Развод неизбежен, предатель
Шрифт:
Мы тепло прощаемся, и я вновь перевожу взгляд на Али, который вовсю бегает по площадке. А затем забирается на самую высокую горку и скатывается с нее.
— Мам! Мам! — зовет он. — Смотри!
Я ловлю его на выходе и крепко обнимаю. Целую в лоб. А Али уже теряет ко мне интерес и бежит к другим детям.
За всем этим я не замечаю, как проходит полчаса. И, соответственно, не предчувствую прихода Бурака.
— Лейла, — слышу низкий голос позади себя и вздрагиваю, когда на мою талию ложатся его ладони.
— С ума сошел? — дергаюсь я. — Так сзади подходить? Предупреждать
— Красивая ты сегодня. — Он игнорирует мои слова, кидая комплимент, от которого по коже пробегают мурашки. — Всегда такая. Но сегодня особенно.
— Бурак...
— Хорошо, отхожу, — хрипло смеется он, понимая меня.
В этот момент Али поворачивается к нам, и, увидев отца, от радости подпрыгивает.
— Папа! Папа! Папа!
Бежит к нему и обнимает. Так, словно они вечность друг с другом не виделись.
Я смотрю на них и качаю головой.
Их единение длится уже больше пяти минут. Сын без конца рассказывает, что сегодня делал и какая же вкусная сладкая вата. Бурак смиренно слушает. Не перебивает. Целует в макушку.
— Папа... — Али наклоняется к его уху, однако слова я все равно различаю. — А мы можем поехать в новый дом? Тот самый, который ты купил? Там та-а-а-ак круто! Только вот маму надо уговорить.
Феррахоглу замирает. Переводит на меня взгляд. Выгибает бровь, будто спрашивая разрешения.
Надо же. Теперь меня спрашивают, а не ставят перед фактом. Что-то новенькое.
— Мам... Что скажешь? — подливает масла в огонь сын, невинно хлопая ресницами.
Я усмехаюсь. Абсолютно идентичные темные глаза смотрят на меня, ожидая ответа.
— Ну... — Я щурюсь, разглядывая обоих, и вскоре сдаюсь. — Давайте поедем.
Глава 42
Бурак
Посмотрев на наручные часы, мысленно прокручиваю в голове время, когда должен появиться отец. Если он думал, что все так просто... то зря. Я же сто раз предупреждал, чтобы к Лейле не лезли. Об очередном звонке матери, который Лейла решила скрыть от меня, я узнал случайно. Лишь услышал вопрос Али... Он спросил у Лейлы, что говорила бабушка и почему она не приезжает к нам? На что жена отмахнулась.
Пришлось самому взять ее телефон и посмотреть, когда мать вышла на связь. Оказалось, что звонок длился около минуты. Я более чем уверен, что Лейла снова вынужденно слушала всякую ересь. Мало было слов Гулизар, которая хочет развестись с Уфуком после разговора со мной... Узнав, что она наговорила жене, я разозлился и выплюнул ей в лицо все, что знаю.
Жалею ли я?
Ни капли.
Потому что я не железный, а Лейла — тем более. Хотя я восхищаюсь ее терпением и умением спокойно реагировать на уколы окружающих. Точнее, моих родных. У которых сейчас все под откос идет. Бизнес, семья...
Дверь распахивается. Я смотрю на монитор, уверенный, что это наконец соизволил появиться отец. Однако это адвокат.
— Чего так напряжен? Все в твоих руках, дружище, — говорит друг, опускаясь в кресло напротив. — Появится он. Проект от тебя зависит. Иначе просрут немалую сумму денег. А это чревато
О новом контракте я не знал. Но вчера ночью, когда позвонил отец и начал орать, что я последний кретин, который подставил свою семью, я понял, что вот она... та самая яма, которую рыли для меня и Лейлы, но в итоге там оказались сами.
Без моей подписи никакого крупного контракта им не видать. А это означает, что отец действительно сделает все, что я прикажу. Братья не суются, зная, что пошлю всех к чертям собачьим. Я не такой терпеливый, каким пока кажусь.
Едва смог смягчить Лейлу. Думаю, если еще несколько раз настою на своем, она примет мое предложение переехать в наш собственный дом. Не хочу я каждый вечер возвращаться в ту квартиру. Там Лейле не место. Скоро второй ребенок родится. Так и будем всю жизнь жить далеко друг от друга?
Нет, такого не будет. Я не позволю. Облажался, каюсь. Нет смысла отрицать. Но, черт возьми... Я получил по заслугам. Почувствовал страх, который до сих пор душит меня, перекрывает кислород. Страх потерять любимую, сына... Семью, которую я с такой легкостью разочаровал.
Лейла всю жизнь будет сомневаться во мне. При каждом случае смотреть задумчиво, будто размышляя, правду я говорю или же что-то скрываю... Ее того взгляда мне достаточно, чтобы подохнуть от угрызений совести.
Очередной раз посмотрев на часы, я киваю юристу. Мол, ты прав. Если бы я ждал чужого человека, было бы на все плевать. Но как ни крути, это мой отец. Родной, у которого в венах течет та же кровь, что у меня. Но разве родные так поступают? Специально разрушая семью сына, который счастлив именно с той женщиной, которую выбрал сам? Нет, не поступают. Относятся к выбору с уважением. А если уж что-то не нравится, то просто держатся как можно дальше.
Отнюдь не то, что делают они...
— Мне не терпится, чтобы он подписал документы... — Я поднимаю папку, затем бросаю ее обратно на стол. — Пусть официально заявит, что никто больше к нам не полезет. Иначе я продам свои пятнадцать процентов акций компании совсем чужому человеку. Пусть глотку друг другу грызут. Работать с кем-то левым не так уж просто. Это я терпел каждую их выходку, прикрывал. А теперь... Хер им!
Костян хохочет. Не понимаю, что его так забавляет. Он достает из внутреннего кармана пачку сигарет, вынимает одну. Чиркнув зажигалкой, прикуривает прямо в кабинете, чего я терпеть не могу.
— После того, как на шею их посадил и семью продолбал, очухался... Поздно, дружище... С нуля, как говорится, начинай. Доказывай жене, что ты все такой же влюбленный пацан, каким был до вашего брака. А не м*дак, в которого недавно превратился.
— Сигарету убери. Знаешь ведь, что терпеть не могу... — огрызаюсь.
— Да уберу я, уберу... Ты бы так реагировал на семью свою... Еще тогда, несколько лет назад. Вон, молчал-молчал, уверенности им придавал... Что не тронешь ты их из-за жены. Всерьез твои слова не воспринимают теперь и каждый раз новые выкрутасы выдумывают. Каждый по-своему гадит. А ведь Лейла всего этого не заслужила.