Реальность виртуальности
Шрифт:
– Почему вы так решили? – Любасю даже задел этот вопрос. – У меня мама и взрослый сын.
– Да вы не обижайтесь, понимать некие вещи – это моя работа. И опыт житейский, наконец. Вас же не ошарашит, что у меня в прошлом пять браков, шестеро детей… и еще… Словом, не хочу начинать.
– Вам многое удалось, – сказала почему-то уязвленная Любася. – Вам же нет пятидесяти… Вы еще многое успеете.
– Ну вот, а так все хорошо начиналось! Не реагируйте так банально! Я же испытываю к вам доверие с готовностью духовно обнажиться. Это редко случается.
В баре появилась парочка «нетрадициалов» (так «педагогини» между собой обозвали участников параллельного мероприятия).
– Аполлон, Виктория Яковлевна интересовалась вами. Она
– Иду, – и в голосе опять нотки обреченности, искусно завуалированные под деловитость. – Обещайте не потеряться. Я сброшу вам мой личный электронный адрес. – И он двинулся в сторону ресторана.
Любася сидела совершенно ошарашенная. Внутренний градус безмятежной радости заметно понизился. Но она ни за что не отказалась бы от этого человека – ее к нему тянуло. Была ли это сексуальность? Да она не думала об этом! В нем что-то родное. Понятнее объяснить она бы не смогла. И надо ли? Да и вообще – он завтра уезжает! И как жить дальше?
Женсовет
По блеску в любасиных глазах Мира первая диагностировала болезнь. Со своим ироничным умом она иначе и не воспринимала изменение ритма сердца, участившееся дыхание, изменение пульса, а порой и нарушение сна, которые неизбежно сопровождают влюбленность. Это Агафья Тихоновна поначалу приняла посвежевший вид и оживленность вернувшейся Любаси на свой мудрый счет заботливого руководителя – передышка подчиненному вовремя. Правда, и она через пару дней заметила неладное. Причем по довольно примечательной мелочи. Раньше и она ругала Любасю – бросает свой мобильный телефон где попало, трудно ей дозвониться. Отъедешь в управление, а он, мобильник, – на дне сумочки. Катастрофа! А теперь телефон просто прилип к ладони Любаси. И, что еще удивительнее, сигнал она выставила в режим вибрации, чтобы не мешать окружающему учебно-воспитательному процессу. Сигнал и не мешал, мешала неизвестная для Агафьи, а потому настораживающая активность виртуальной жизни.
Не прошло и пары месяцев, как Мира, почувствовав неладное, призвала к себе «малый совет» с Лейлой и Марусей. Повод банальный – дегустация пирога по новому рецепту. Любася, естественно, тоже была в числе приглашенных. Вся информация была получена, когда и по первому кусочку доесть не успели.
– И в этот знаковый день в ночи вы наконец оказались в горизонтали? – спросила Мира, дослушав любасино повествование до точки расставания в лобби-баре.
– Мира, ты с ума сошла? Сначала я слышу, как он занимается сексом с «императрицей», а потом через день сама влезаю к нему в постель? Я же видела, что у них какие-то сложные взаимоотношения… И потом… я так быстро не могу!
– Смогла бы, может, уже все и закончилось! А теперь бегаешь с сумасшедшими глазами… Ты на себя в зеркало давно смотрела? У тебя же на лбу написано: «Больна!» В крайнем случае: «Сердечно ранена!»
– Мира, ну не надо так, – вмешалась Маруся. – Пока ничего катастрофичного. Любася влюбилась! Разве это плохо?
– Да ты послушай, в кого она умудрилась влюбиться! Пять браков, шестеро детей, «императрица» и еще недосказанное «нечто». Да у него же период полураспада браков в лучшем случае три года, а полного – пять лет. Да он же любить не может. Знаю я такой тип: они только влюбляться могут, а любить не в состоянии.
– Мира, ты у нас все знаешь про любовь-влюбленность. И как-то диаметрально разводишь эти понятия. Чуть ли не до противостояния. А у нас с Алексом что – любовь или влюбленность? – это Лейла решила, как всегда, добиться ясности. Поставив чашку на блюдце, она вся превратилась во внимание.
