Развод. Бабушка в интересном положении
Шрифт:
— Это не ты её обидел?
— Нет! — взрывается ответом. — Ты что? Я бы себе лучше руку отгрыз!
— Тогда не буду отвлекать.
— Мам, подожди… А у тебя как? Всё нормально?
Я замолкаю на секунду, и внутри всё сжимается. Что мне сказать? Правду? Сказать, что его отец выставил меня на улицу в буквальном смысле ни с чем? И теперь я еду не пойми куда, пытаясь собрать осколки своей жизни? Нет. Не могу.
— У меня всё хорошо, Денис, — вру я, надеясь, что голос звучит убедительно. — Всё в порядке.
—
— Точно, — повторяю я твёрдо. — Не переживай, сынок. Уладь всё с Катей, это важнее.
— Ладно, мам. Позвони, если что, хорошо?
— Хорошо.
Я быстро заканчиваю разговор и убираю телефон в карман, чувствуя, как в груди разрастается тяжесть. Мне не хотелось врать сыну, но я знаю, что это была необходимость. Ему не нужны мои проблемы, не сейчас.
— Всё нормально? — слышу голос Артёма сбоку.
— Да, — выдавливаю я натянутую улыбку. — Всё нормально.
Но внутри я чувствую, как моё сердце сжимается. Очередной раз убеждаюсь: нужно быть сильной, несмотря ни на что.
11
Артем
— Окликает меня Вера — трогая за рукав. — На Большую Бронную отвези меня, пожалуйста.
От её невинного касания бегут мурашки. Мои руки крепче сжимают на всякий случай руль.
— Там сын? — спрашиваю немного севшим голосом.
— Нет… — растеряно отвечает она. — Подруга с работы.
— Это, Галина, что ли?
Кивает.
— Нет, — твердо и сухо произношу я.
— Не поняла? — голос Веры дергается.
— Ко мне домой поедем.
— Нет! — громко и панично восклицает она.
— Да, — упрямо говорю я.
— Артем, останови, пожалуйста, машину! — требует Вера.
Я сбрасываю скорость и перестраиваюсь в другой ряд. Затем постепенно съезжаю на обочину. Несколько секунд смотрю прямо перед собой.
— Спасибо, — тихо отзывается, пытаясь открыть дверь, но она заблокирована. — Открой дверь!
— И куда ты пойдешь? — разворачиваюсь я к ней. — По городу скитаться? — повторяю я, глядя прямо на неё, пытаясь уловить её взгляд.
Я не совсем понимаю свою реакцию на близость этой женщины.
Вера отворачивается, но вижу, как её рука сжимается на ручке двери. Её губы поджаты, а лицо напряжено, словно она не знает, как правильно ответить.
— Артём, открой дверь, — её голос дрожит, но в нём слышится упрямство.
— И что дальше? Ты выйдешь здесь, в темноте, одна? — резко спрашиваю я. — Что ты этим докажешь? Что ты сильная? Что можешь справиться одна?
Её плечи вздрагивают, но она всё ещё молчит. Я вздыхаю и откидываюсь назад, убирая руки с руля.
— Вера, у меня достаточно большая квартира, места там хватит на двоих, — говорю уже спокойнее. — Или ты меня боишься? — вдруг доходит до меня простая
— Боюсь? — внезапно поворачивается она ко мне. — Нет, тебя, парень, я точно не боюсь.
Я смотрю на неё, пытаясь понять, что сказать, чтобы не усугубить ситуацию.
— Вер, ты мне уже показала свой характер, и я оценил, — начинаю осторожно, — теперь, может мы поедем уже?
— Артём, я ценю твою заботу, но… это неправильно.
— Что неправильно? — чуть подаюсь вперёд, и голос становится жёстче. — Что ты будешь спать не в гостинице?
Она смотрит на меня, но через секунду она снова отворачивается.
— Открой дверь, — шепчет она тихо, в её голосе больше нет ни гнева, ни вызова — только усталость.
Я кладу руки обратно на руль, вздыхаю и разблокирую дверь.
— Хорошо. Делай, как считаешь нужным.
Она открывает дверь и выходит, захлопнув её с силой, от которой машина вздрагивает. Я смотрю, как она быстрым шагом идёт вдоль тротуара, её фигура вскоре растворяется в темноте.
Я завожу мотор, чувствуя, как внутри горит неуместное чувство к чужой женщине. Сердце бьётся слишком быстро, а мысли путаются. Я смотрю в зеркало, где её фигура всё ещё видна — она идёт вдоль тротуара, сгорбив плечи, словно пытается спрятаться от всего мира.
— Чёрт! — выдыхаю я, переключая передачу.
Я не могу просто отпустить её вот так.
Резко сворачиваю с обочины и нажимаю на газ. Машина мчится вперёд, обгоняя её, а затем я выруливаю на тротуар, перерезая ей путь.
Вера останавливается, удивленно хлопая глазами. Быстро выскакиваю из машины.
— Артём! — возмущённо кричит она, но я не даю ей времени на продолжение.
Я подхожу к ней, её рука оказывается в моей, и я сжимаю её пальцы, чувствуя, как тёплая кожа отдаётся вибрацией в моем теле.
— Ты что творишь? —пытаясь вырваться, но я держу её крепко.
— Хватит, Вера, — говорю я, глядя ей прямо в глаза.
— Артём, пусти! — настаивает она, её голос дрожит.
— Не отпущу, — отвечаю твёрдо, и прежде чем она успевает сказать ещё что-то, я делаю шаг вперёд и, потянув её к себе, наклоняюсь.
Слепо, практически на голых инстинктах, нахожу ее мягкие губы. Безжалостно терзаю нижнюю, затем перехожу на верхнюю губу. Срываю испуганный и хриплый вскрик врываюсь поцелуем в ее рот. Да… В моём затылке искрит от удовольствия. На мгновение она застывает, но потом я чувствую, как её сопротивление ослабевает. Этот поцелуй — как взрыв, как освобождение от всего того, что мы оба пытались сдерживать.
Вера начинает бить меня по плечам. Сначала нерешительно, словно проверяя, позволю ли я ей это, но потом её удары становятся сильнее. Они совсем не причиняют боли, но я чувствую, сколько обиды и злости она вкладывает в каждый слабый хлопок.