Развод. Игра на выживание
Шрифт:
– А что, если с ним несчастье приключилось? – свекровь начинает причитать, а у меня пальчики на ногах поджимаются от ужаса.
– Не переживайте пока, – осекаю стенания. – Я как освобожусь, попробую его найти.
– Сделай одолжение. Спасибо, моя хорошая.
Устало вздыхаю. Убираю телефон на противоскользящий коврик, приклеенный к панели и взволнованно сдавливаю пальцами руль.
– Спасибо Яна, у вас своих дел по горло, а вы со мной опять возитесь, – произносит Тася.
– Это моя работа.
– Вы, наверное, считаете,
– Нет, – возражаю. – Я думаю, что ты запуталась Тася. А ещё тебе надо подумать о детях.
– Понимаю.
– Мы взрослые, как-то справимся. А вот мальчишки твои... Что они видят хорошего? Чему учатся? Как это на них отразится? – поворачиваюсь. – Жизнь – это не плёнка, не отмотаешь назад, так и здесь, ты делаешь им хуже.
– Я всё это знаю, – со злостью откидывает пакет со льдом на колени. С сожалением смотрю на изуродованное фингалом лицо. – Я плохая мать, плохая жена и человек не очень.
– Ну кто тебе это сказал, Тась? – примирительно беру девушку за руку.
– Сама вижу. Вы вон какая… красивая. Одеты всегда с иголочки. У вас и дети такие же, я уверена. И муж вас любит, такую машину вам купил. Зарплата-то вряд ли большая…
Усмехаюсь.
– Ты видишь картинку. У меня тоже не всё складывается.
Вообще, ничего не складывается, – про себя договариваю уныло.
– Отчего-то в это слабо верится.
В полнейшем молчании доезжаем до отделения полиции. Там проводим около часа. Тася пишет заявление не сомневаясь, активно повествует участковому о произошедшем. Тот поглядывает на меня украдкой, как бы напоминая, что всё это слышал.
– Можно, мы пока в центре побудем? – узнаёт Тася по дороге обратно.
– Очень на это надеюсь. А ещё верю в то, что ты наконец-то позвонишь своим родителям и расскажешь правду.
Семья Таси живёт в соседнем посёлке. О происходящем не знают, и девушка боится рассказывать. Так же, как и я, тревожится, что не оправдала чужих ожиданий.
– Наверное, да, время пришло, – морщится. – Я к нему больше не вернусь.
Качаю головой, не надеясь на её увещевания, но наставляю:
– И не пропускай беседы с Алексеем Геннадьевичем. В жизни может всякое произойти, но ты должна понять, что с тобой обращаться так нельзя. Ты у себя одна.
– Спасибо, Яна.
Закончив с делами, еду за детьми, кормлю их ужином, расспрашивая о том, как прошёл день. Ближе к вечеру не выдерживаю, вызываю на помощь Галину Семёновну.
Часто набираю Богдану, но каждый раз натыкаюсь на монотонный голос автоответчика. Беспокойство звенит в груди всё отчётливее, стараюсь всячески его заглушить. Отмахиваюсь от плохих мыслей.
Чёрт бы тебя побрал, Соболев. Умеешь вывести даже на расстоянии.
Одевшись в спортивный костюм, лёгкий пуховик и утеплённые кроссовки, выбегаю из дома с ключами от машины. Пока снова и снова пытаюсь дозвониться, принимаю входящий вызов от Веры.
– Привет, подруга, – настороженно проговаривает
– Привет, что-то срочное?
– Да нет, хочу узнать, как вы?
– Обычно, – пожимаю плечами.
– Хмм… ясно.
Вера замолкает, а на меня будто бы озарение находит.
– Что-то случилось, да? – пугаюсь. – Что-то с Богданом? – вереницей в голове пролетают разные события, о которых могла узнать журналистка.
Нападение, авария, несчастный случай. Боже мой.
– При чём здесь твой благоверный? – удивляется.
– Не можем его нигде найти. Телефон недоступен.
– Чёрт, – вздыхает Вера, яростно шепча отборный мат, смешанный с фамилией мужа. – Ты меня убьёшь, Янка.
– Что…?
– Я вчера тебя сдала, и он… Богдан, скорее всего, слышал твоё интервью.
– Вера, зачем? – округляю глаза.
– Прости. Подумала, так будет лучше.
– Ну спасибо, Стоянова, – в бешенстве отшвыриваю телефон.
В душе рой из мыслей.
Всё слышал!
Господи.
Я бы ни за что не отважилась ему рассказать всё вот так. С деталями, в красках. Не потому, что жалею его чувства, нет.
Просто не смогла бы.
Конечно, сомнения закрадывались, что может по голосу узнать, но Даня практически не включает радио и в дневное время постоянно зависает в офисе.
На улице поздний вечер и я довольно быстро добираюсь по пустынным проспектам до жилого комплекса.
Взлетев по лестнице, давлю на звонок, но в ответ тишина. Плюнув на всё, возвращаюсь к машине и отыскиваю ключи.
Вскрываю дверь, нерешительно озираясь по сторонам.
– Богдан? – зову в темноте.
Скинув обувь, прохожу на кухню и щёлкаю выключателем. Осматриваюсь, пытаясь найти малейшие изменения в интерьере. Но всё на своих местах.
В холодильнике, правда, мышь повесилась. Полупустая упаковка с сосисками и контейнер с едой из соседнего ресторана.
Негусто, Соболев.
Включив свет в гостиной, исследую территорию, боясь натолкнуться хотя бы на малейший намёк о наличии другой женщины в жизни мужчины, с которым развожусь.
Вопреки ожиданиям ничего такого нет.
На столике куча сваленных документов и наручные часы. В кресле рабочий портфель. Прихватываю полупустой флакон мужской туалетной воды. Вдыхаю любимый аромат, вызывающий в моей голове разнообразные картинки.
Со стороны двери слышится звук открываемого замка и я, чувствуя себя воришкой, начинаю метаться по комнате. Потом, конечно, успокаиваюсь и отправляюсь в прихожую.
Я, вообще-то, беспокоилась. Он отец моих детей.
– Привет, Ян, – здоровается Даня, уводя покрасневшие глаза.
Скидывает ключи от мотоцикла на комод, начинает разуваться.
Наблюдаю за неловкими движениями и застываю.
– Привет, – отвечаю шокировано.
Глава 31. Яна.
– Только не кричи, – предупреждает Богдан, не поднимая взгляда.