Развод неизбежен, предатель
Шрифт:
Я же падаю на стул и хватаюсь за голову. Шмыгаю носом и вытираю тыльной стороной ладони набежавшие слезы. Не хотела я обижать сына, но в последнее время не могу совладать с эмоциями. Нервы на пределе. Совсем вымоталась. Уже устала со всем бороться. Хочется тишины и покоя. Чтобы никто не доставал. Чтобы все было хорошо. Но увы, так не получается... Никак не выходит. Вот и на сыне уже отыгрываюсь. Это совсем неправильно. Он не заслужил такого отношения.
Просто тема с домом и Бураком очень сильно меня ранит. Я никак не могу простить ему ту боль, что он мне
Встаю со стола и иду к нему. Али бегает по комнате и собирает свои вещи в рюкзак. Меня совсем не замечает. Я лишь рвано выдыхаю, наблюдая за всем этим.
— Папа придет, — под нос шепчет он, проходя мимо меня.
Обиженный. Маленький. Упрямый.
Я кидаю взгляд на часы и качаю головой. Действительно, Бурак должен совсем скоро прийти. Али это знает и ждет его прихода.
Я ловлю сына у двери, сажусь на корточки и удерживаю, когда он начинает вырываться. Обнимаю его крепко и всхлипываю.
— Прости меня, малыш. Я не хотела тебя обидеть. Я тебя очень сильно люблю.
— Но ты не хочешь, чтобы мы жили с папой, — шепчет он мне прямо в кофту. — А мне дом понравился, и я хочу там жить. Все вместе!
— Я не знаю, поедем мы туда или нет... Это весьма сложно, — сдаюсь я. — Просто пойми: я пока не готова туда поехать.
Он вырывается из моих объятий, и я поджимаю губы. Видимо, прощать меня не хочет. Однако уже в следующий момент Али тянет ко мне ручки и начинает гладить по голове.
— Значит, не готова... А когда готова будешь, поедем? — совсем по-взрослому спрашивает он.
— Конечно. — Я киваю.
— Вот и хорошо. — Сын целует меня, крепко обнимая и полностью капитулируя. — Тогда договорились.
Именно в этот момент раздается дверной звонок. Мы оба оборачиваемся, предполагая уже, кто это может быть.
Довольный и веселый, Али идет к Бураку на руки. Они о чем-то шепчутся. В суть я не вникаю. Вместо этого быстро проверяю, все ли взяли. А затем мы выходим из дома.
Довозим сына до детского сада и едем к офису.
Бурак дважды спрашивает, все ли со мной в порядке и как я себя чувствую? А я сухо отвечаю, не желая развивать эту тему. Работа, как-никак, очень отвлекает от насущных проблем, и без нее я бы вряд ли смогла собраться. Не психотерапия, конечно, но все же очень хороший помощник, чтобы не сойти с ума в веренице дел и трудностей, возникающих на пути.
В офисе жизнь кипит. И думать о наших с Бураком отношениях совсем не получается, что меня очень радует. Я заполняю документы, ввожу данные в Excel, распечатываю. Делаю все то, что уже здорово у меня получается. На автомате.
К концу рабочего дня я едва ли не закрываю глаза от усталости. Спина сильно затекла. Глаза болят от света, исходящего от экрана. Зато все сделала, считай,
Я выгибаю бровь, совсем не предполагая, что кто-то может прийти. Бурак обычно ждет меня у выхода. А нужную документацию я уже сдала.
— Входите, — хрипло выдаю я.
А уже в следующий момент дверь открывается, и в кабинет входит та, кого я совсем не ожидаю увидеть. Жена брата моего мужа. Уфука.
Гулизар неспешным шагом проходит в помещение, гордо вскинув подбородок. Окидывает кабинет оценивающим взглядом. Затем меня, но уже с явным презрением и ненавистью. Смотрит на меня сверху вниз, словно показывая, кто тут главный.
— Ну, чего... — усмехается она, и я непонимающе выгибаю бровь. — Больше никуда не взяли, поэтому решила у мужа под боком поработать? — Она делает пальцами кавычки. — Хотя... какая тут может быть работа? Все прекрасно понимают, за какие заслуги ты здесь. Ты ведь ни на что другое не пригодна, Лейла. Умом-то не дотягиваешь, к сожалению. Стыдно должно быть.
Глава 39
Ее слова я, конечно же, игнорирую. Внешне остаюсь спокойной, хотя дается это крайне сложно, тем не менее отвечаю на самые каверзные и нелицеприятные вопросы.
— Стыдно? — Изо рта вылетает смешок. — А за что, позволь спросить? За то, что я стала работать в компании Бурака? Так имею на это полное право. Как и в других фирмах. Какое тебе дело до моей жизни? Или своей совсем нет, поэтому решила прийти? Стало легче? Хорошо. Да только реакции не жди. Я работаю сейчас. Работала до замужества. Мне есть чем гордиться, поэтому если ты просто решила испортить мне настроение — не получится. Или у твоего прихода есть другая причина? Если есть, то скажи прямо сейчас.
Она протяжно вздыхает, будто я задаю самый сложный вопрос из всех. Затем в два шага оказывается возле моего стола и опускается в кресло. Но так и ничего не говорит. Вместо этого продолжает буравить меня презрительным взглядом. Ей совсем не понравились мои ответы, и теперь она явно намеревается переключиться на другую тему. Однако я ей этого не позволяю.
Выгнув бровь, разрушаю гнетущую тишину.
— Ну? Я долго буду ждать?
— Бурак... — Она стискивает зубы. — Я пришла поговорить о твоем муже, Лейла, — начинает она издалека.
— Так... — настороженно произношу я. — И о чем конкретно?
— Когда Уфук был в больнице, Бурак бросался непонятными беспочвенными обвинениями... — Гулизар с подозрением щурится. — То есть намекал на что-то, связанное с моим мужем.
— И чего же ты от меня хочешь? Я как к этому причастна?
— Может быть, ты знаешь, что он имел в виду? Все-таки ты его жена. Я с ним поговорила, но он ничего не объяснил. Только сказал, чтобы я внимательно следила за своим мужем. Ты не знаешь, в чем дело? — Она протягивает руку и дотрагивается до моей. Сжимает. — Я переживаю. Мне нужны ответы. Мы ведь женщины и должны понимать друг друга. Ты должна меня понять и сказать, в чем проблема...