Реальность фантастики №01-02 (65-66) 2009
Шрифт:
Ах, как ужасно теперь выглядела некогда самая прекрасная девушка горо-да! Платье в лохмотьях, вместо локонов – каша на голове, шляпка съехала на затылок, на носу яркая малиновая царапина. Теперь барышня совсем не похо-дила на аппетитный трюфель. Брошенное воронье гнездо, пучок пакли, рванье в тележке старьевщика – вот что теперь приходило на ум при виде нее.
– Я подам на тебя в суд! Я вызову полицию! Ты так просто не отдела-ешься! – закричала она и умолкла, потому что Валентина в магазине не оказалось. Куда он делся? То ли выскользнул за дверь, загадочно замолчав колокольчик, то ли прошмыгнул мимо Густава в сад, – никто не знал, но факт оставался фактом: садовник исчез без следа.
– Вы за все заплатите, –
Лиза сидела на полу, среди стремительно усыхающих колючих стеблей и растерзанных бутонов. Ее руки и платье были в крови, а по лицу текли слезы, и даже недогадливый Густав понимал, что дождь в этот раз уж точно ни при чем. Один стебелек с измятой, но уцелевшей черной розой, присмирев, дремал у девушки на коленях, и она будто бы баюкала его, мерно раскачи-ваясь под неслышимую мелодию.
– Густав, будь добр, принеси стакан воды, – всхлипывая, попросила Лиза.
Он опрометью ринулся на кухню, чуть не расколотил кувшин, смел по дороге назад две табуретки. Опустился на колени рядом с Лизой и думал напоить ее, как ребенка. Но Лиза со слабой улыбкой взяла у него стакан и поставила туда сломанный цветок.
В чистеньких витринах отражалось полуденное солнце. Золотели буквы на вывеске – как и много лет назад. «Надо же, не разорились без меня»,- подумал Валентин то ли радостно, то ли горько. Приложив ладони к стек-лу, отгородившись от солнечных лучей, он заглянул внутрь. Да, Лиза верна себе: по-прежнему ни одного зря срезанного цветка, все те же шоколадки и стульчики, и кулинарная книга на прилавке. Он потоптался нерешительно, надвинул шляпу на глаза и вошел. Тут же, заслышав звон колокольчика, из кухни появилась Лиза. Она вытирала руки полотенцем. «Котлетки, потя-нув носом, определил Валентин. – Поджаристые куриные котлетки. Черт, как давно я не пробовал Лизиной стряпни!».
Почем цветы, хозяюшка? Хорош ли урожай? спросил он хриплым потрескавшимся голосом.
– А каких цветов вам надо?
– Да сам не знаю. Мне бы сперва взглянуть.
Валентин! воскликнула она. Валентин вздрогнул от радости но Лиза смотрела не на него, а на заднюю дверь. Там стоял рослый, неуклю-жий мальчишка в соломенной шляпе. Он совсем не стеснялся незнакомца, улыбался, вертел в руках цапку.
– Ты до сих пор в земле копался? А уроки не выучены? Быстро умывать-ся и за арифметику! – велела Лиза, притворяясь сердитой. Мальчик улыб-нулся и скрылся в задних комнатах.
Так что с цветами, хозяюшка? Я тороплюсь, проговорил он горько. Забыла… Лиза его забыла… И откуда здесь этот мальчишка? Неужто снова подобрали приемыша?
– Пойдемте…
– Ты не узнала меня Лиза, укоризненно сказал он.
– Сразу же узнала, еще по шагам, за дверью, – ответила она все тем же ровным голосом. – Я только не догадывалась, что ты хочешь быть узнанным.
Он недоверчиво улыбнулся. Ах, Лиза. Все та же доброта в глазах, все тот же мягкий голос. Но пополнела, покруглела, обрела плавность движений. Недурно! И почему он раньше замечал только хромоту? Признаться, он считал Лизу дурочкой и простушкой, недостойной мужского внимания. И сейчас изумленно рассматривал ее: изменилась, как изменилась! «Кажется, она влюблена в меня», – вспомнил он довольно.
– Ты все хорошеешь.
Лиза, против его ожиданий, не смутилась, а усмехнулась спокойно этому незамысловатому комплименту. Слегка растерявшись, Валентин притянул ее к себе.
