Развод
Шрифт:
Услышав упоминание о мамаше Маркуса, я нажимаю на автоответчике кнопку «Стереть». Автоответчик жужжит, и этот звук приносит мне такое успокоение, как будто я только что собственноручно обратила миссис Леви в пар с помощью лучевой пушки. Бросив портфель на диван, я плетусь на кухню, открываю банку с кормом «Вискас» и зову Диско кушать.
— Диско! Иди кушать!
Никого.
— Диско! Ну иди кушать!
Опять никого.
— Диско! Ну иди же кушать!
И снова никого.
Диско не из тех кошек, которых надо приглашать поесть трижды. Обычно она трется о мои ноги и истошно мяукает,
— Здравствуй, моя красавица, — говорю я нежным голосом, который Маркус прозвал «мамочкин голосок», — пойдем покушаем.
Диско не шевельнулась.
— Ну вставай, моя деточка, пойдем. — Я потираю ладонями, привлекая ее внимание. — Ну вставай же!
Кошка не двигается; и тут до меня вдруг доходит, что Диско нездорова. Я беру ее на руки и присаживаюсь на край кровати. Она покорно и безвольно лежит, а я поглаживаю ее по шерстке, и моя ладонь ощущает частое поверхностное дыхание.
— Что с тобой, деточка?
Диско даже не смотрит на меня. Я перекладываю ее на кровать. Хотя такого с кошкой никогда раньше не бывало, мне приходит в голову тревожная мысль — возможно, она нашла и съела что-либо недоброкачественное в чьем-нибудь саду. Опасаясь последствий, я звоню в ветеринарную больницу и спрашиваю, могут ли они оказать неотложную помощь. К счастью, они могут, поэтому я кладу Диско в коробку из-под чипсов, которую беру из сушильного шкафа, закутываю ее в два старых свитера Маркуса, чтобы не замерзла, и несу в ветбольницу.
А там я два с половиной часа сижу на пластиковом стуле, дожидаясь, пока подойдет наша очередь. Когда мы прежде посещали ветеринарные больницы, дежурная сестра, приглашая к врачу, обычно называла имя животного, а сейчас, когда она произнесла Диско Смит [8] , все сидевшие в приемной рассмеялись.
Ветеринар, мистер Дэвис, — крупный мужчина с густой черной бородой. Прошлым летом он делал Диско прививку, но я уверена, что меня он не узнал. Мистер Дэвис вынимает Диско из коробки, кладет на стол перед собой и, задавая мне кучу разных вопросов, производит осмотр. В конце осмотра становится немногословным, но говорит, что хотел бы оставить кошку у себя, пронаблюдать. Перед тем как уйти, я роюсь в карманах и достаю пластиковый шарик, которым обычно играют кошки.
8
Созвучно названию хита «Смит-диско-2000» группы «Красный Будда».
— Вы не будете возражать, если я оставлю ей шарик? — спрашиваю я ветеринара. — Это ее любимая игрушка, и, когда наутро кошке станет лучше, она обрадуется, увидев его.
— Конечно, — отвечает он.
Я кладу шарик в коробку так, чтобы кошка могла его видеть, затем беру мордочку Диско в руки и целую в голову.
— До утра, моя крошка, — говорю я, а затем перевожу взгляд на мистера Дэвиса. — Можно заглянуть утром, узнать, как она, вы не будете против?
— Нет проблем, — с улыбкой соглашается он.
Я благодарю ветеринара, еще раз заглядываю в коробку и шепотом говорю Диско на ушко:
— Ну пока, моя сладенькая.
Диско чуть поворачивает голову, втягивает в себя воздух. Это вызывает у меня улыбку — я уверена, она узнает меня по запаху.
23.23
Я лежу в постели и смотрю по переносному телевизору ночной выпуск новостей. Ведущая с пристрастием допрашивает министра внутренних дел теневого кабинета по поводу его нового политического заявления. Чувствуется, она готовилась, чтобы своими вопросами положить его в споре на обе лопатки. Я стараюсь угадать, какой вопрос будет следующим, но тут появляется Хелен, и моя сосредоточенность рассеивается как дым.
— Джим?.. — говорит она, и в ее голосе слышатся вопросительные интонации.
— Да?
— Что случилось?
— Ничего.
— По твоему виду я подозреваю, что-то случилось, — сообщает она. — Ты весь вечер был в приподнятом настроении.
— Я? Мне казалось, что я весь вечер смотрел телевизор.
— Я говорю не о том, что сейчас, а о том, что было раньше. Ты выглядишь так, будто твои мысли где-то далеко.
— Ну извини, — говорю я, выключая телевизор.
— Ты в порядке? — спрашивает она, протягивая мне руку и сплетая свои пальцы с моими. — Ты сильно кашлял в ту ночь, когда я последний раз у тебя ночевала.
— Кашлял?
— К тому же у тебя сильный жар. — Она смеется. — Пойми меня правильно, но я думаю, что ты нездоров.
— Чего ради тебе хочется, чтобы я был нездоров?
— Ты еще ни разу не болел за все то время, что мы вместе. А это целых двенадцать месяцев. Я заболела в первую же неделю после нашего знакомства, ты помнишь? Страшно простудилась: чихала, сморкалась и кашляла без передышки, а ты прибегал ко мне и приносил сваренный дома овощной суп, такой вкусный и…
— Ты знаешь, я должен тебе кое в чем признаться. Этот суп… ну… это был не домашний суп. Он был из супермаркета «Теско».
Хелен, притворившись разгневанной, шлепает меня по руке.
— Я всегда думала, что преданность — это великое благо. Но я заподозрила неладное, когда попросила тебя снова приготовить мне такой суп, а ты ответил, что я смогу отведать его, когда опять заболею гриппом.
— Я же не думал, что ты все еще будешь верить мне через миллион лет. Неужели я похож на человека, который может сварить суп?
— В общем-то, нет, — отвечает она. — Но я все-таки надеялась, что ты на это способен.
Я глубоко вздыхаю.
— Я не болен. Просто я думал… о тебе и о себе.
— Звучит не очень-то радостно.
— Да нет, что ты, — спешу я разуверить ее. — Ну, по крайней мере, я надеюсь, ты подумаешь, что… я все думал… ну… мы ведь уже давно вместе, а ты всегда, бывая здесь, какая-то…
— Ты хотел бы, чтобы я держалась так, будто мне больше некуда пойти, — со смехом предполагает Хелен.
— Я не это имел в виду. Я имел в виду то… я раздумывал, планируешь ли ты переехать сюда ко мне… и жить со мной? Что ты на это скажешь? Ты можешь прямо ответить, если эта мысль тебе не по душе.