Реальность сердца
Шрифт:
— Вы верите в то, что зимой самозванца удастся свергнуть без войны?
— Это будет сделать проще, чем сейчас.
— Господин герцог Алларэ, — Саннио невольно стиснул ворот рубахи. — Я обещал, что Эллона поддержит вас в любом решении. Так и будет, пока от меня хоть что-то зависит. Выбирать — вам. Я пойду за вами, — голос вдруг осип, скатился почти до хрипа. — Но если мое слово что-то значит… Я не хотел бы войны. Я знаю, что мой герцог не хотел бы этого. Вы дали Скорингу девятину жизни, чтобы избежать войны с Тамером и потери западных земель…
— Предатель!.. — Кесслер острым кулаком ткнул его в плечо.
— Замолчите немедля, Сорен! — рыкнул Реми. — Продолжайте, Сандре.
—
— Благодарю. Что ж… Сорен, дерните за шнур! — и, когда слуга явился, герцог распорядился: — Ужин в Восточную столовую — в одиннадцать. Пригласите всех, и его высокопреосвященство со свитой, разумеется. За ужином Саннио, сидевший по левую руку от герцога Алларэ, негромко заметил — в основном, для королевского бастарда, сидевшего по правую руку от хозяина, что в старом обычае, по которому и супругу, и почетного гостя сажают на другой конец стола, напротив главы дома, воплотилась вся мудрость предков.
— Да, и супругу, и гостя порой приятнее видеть издалека, — кивнул Фиор. Сомнительное удовольствие соседства с его высокопреосвященством разделили Андреас Ленье, терпение которого не мог поколебать и архиепископ, и Рене Алларэ, выпущенный из-под домашнего ареста — надо понимать, в усиление наказания. Ужин, впрочем, ничего испортить не могло: дом алларских герцогов многие годы славился мастерством поваров и безупречным подбором вин.
В вычищенной до блеска посуде отражалось пламя свечей, гроза бессильно билась в плотно сомкнутые ставни, не пугая, но только прибавляя уюта. Большой камин щедро делился со всеми теплом, а из курильниц по углам тянуло свежим дымком. Вплоть до десерта Саннио считал, что ужин дан в честь гостя, архиепископа, однако ж после того, как слуги в очередной раз наполнили кубки, Реми преподнес присутствующим сюрприз.
— Господа! — поднялся он. — Прошу внимания! Гости, ожидавшие услышать очередную здравицу, коих уже прозвучало немало — в честь его высокопреосвященства, принца Элграса или кого-то из присутствующих, — не сразу замолчали и повернули головы.
— Прежде всего я хотел бы поблагодарить каждого из вас за то, что вы со мной. За верность и преданность, в которой я имел честь убедиться за эту девятину. Сегодня я выслушал каждого из вас. Благодарю всех, кто помог мне принять решение. Я выбираю мир и процветание державы, — короткий резкий кивок. — Но я не считаю для себя возможным протянуть руку тому, на ком кровь моих близких. Честь не позволяет мне подобное. По обеденной зале пролетел сквозняк, хоть окна и были закрыты. Молодой человек смотрел на архиепископа, и не только он. Многие переводили взгляд с главы ордена Блюдущих Чистоту на герцога Алларэ.
— Все вы знаете законы и обычаи герцогства Алларэ. Я, Реми Алларэ, милостью Сотворивших герцог Алларский, могу передать титул, цепь и перстень тому от нашей крови, кого считаю достойным, — продолжил зеленоглазый красавец. Саннио полюбовался почти пятью десятками — свиту архиепископа, керторцев и многих других сторонников алларской коалиции, не входивших в «малый королевский совет» — челюстей, с трудом удерживаемых на месте. Мгновением спустя ему понадобилось прикусить нижнюю губу, а то рот открылся бы сам собой.
