Реальный придуманный мир
Шрифт:
Лэн водрузила на стол пузатую бутыль из тёмного стекла переплетённую бечёвкой. Одним точным ударом ножа сколола горлышко и разлила по бокалам тёмный густой напиток с крепким алкогольным духом. Я припомнила пьянку с гномами, заключила, что ещё одно похмелье не переживу и воздержалась. А Богдан видимо решил расслабиться и залпом осушил бокал. По тому как скривилось его лицо, стало понятно, что напиток оказался ядрёным. Глядя на капитаншу, которая даже не поморщилась, было очевидно, что пьёт дама основательно.
Эти двое нашли общий язык и прекрасно проводили время. Я цедила вино и ждала,
Я посмотрела на Лэн, вот кого точно уговаривать не придётся. Казалось, ещё немного, и они начнут пить на брудершафт. В связи с этим назрел вопрос, где я буду спать. В чьей постели сегодня окажется Богдан я не сомневалась. И да, меня это задевало. Терпение лопнуло, и я заключила, что больше здесь находиться не намерена. Сославшись на то, что хочу подышать воздухом, я встала из-за стола и пошла на выход.
– За борт не свались, - прилетел в спину комментарий Богдана.
Лэн заливисто рассмеялась, словно ничего остроумней не слышала. Я не удержалась, показала из-за плеча средний палец и выбежала на палубу.
Даже прохладный влажный воздух не мог остудить моё возмущения. Да чёрт с ним, с Богданом. Мне нет дела до его амурных дел. Но как бы я себя не успокаивала, ревность червоточиной разрасталась в груди, мешала нормально дышать. Я постаралась отвлечься и погрузиться в свой внутренний мир. Это всегда помогало отрешиться от насущных проблем. Я сбегала туда каждый раз, когда чувствовала разлад с окружающей действительностью. В мир, котором комфортно. К интересным героям, которые понятны. Ставила себя на их место и совершала смелые поступки, на которые никогда не решилась бы в реальности. Мне казалось, что очутись я в фантастическом мире, чувствовала бы себя как дома. Но вот я здесь, а мне всё так же неуютно. Те же сомнения в собственных силах. Тот же страх неизвестности, как всё повернётся. И даже придуманный персонаж вышел из-под контроля. Нигде мне нет места, только в своей голове.
Родители педагоги в третьем поколении мечтали, чтобы я продолжила трудовую династию. Узнав, что я выбрала профессию библиотекаря мама расстроилась. Отец успокоил, сказав, что любое дело приносящее пользу – во благо. А вот мою карьеру писателя в штыки восприняли оба. Мама не прочла ни одной мой книги, отец «ознакомился» и выдал строгий вердикт: подобное чтиво не может называться литературой. «Вот когда получишь премию за вклад в литературу, тогда и подискутируем». «А если не получу!», - хотелось крикнуть мне, но как обычно сдержалась. Доказывать, что литературная ценность не в регалиях и премиях, себе дороже.
Я закрыла глаза, подставила лицо ветру и воскресила в памяти последний сюжет. Может история не так уж безнадёжна. И если я сюда попала, нужно использовать шанс. Я вдохнула полной грудью влажный морской воздух, и на
Я всегда считала, что ядро истории – это герои. Странные неоднозначные, за которыми читатель пойдет хоть на битву, хоть в парк развлечений. И персонажи давались мне легче всего. Я представляла их в мельчайших подробностях. Иногда они являлись во сне, такие живые и яркие. Оставалось поместить в выдуманный мир и придумать непреодолимые препятствия.
На плечи легли ладони. Вдохновение упорхнуло, и я снова вернулась в реальность. Я обернулась и взглянула на Богдана. Он выглядел довольным, и мне стоило усилий, чтобы не съездить ему по физиономии.
– Я выпросил нам отдельную каюту.
– Даже не хочу спрашивать как.
– Зря ревнуешь.
– Вот ещё! Даже не думала.
– И поэтому ты испепеляешь взглядом каждую женщину, которая появляется на горизонте.
– Когда такое было?!
Богдан принялся загибать пальцы.
– В лесу с эльфийками, в трактире Симласа…
– Достаточно!
– Вер, мне никто не нужен. Я на тебя запал.
– Хочешь сказать ты здесь ни с кем не…
– Ни с кем.
Мне вдруг стало так тепло и грустно одновременно. Красивый парень с добрым открытым взглядом. Глаза наполнились слезами, и я не успела их спрятать. Богдан привлёк к себе и повёл прочь.
[1]Носовая оконечность судна, являющаяся продолжением киля.
Маленькая каюта с небольшим окошком покачивалась. Масляная лампа распространяла тусклый жёлтый свет. Богдан задул фитиль, и едкий запах дыма ударил в ноздри. Я разделась и забралась под одеяло. Соломенный матрас зашуршал, когда Богдан улёгся рядом. Говорить не хотелось, но это не потребовалось. Он подсунул мне руку под голову, и я удобнее устроилась на его груди. Опасности предыдущих дней потускнели, а предстоящие испытания не ощущались. Было лишь безмятежное сейчас. Говорят, это счастье – встретить того, с кем комфортно даже просто молчать.
Я повернула голову, и наши глаза встретились. Не помню, кто сделал первый шаг, только губы соприкоснулись. А потом его рука обняла за талию, моя ладонь легла на небритую щёку. Жар опалил кожу, заструился по венам.
– Тебе сейчас можно?
До меня не сразу дошло о чём он, а когда сообразила, опешила. Я напрочь забыла, что от этого бывают дети. Принялась производить в уме подсчёты.
– Я о последствиях? – пояснил он в ответ на моё замешательство.
– Я поняла.
– Если что, я готов нести ответственность.