снова меня задавишь. Едем в квартиру.

— Как скажешь. — Он сжимает руль. — Квартира так квартира... Все равно никуда от меня не денешься.

Последние слова он бурчит себе под нос, явно не догадываясь, что я все слышу. Я впиваюсь взглядом в проносящиеся мимо дома и думаю лишь о том, чтобы поскорее вернуться в квартиру. Несмотря на то, что дом мне очень понравился, жить в нем при таких условиях я не хочу.

«Подумай над моим предложением, Лейла. Просто подумай», — так и звучат в голове слова Бурака, когда он пытался остановить мою истерику, которая рвалась изнутри огромным потоком.

Я чувствовала, что он хотел надавить на меня и прогнуть, поэтому не могла позволить его самодовольному лицу сиять дальше. Категорически отвергла его решение жить здесь. Да, повторюсь, дом мне безумно понравился. Мы успели рассмотреть его со всех сторон. Более того, он даже лучше, чем я могла себе представить, однако это не отменяет того, что в любой момент мой любимый муж может вновь превратиться в человека, способного выгнать жену на улицу.

Поэтому мой ответ ему — нет. Я останусь при своем мнении. И точка.

Бурак на удивление не стал возникать и вступать со мной в перепалку. Видно, не хотел ссориться. Да и понял мою точку зрения. Оно и к лучшему. Мне не нужны эмоциональные всплески, которые могут навредить малышу у меня в животе. Теперь нужно беречь себя и следить за своим психическим состоянием.

Но с Феррахоглу всегда как на пороховой бочке. Не угнаться

за его действиями и словами, которые он кидает, стоит отвлечься или показать ему слабину. Я больше не хочу быть уязвимой перед мужем.

По возвращении в квартиру я наконец выдыхаю. Все же время, проведенное в больнице, дает о себе знать. Усталость сдавливает плечи. Бурак, видя мое отношение, уезжает к себе. А мы с Али после повседневной рутины практически сразу ложимся спать.

Утром я встаю как можно раньше. Хожу по дому, собираюсь. Готовлю вещи в садик сыну. Одеваюсь сама и иду в комнату к Али, чтобы его разбудить.

Он просыпается практически сразу. Зачем-то оглядывается по сторонам. Хмурит бровки, явно не очень довольный. И только потом я понимаю, почему.

— Мам... — тянет сын.

— Да?

— А мы еще поедем в наш дом?

— Не знаю, — отмахиваюсь я, тут же переводя тему: — А давай позавтракаем? Я тебе там наготовила еды. Все, как ты любишь.

Али поджимает губы, но все же соглашается. Видно, что дом ему очень понравился. А кто скажет иначе?

Он прекрасен. С каких сторон ни смотри. Не зря ведь я выделила его еще тогда, в каталоге. И будь мы настоящей семьей, я бы с радостью согласилась. А теперь мною движут страхи, поэтому я не могу принять тот факт, что мы будем жить под одной крышей с Бураком.

Это невыносимо — вновь окунаться в те воспоминания.

Я ставлю перед Али чашку чая, а он подпирает щеку кулаком и выжидающе на меня смотрит. Ровно так, как делал это вчера его отец, когда пытался до меня достучаться и внушить, что вместе нам будет лучше.

— Али? — Я выгибаю бровь. — Ты что-то хочешь сказать?

Он кивает.

— А тебе совсем не понравился тот красивый белый дом?

От его вопроса я едва не впадаю в ступор, но, превозмогая неуемное любопытство сына, все же отвечаю.

— Конечно, понравился. Очень даже.

— Ма-ам... — снова тянет он.

Я встаю из-за стола и отворачиваюсь. С силой прикусываю губу, понимая, какой вопрос он задаст следующим. И ошибаюсь. Потому что даже не один. Множество.

— А почему не захотела там остаться? А почему не согласилась с папой? И вы поссорились... Я все видел! Ты его ругала, да... Почему вы поссорились? И почему ты ругала? Мама... ответь! Почему молчишь?

Я сжимаю кулаки и прикрываю глаза, слыша в голове голос сына и его бесконечные «почему?».

— Скажи, а мы вечером после садика поедем в тот дом?

— Нет, — слишком резко отвечаю я. Голос не повышаю, однако все же не выдерживаю. Не могу больше. — Али, мы туда не поедем. Точка.

Оборачиваюсь к нему и смотрю, как сын поджимает губы и опускает голову. Принимается ковыряться ложкой в тарелке. Явно обиделся.

— И доешь свой завтрак, — указываю ему.

Али молча кивает и быстро доедает приготовленную мной пищу. Затем вытирает рот салфетками и убегает в свою комнату.