— Вы знаете и другое: одним из Алларэ становится тот, кого я назову этим именем. Нам не нужны молебны и свидетели, довольно слова герцога Алларского. Фьоре, поднимитесь. — Судя по лицу королевского бастарда, все это было для него полной и полнейшей неожиданностью. — Вот — кровь от нашей крови, Алларэ из Алларэ, и — вот ваш герцог! Вынырнувший из-за спины Реми слуга подал две приоткрытые золотые шкатулки. Реми сам надел на шею Фиора, склонившего голову, цепь, протянул ему
— Радуйся, герцог! Следом за ним поднялись и остальные, поздравляя, улыбаясь, провозглашая славу. Особой радости на лице новопровозглашенного герцога Алларского Саннио не увидел, но с удовольствием осушил кубок за его здравие и пожал руку, сказав: «Поздравляю!». Потом он поглядел в противоположный конец стола. Архиепископ одобрительно кивал, а вот стоявший рядом с ним Рене Алларэ застыл, словно пораженный молнией. Даже с места Алессандра было видно, что непутевый наследник побледнел до оттенка первого снега. Кажется, Фиор впридачу к титулу получил и кровного врага.
5. Собра — окрестности Собры
— …если бы у вашего отца было чуть больше смелости, вы сейчас занимали бы трон, а я был бы вашим советником. Надеюсь, мой герцог оставит за мной эту должность при своей персоне?
— Реми!
— Слушаю, мой герцог! — смех, легкий, как шелк. Сцена на балконе достойна была пера Эллерна. «Бастард-герцог», ну чем не драма, которую впору ставить на сцене королевского театра! В седьмой, праздничный день. В шестой — «Герцог-секретарь», историю похождений Алессандра Гоэллона. Удивительное дело, герцог Алларэ… бывший герцог Алларэ пренебрег своей вечной страстью к оригинальности и уподобился двоюродному брату. Тот сделал наследником бастарда своего брата, а этот пошел дальше: отдал герцогскую цепь бастарду сестры. Новая собранская мода, обглодай ее акулы Огасского моря до косточек!..
— Простите, что прерываю вашу задушевную беседу, — Рене отдернул занавесь и опустился на одно колено и склонил голову. — Я хотел бы знать, как новоиспеченный господин герцог Алларэ решит мою судьбу!
— Рене, я не собираюсь вводить новых обычаев. Поднимитесь. — Просто великолепно! Еще часа не прошло с тех пор, как господин Ларэ, отродье безумцев, которому Ивеллион и свою фамилию не дал, и родне матери запретил, стал герцогом, а уже обзавелся таким властным голосом. Действительно, что ли, представил себя на троне?.. — Недавно вы говорили, что в замке Алларэ весьма недовольны отсутствием управляющего. Это так?
— Да, господин герцог.
— Тогда я просил бы вас вернуться в замок и продолжить управление родовыми владениями.
— Повинуюсь, мой герцог! — Рене откланялся и вышел вон. Несколькими минутами позже он велел Пьетро собрать багаж в течение часа и доложить, когда все будет готово. Слуга молча поклонился и вышел, но в походке была заметна радость. Без малого две седмицы он прислуживал запертому в своей спальне господину. Как полагается хорошему слуге, Пьетро ни словом, ни жестом не выдал своего недовольства несправедливостью герцога к своему наследнику, но Рене видел, на чьей стороне парень, родившийся в замке Алларэ и служивший господину управляющему уже девять лет. Это немного утешало; особенно потому, что все прочие после несостоявшейся дуэли старательно делали вид, что не знают никакого Рене Алларэ, а гвардейцы охраняют — невесть зачем! — пустую спальню. Превращенный в пустое место Рене счел ниже своего достоинства ссориться с гвардией брата. Он валялся на постели, раскладывал пасьянсы, перечитал все, что нашлось в кабинете, благо, от прежнего гостя осталась целая куча так и не прибранных слугами свитков. Знакомые наизусть пьесы Эллерна были неизменно увлекательными, нашелся и десяток доселе незнакомых сонетов — их Рене выучил, зная, что рано или поздно сумеет обрадовать Кари; три богословских трактата превосходно заменяли снотворное питье.