Разжигательница
Шрифт:
Я никогда не буду так хороша, как Марго или Дез.
Но я Рената Конвида. Преклонив колени у ног короля и позволив порезу над моим сердцем кровоточить, я даю клятву самой себе, молчаливый обет между мной и всеми очевидцами: я найду это лекарство. И уничтожу. Даже если мне придётся пожертвовать своей бессмертной душой, я уничтожу короля и Правосудие.
Моя кровь стекает на пол между нами, и я произношу всего одно слово:
— Клянусь.
Глава 15
Мы с Лео молча идём по коридору, через зеркальные двери и потом
— Сюда, — говорит Лео, не сбиваясь с шага.
Я не готова пока на него посмотреть, но краем глаза я вижу платок, который он достал для меня. Бесполезный жест — как будто маленький кусок ткани сможет вытереть моё залитое кровью платье, — но его доброту сложно не оценить.
Часть меня хочет доверять ему, но то, как обратился к нему король, мне слишком знакомо. Я точно знаю, что каждое моё слово будет передано в отчёте.
Мы поднимаемся по большой изогнутой лестнице, и он достаёт из кармана ключ. Лео не просто держится прямо, он весь напрягся, словно что-то скрывает. Он ни разу не взглянул на меня, с тех пор как мы покинули тронный зал, и ни слова не сказал до этого момента.
— Леди Рената, — обращается он. Я останавливаюсь посреди просторной комнаты с резными столами, дофиникийскими занавесками, хрустальными люстрами, шёлковыми простынями, изготовленными шелкопрядами из провинции Сол-Абене… Заливая кровью ковёр.
— Я говорила тебе не называть меня так, — меня бесит, как мягко звучит мой голос. Будто пыль, которая плавает в воздухе, освещённая солнцем.
— Я не знал…
— Давай не будем об этом. Я знаю дорогу в свою клетку. Ты свободен.
— Может, вы и не хотите называться леди, но приказываете как настоящая аристократка, — замечает он, пытаясь выдавить улыбку. «Кривые улыбки — кривые намерения», — частенько говорила Саида. — А теперь, с вашего позволения, я наберу вам ванну.
— Я принимала ванну вчера, — мысль о пустом расходе такого количества воды кажется абсурдной. Я ведь не бежала по грязи, даже не вспотела, а кровь довольно легко смывается.
— Судья Мендес дал мне чёткие указания. Вам предстоит отчитаться об ужине и подготовке.
Мне кажется, я тону. Тело не слушается. Усталость в каждой его клеточке. Лео опять ловит меня за секунду до падения.
— Вы не привыкли, чтобы о вас заботились, да? — ласково спрашивает он.
Внезапно я чувствую себя снова той маленькой девочкой во дворце — этим жадным, глупым ребёнком, — слепо не замечающей, что происходит вокруг неё. Я не хочу быть той девочкой. Вообще не хочу никем быть. Как долго у меня получится притворяться, что я не могу пользоваться магией? Может, я не создана для этого. Может, мне лучше сдаться и уступить, потому что все пути, которые я выбираю, ведут к моей гибели.
Лео помогает мне
Вырываю цветок из своих волос и прячу его в карман халата, пока Лео выбирает флакончики с жидким мылом и маслами и губку вместо жёсткой щётки. Он выливает содержимое двух флаконов в воду, и на поверхности появляется яркая жёлто-голубая пена, от которой вода становится насыщенного зелёного цвета.
«Достаточно», — голос незнакомца вырывается из воспоминания.
Глубоко вдыхаю и заталкиваю подальше тоску, проходящую сквозь мою кожу, как нить в моей раненной ладони. Сажусь в ванну, горячая вода расслабляет мои уставшие мышцы.
— Всё прошло лучше, чем я ожидал, учитывая все обстоятельства, — прозиносит Лео.
— Да, просто замечательно, — сухо отвечаю я. — Для человека, завоевавшего целый континент, он просто душка.
Глаза Лео расширяются, и я понимаю, что это была слишком вольная фраза. Он намыливает мои волосы белой пеной.
— Никогда этого не повторяйте, Рената.
Хотела бы я взять свои слова назад.
— Прости, я забылась.
Что такого есть в Лео, что заставляет меня быть менее осторожной? Или это я от одиночества, окутавшего меня, точно саван? Может, поэтому его приставили ко мне?
Лео пожимает одним плечом и выливает масло на свои ладони. Он поднимает руки вверх:
— Вам когда-нибудь массировали плечи? В одном из нижних районов есть захарианская купальня. Настоятельно советую там как-нибудь побывать. Ваше тело просто каменное.
Качаю головой.
— Не думаю, что судья Мендес одобрит.
— Вы правы. Но это божественно приятно, — он кивает и передаёт мне губку. — Держите.
Почти вся кровь смылась в воде, но осталось несколько засохших пятен на ключице. Не хочу наслаждаться этим. Ни дружбой, которую так легко предлагает Лео, ни всеми этими вещами, которых у меня не было все эти годы.
Я мою подмышки и живот, пока Лео убирает обратно все флакончики, непрестанно болтая то о том лорде, то об этой леди. И о том, как скандал с лордом Лас-Росас потряс весь двор. Особенно потому, что порты проверяются королевскими людьми. Никто не знает, как ему это удавалось.
Голос Лео становится приятным фоновым шумом.
Я тянусь к затычке, чтобы спустить воду. Внезапно вспыхивает воспоминание — вырывается из Серости без всякого предупреждения. Лицо моего отца, как он работал с металлами и как его руки всегда были покрыты золой.
Отгоняю воспоминание прочь. Слишком больно помнить любовь. Я предпочитаю гнев. Голубые глаза. Моё сердце бьётся сильнее, когда я думаю о принце, которого не было при дворе.
— Почему принца… то есть лорда-командующего не было рядом с его отцом? — спрашиваю я, пытаясь сделать оленьи глазки. У Саиды это получалось лучше.