Реализация конституционных социальных прав и свобод с использованием искусственного интеллекта: проблемы правового регулирования, пределы и ответственность

Коллектив авторов

Есть и обратная точка зрения, согласно которой «Технологический прогресс…вытесняет не профессии, а их наименее производительные функции» [90] . Например, в России для решения проблемы востребованности профессии человека на рынке труда Автоматизированная система мониторинга рынка труда (АСМРТ) с 2016 года работает на базе искусственного интеллекта. С 2019 года Минтруд РФ с помощью Минкомсвязи запустил новый веб-проект по трудоустройству при поддержке искусственного интеллекта на базе платформы «Работа в России» [91] . На платформе содержатся аналитика рынка труда, справочники компетенций, функции оценки квалификаций, запись на стажировки и многое другое. Уже в 2021 году система показала

достойные результаты работы и расширение сервисов. Предполагается, что к началу 2025 года платформой будет пользоваться 4,5 млн человек.

90

Цифровая экономика: глобальные тренды, проблемы и парадоксы // ООН в России. 2019. № 3. С. 12.

91

Информационно-аналитическая система Общероссийская база вакансий «Работа в России». URL:(дата обращения: 04.10.2021).

С другой стороны, Декларация столетия, принятая на 108-й Международной конференции труда в июне 2019 года, призывает к инвестициям в человеческий потенциал через подход к будущему сферы труда, в центре которого находится человек, а не искусственный интеллект и машины. Причем Президент России на Глобальном саммите по производству и индустриализации (GMIS) в июле 2019 года отметил, что ускоряющаяся технологическая трансформация и системы искусственного интеллекта не только повышают производительность труда, есть риски обострения экологических вызовов при бурном технологическом развитии [92] .

92

Редакция. Екатеринбург распахнул двери участникам саммита GMIS-2019 и выставки ИННОПРОМ // ООН в России. 2019. № 3. С. 3.

Указанные факторы, обсужденные на различных площадках ООН должны учитываться мировым сообществом и отдельными государствами в развитии идей цифровой экономики и внедрения искусственного интеллекта в различные сферы жизнедеятельности. При этом считаем, не все сферы жизнедеятельности должны и могут быть охвачены НТП и искусственным интеллектом. Представьте себе: как искусственный интеллект сможет соблюдать моральные основы конституционного строя, заложенные в преамбуле Конституции РФ. Кто научит искусственный интеллект или сможет запрограммировать машины, когда еще не было даже толкования всех моральных категорий и ценностей Конституционным Судом РФ и законодательством, несмотря на долю четверти века Конституции РФ?

Даже конституционное право может регулировать далеко не все сферы жизни человека, оно ограничено рамками мозга, образом мышления человека, рамками семейного поведения, свободы мысли, вероисповедания и совести. Именно сюда не могут «влезть» конституционное и международное право прав человека со своим регулированием, они могут только их гарантировать, не то, чтобы искусственный интеллект.

Несмотря на это уже развивается Нейронет (электронная телепатия) – новейшие технологии искусственного интеллекта, которые позволяют не санкционировано влезать в мозг человека, управлять им и другими объектами на расстоянии, против чего уже выступают правозащитники и верующие.

В связи с этим в литературе вполне обоснованно предлагается принятие специального федерального закона «О робототехнике в Российской Федерации» (авторы В. В. Архипов, В. Б. Наумов), предусматривающего основания и порядок учета или регистрации моделей роботов, установление критериев отнесения роботов к источникам повышенной опасности, обеспечения их информационной безопасности. Закон должен детально раскрыть права и обязанности субъектов правоотношений, включая производителей, продавцов, владельцев и пользователей роботов.

Но авторы таких предложений заостряют внимание на административное, информационное и гражданско-правовое регулирование роботов, оставляя в стороне вопросы конституционности таких положений, хотя и предусматривают предварительную научную разработку концепции такой деятельности [93] .

Поэтому весьма спорным и необоснованным здесь является позиция авторов, согласно которой

они одних роботов-агентов рассматривают как имущество, ответственность за которых несет его владелец, а других роботов считают субъектами правоотношений, наделяя их правосубъектностью. К последней относится право совершать роботом сделки от своего лица, быть владельцами других роботов и нести (роботам) ответственность за причиненный вред других роботов, не зависимо от вины.

93

См.: Архипов В. В., Наумов В. Б. Искусственный интеллект и автономные устройства в контексте права: о разработке первого в России закона о робототехнике // Труды СПИИРАН. 2017. Вып. 6 (55). С. 51, 54, 57 // URL: www.proceedings.spiiras.nw.ru/ (дата обращения: 02.01.2020).

Авторы другой работы «Роботы заявляют о своих правах…2019» [94] уделяют конституционному аспекту в общей сумме 1 страницу (на стр. 50, 51, 63 приведена критика искусственного интеллекта, на стр. 62, 65, 155, 156, 224 – хвалебные высказывания). Безопасны ли для жизни человека высокотехнологические процессы и насколько они защищены? Нам удалось найти через электронные библиотечные системы и веб-ресурсы еще около 400 работ отечественных и зарубежных правоведов, писавших об общих или отдельных правовых аспектах искусственного интеллекта [95] .

94

См.: Роботы заявляют о своих правах: доктринально-правовые основы и нравственно-этические стандарты применения автономных роботизированных технологий и аппаратов: коллективная монография / под ред. А. Ю. Мамычева, А. Ю. Мордовцева, Г. В. Петрук. М.: РИОР, 2019. 349 с.

95

Например, в монографии: Морхат П. М. Искусственный интеллект: правовой взгляд. М.: Буки Веди, 2017 – на страницах 13–35 была проанализирована библиография по 2017 год более двухсот источников различных отраслей наук отечественных и зарубежных авторов по этой проблематике.

Удивляет то, что авторы в сравнительном анализе не акцентируют внимание на соблюдении искусственным интеллектом конституционных прав на личную неприкосновенность, частную жизнь, возражения миллионов православных верующих против тотального контроля со стороны искусственного интеллекта, не делались и социальные опросы, попытки всенародных обсуждений и референдумов.

В связи с изложенным, требуется научное и комплексное осмысление искусственного интеллекта, определения их понятия с позиций конституционного права и международного права, чтобы восполнить этот пробел. Поскольку последующие государственные концепции, национальные стратегии и доктрины в этой сфере должны быть научно обоснованы.

Для того, чтобы доказать, какое место искусственный интеллект занимает в конституционном праве и праве в целом, нужно проанализировать, относится он к субъектам или объектам права либо правоотношений. Для прохождения подобного теста на конституционность можно использовать стандартную структуру конституционного правоотношения, включающую себя следующие элементы – субъект, объект, содержание (права, обязанности, гарантии и ответственность субъектов отношений) и юридические факты.

Традиционно в теории конституционного права к субъектам относят такие группы участников, как физические лица и их объединения, различные социальные общности (коллективные субъекты права), публично-правовые образования, государственные и муниципальные органы власти и их должностные лица.

Самыми распространенными субъектами являются человек и гражданин. Искусственного интеллекта среди них не прослеживается, за исключением единственного случая в мире – предоставления гражданства Саудовской Аравии роботу Софье по факту, а не по праву. Вместе с тем, есть люди, сопряженные с искусственным интеллектом в виде киберпротезов или чипов – роботочеловеки. Если ИИ-составляющая мозга или умственной активности роботочеловека, имеет ли она признаки человека или человечности или автономна?