– Блондинка, у вас с Алексом уникальный союз сотрудничества, редкий сплав: там и любовь, и привязанность, и привычка, и комфорт, и помощь в личностном развитии… Вы – партнеры по жизни, проросли друг в друга, как сиамские близнецы. Уж не знаю, была ли у вас сумасшедшая влюбленность… Но вы как-то удивительно разумно настроились на жизнь вдвоем. Такое впечатление, что идете по жизни, держась за руки, но по параллельным прямым. И даже не ведаю, флиртовали ли на стороне за все эти годы… Хотя, Лейла, ты – кокетка! Речь не о вас. Просто есть люди очень влюбчивые. Всякий раз, влюбляясь, они думают, что это и есть любовь. Рушат мосты, обрубают канаты… А потом выясняется, что до стадии любви дорасти они не в состоянии.
– Ну что ты ей крылья обрезаешь! – вступилась Маруся, дожевывая последний кусочек пирога. – Глаза горят, выглядит прекрасно, на подъеме… Это же так здорово – влюбиться! Может, мы ей просто завидуем?
– Маруся, ну не без этого. Яркость красок и интенсивность чувств… Я не хочу, чтобы она страдала… потом, когда влюбленность-чувство перейдет в стадию влюбленности-отношений. Очень тонкая грань! Сначала ты рад, что объект есть, накачиваешь его энергией своей любви, потом эта энергия, заметь – твоя собственная, привязывает тебя к нему же. А при всей множественности женских линий в судьбе объекта с его детьми и неизбежными обязательствами нужно принять, что кусок пирога под названием «Аполлон» нашей Любасе светит только в очень ограниченном сегменте. Знаешь, как кусок торта, вокруг которого собралось множество любителей сладкого. Она готова к этому? Осознает? Даже если сейчас скажет «да», не верь ей. Зыбкая грань влюбленности с намеком на любовь приведет к любви-собственности. А вот это – камень преткновения.
– Здесь с тобой не поспоришь. У каждой из нас свой опыт на минном поле великих надеж и обманутых ожиданий. Не порть ей праздник духа. Влюбленность – самая яркая часть любви-процесса. – Маруся-профессор была и в этой сфере предельно точна в формулировках и даже руки сложила, как на лекции за кафедрой.
Любася слушала все, что вещали ее озабоченные подружки. Как далеки они от истины! Что они могут понимать про нее и Аполлона? И вспоминала последний вечер. После ужина спрятаться не могла – приехал профессор губернского университета, была интересная дискуссия о тенденциях развития школьного образования, о вызовах времени и, наконец, о том, что должно стать главным содержанием работы школы в эпоху информационного бума – сумма знаний или развитие возможности их отбора, сортировки, пополнения. Что есть критерий успешного процесса обучения и где брать соответствующие современным условиям педагогические кадры? Мировые тенденции и наши российские проблемы…
А у «нетрадициалов» шло финальное мероприятие с вручением сертификатов, с нацеливанием на будущее и прощальной рюмочкой. На танцевально-неформальную часть подтянулись перезнакомившиеся с ними «педагогини». Словом, гендерный баланс вечера пришел в равновесие. И вот с этой части Любася улизнула. Не могла она лицезреть привязанного, как ей уже казалось, насильственно к «императрице» Аполлона, демонстративно отключающего себя алкоголем. Сбежала на набережную, замерзла, выпила чаю в номере, вставила заранее купленные в аптеке беруши и спокойно уснула до утра. И была права. Потому что потом из обсуждения «педагогинь», участниц финальной тусовки «нетрадициалов», поняла, что раскол между «императрицей» и Аполлоном стал заметен окружающим: что-то выясняли они между собой на довольно повышенных тонах, уже не обращая внимание на присутствующих.
А утром до завтрака, выбегая к спасительному морю, она нос к носу столкнулась с ним у выхода. Шел с вещами к припаркованной машине. Почему-то по-собачьи виноватыми глазами посмотрел на Любасю, бросил вещи в багажник и подошел к ней. И, ничего не говоря, просто сгреб ее в охапку и поцеловал. Это был настоящий, что называется, французский поцелуй. Об этом Любася подружкам и не заикнулась – не хотела разменивать то необыкновенное ощущение… Ну да, когда ты пронзен… до Кундалини… Может, и рискнула бы поведать, только помнила, как однажды Мира, рассказывая об одном из своих романов, сказала: «Он целовался божественно! Такое впечатление, что моя точка „g“ перекочевала на нёбо, и он не промахнулся!»