– Лиза, Лиза… Как долго ты меня ждала…
– Послушай…, – проговорила Лиза с какой-то новой, чужой интонаци-ей. Он догадался взглянуть на ее руку. Увидел колечко на безымянном пальце. Ах, вот как? Убрав руки с ее талии, спросил хмуро:
– Позволь, я схожу в сад?
– Почему
Ничего не ответив, Валентин вышел через заднюю дверь. Его обдало ты-сячей разноцветных ароматов, и он покачнулся, с непривычки пошла кру-гом голова. Родной, любимый, вдоль и поперек исхоженный сад. Такой же досмотренный, прополотый и политый, как раньше. И цветы, цветы! Все они тут, и его ненаглядная лиловая монарха, и душистая зеленоватая резе-да, и смешной губастик, медный в крапинку. Он увидел ту самую злосчаст-ную рождественскую елку, пышную, огромную, с обрывком золоченой це-пи на верхушке, – и невольно скривился. Они что же, теперь рождество прямо в саду справляют? В карнавальные костюмы рядятся, хлопушки взрывают, пьют горячий пунш с кружочками апельсина? Он машинально взглянул под ноги в поисках апельсиновых корочек. Так-так. А хорошо придумано, черт возьми. Всюду снег, мерцают звезды, на елке дрожат огоньки. Лиза выносит из дому кувшин с душистым гвоздичным пуншем, все протягивают чашки, смеются, потом появляется Густав с фальшивой белой бородой, в красной куртке, он достает подарки из мешка и протяги-вает их тому непонятному мальчишке, и мальчишка нетерпеливо рвет обертку… Валентин поежился, так ощутимо вдруг потянуло декабрьским морозцем, и стало очень грустно, что они тут празднуют рождество без не-го, и что, вопреки его желанию, прижилась в саду эта дурацкая елка, разра-зилась до большого дерева и отбрасывает уродливую тень. Впрочем, надо отдать должное, кто-то сообразил посадить в ее тени ландыши и купену.
Вздыхая и качая головой, Валентин принялся бродить по саду, отмечая то тут, то там новые, незнакомые сорта. Какой-то странный фиолетовый пион, какие-то диковинные пурпурные лилии с волнистыми листьями, а вот этого непонятного, на бабочкино крыло похожего, растения он и вовсе не знал. Ах да, постойте, это же волшебный цветок Лизы, самый первый. Словно уловив его внимание, крылышки приветственно затрепетали. Ва-лентин огляделся и увидел все те необычные цветы, что когда-то появились из волшебных семечек. Они росли дружными семейками, каждый на своей любовно огороженной клумбочке, благоухали, покачивались под приятной тяжестью пчел, сыпали семена. И так уютно, так по-домашнему было в са-ду – но как будто это уже не его, Валентинов, сад, а чужой, соседский. И уже не садовником, не хозяином он чувствовал себя здесь, а всего лишь гостем. Дорогим, возможно, даже долгожданным – но гостем, за которым ис-подтишка присматривает в окошко хозяйка – не утворил бы чего, не потоп-тал бы по незнанию грядок с рассадой…
На корточках у одной делянки сидел тот самый мальчуган в соломенной шляпе. Он рассматривал зеленые бокальчики тюльпанов, что готовились расцвести, и как-то очень знакомо хмурил брови.
Летний сорт? подойдя, спросил Валентин.
– Поздне-весенний, – не поворачивая головы, ответил мальчик.
– Здесь кислая земля. Подкармливаешь?
– Известь и зола, так же быстро и словно нехотя ответил он.
– А сорт какой? Белянка? Рубиновое сердце?
Тут мальчик наконец обернулся и поднялся с корточек. В глазах его чи-талось снисхождение к глупому незнакомцу, что пристает с детскими воп-росами и мешает работать.
– Это голубой тюльпан, – снисходительно пояснил он.
– Но таких не бывает! – засмеялся Валентин.
– Про черную розу тоже так говорили, – парировал мальчик.
Валентин вздрогнул.
– Черные розы? – повторил он. – Но тебе-то откуда известно? Тебя в те годы вообще на свете не было! Неужели история обрела огласку?
Какая еще история? нетерпеливо сказал мальчик и махнул рукой. Вон они, там.
– Кто?
– Да черные розы! – он покачал головой и побежал к дому, навстречу Лизе, что стояла в дверях с нарочито-строгим видом.