Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник)
Шрифт:
Обречённо смотрю на девушку, как её звать хоть… прислугу по сто раз на дню меняю, уже как зовут, не помню…
– Сплю я… не вишь, сплю…
Она кивает. Она видит, сплю я. Первый раз видит, чтобы спали, стоя посреди коридора. Ну, выбрался из кровати отлить, не под себя же делать, так что теперь, ко мне со всех сторон с контрактами бежать, купи-продай, купи-продай?
Интересно, что бы Кардашов на моём месте сделал…
Да что бы сделал, послал бы всех…
– Сказать
Перевожу дух. Птица-то важная, кто там пришёл самолёт покупать… Ещё скажет потом эта птица, что я с ней не дружу, зерно клевать у меня с рук перестанет, а с важными птицами не дружить, это пиши пропало…
– А… счас, дай хоть полчасика я в товарный вид себя приведу… что так сразу-то… Нападение, блин, в восемь часов утра… вероломное…
Умоляюще смотрю на девочку, она сочувственно кивает, молодчинка, всё поняла.
– Займи его там… приватной беседой… или нет, приватной, это другое что…
Уползаю в спальню, пол прыгает из-под ног, стоять, с-сука…
Это что за чёрт…
Рехнулся я, что ли…
Похоже на то. Белая горячка. Сидит посреди гостиной бабка сто лет в обед, ковёр песком посыпает, который с неё сыплется.
Разеваю рот, чтобы сказать, что посторонних сюда не приглашал, благотворительностью не занимаюсь, и вообще…
– З-здрассте… как вас по батюшке-то, Евген Евгеныч? – шамкает бабка, – утречка доброго, а я Вера Николавна буду, баба Вера…
Протягивает мне высушенную ручонку. Как бы потактичнее объяснить, что безнадёжно больным не помогаю, прибавки к пенсии не даю…
– Ген Геныч, я тут про самолёт слыхала…
Вздрагиваю.
– Так я у вас его купить хочу.
Ёкает сердце, так и вертится на языке: хотеть не вредно.
– Это… всё, что вы хотели сказать? – думаю, как бы потактичнее спровадить полоумную, – Люсенька… или как там тебя… проводи гостью…
– Да вы не поняли… я же самолёт купить хочу. Вы продаёте, я купить хочу.
Смотрю на замызганное платьишко, на калоши, которые каши просят, перевожу дух.
– Вы… вы хоть знаете, сколько он стоит?
– А вы вроде как в энтом Интернете писали, за два мильона продаёте, – кивает старушонка.
– Два миллиона сто… Ну ладно, могу за два.
– Так вот, Ген Геныч… мильон восемьсот у меня имеется, остальное завтра занесу…
Пол качается под ногами, стоять, падла…
– Деньги… вперёд.
Переглядываемся с Люсенькой, или как её там. Кто из нас сошёл с ума.
Бабулька распахивает авоську, помню такие, цветастые, из далёкого детства, прабабка с такой на базар ходила, я всё радовался, может, леденцов принесёт…
Из детства…
Сейчас
Вот чёрт…
Оторопело смотрю на пачки банкнот. Пятитысячники, пятитысячники, хитро поглядывает на меня с бумажек основатель Астрахани, или кто там изображён…
– Вот… считайте. В пачке по двадцать штук, итого сто тысяч. Вот, пятьсот… миллион…
Так и вертится на языке, где она их украла…
– Вы не бойтесь, не украла… квартиру продала, честь по чести всё…
Киваю. Чувствую, что теряю дар речи.
– …у меня у одной квартира осталась… продала…
Снова киваю. Вымученно. Сейчас бы похмелиться чем-нибудь, только перед бабкой как-то неудобно…
– Самолёт-то можно взглянуть?
– Вы… лётчица?
– Да где мне, всю жизнь в пекарне… это Илья у нас лётчик…
– Ну что… – парень в белом халате обречённо смотрит на меня, – у меня… плохие новости…
Киваю. Сам знаю, что плохие новости. Сюда шёл, надеялся непонятно на что. На чудо какое-то. Как в красивых историях в красивых рекламах: безнадёжно больной пришёл к врачу, а врач прописал какой-нибудь чудодейственный эликсир из черепа единорога, и опухоль четвёртой стадии рассосалась сама собой…
– Не знаю я, как это лечить…
Киваю. Я тоже не знаю, как это лечить. И никто не знает.
Парень в белом халате обречённо выдёргивает из меня пару цветущих ростков. Бросает в кювету.
– Если бы вы это на земле подцепили… ещё куда ни шло… хотя и тут чёрта с два что вылечим… а это…
Делаю последнюю попытку. Отчаянную.
– Ну ладно, я… а ведь за мной и другие вот так… кто-нибудь заразится, подцепит… что, так и будете каждому говорить – неизлечимо?
– Кто подцепит-то? Мил человек, у нас что, так много народу на Плутон летает?
Смотрю на парня. Ненавижу эту самодовольную рожу. Самоуверенную. Дескать, я энное количество лет отучился, теперь всё знаю. А потом про таких и пишут, пациент умер под ножом пьяного хирурга…
Захлёбываюсь кашлем, откуда-то из лёгких выбиваются синие побеги, щекочут в носу. Вытаскиваю синюю поросль, побег тянется, тянется, с лёгким всхлипом отрывается, лёгкие взрываются болью. Мир меркнет перед глазами. Верчу в руках упругий синий побег, парень в белом отодвигается от меня в сторонку. Аг-га, струхнул, вот щас суну тебе эту дрянь за шиворот, пусть она по тебе расползётся…
– Ну, если хотите, могу устроить вас… свободная койка есть…
Вздрагиваю. Свободная койка… на хрена мне эта свободная койка… ещё бы предложили свободное место на кладбище и простыню в подарок.