Рэббит-Джон. Новая тайна
Шрифт:
Дагмар спустилась со второго этажа и протянула молодому человеку бумажный пакет с небольшим грязноватым пятном у левого нижнего края.
– Книга внутри.
Эмиль аккуратно извлёк на свет томик в старинном картонном переплёте и медленно положил его на стол. Некоторое время он просто смотрел на обложку, не решаясь снова взять книгу в руки.
– Неплохо сохранилась, учитывая её возраст.
– Бабушка очень аккуратно с ней обращалась. Да и прежние хозяева, судя по всему, не очень зачитывались ею. Представляешь, нацисты чуть
– Откуда ты знаешь?
– Мне бабушка рассказывала. Она всё время повторяла: Джозефа Шварцмана уже нет в живых, учитывая, что он жил в девятнадцатом веке, хорошо бы отдать книгу его потомкам, исполняя волю Бартольда Мейнера. Вот такая у меня была бабушка – порядочных взглядов на жизнь.
– Что же она сама не передала?
– В пору её молодости не было таких возможностей для общения, как сейчас, – интернет и всё прочее. А с наступлением старости силы покинули её, и заниматься поисками владельцев книги уже не было никакого желания. Хотя будучи даже в преклонном возрасте, бабушка долго работала.
– И какова была её профессия?
– Профессор филологии. Бабушка читала лекции по классической немецкой литературе. А началось всё со сказок. Ты пока изучай книгу, а я пойду сварю кофе. Тебе какой нравится?
– Обычный, чёрный.
– Мне тоже. Наши вкусы уже начинают совпадать, – улыбнулась девушка.
Дагмар удалилась на кухню, а Эмиль открыл книгу.
Он сразу же увидел надпись: «Собственность Бартольда Мейнера из Франбурга» – очевидно, его предок любил брать книги в поездки, чтобы не скучать.
Пометка была сделана чёрными чернилами, которые почти выцвели.
Молодой человек перелистнул страницу – и снова надпись, на этот раз она была сделана карандашом. Торопливым неровным почерком было написано: «Обязательно передать эту книгу моему зятю Джозефу Шварцману из Франбурга, если я не смогу сделать это лично».
А дальше сказка за сказкой. Тут и «Щелкунчик и мышиный король», и «Крошка Цахес по прозвищу Циннобер», и «Золотой горшок», и другие. Жёлтые шершавые страницы, кое-где закладки с надписями, но они, судя по всему, были сделаны уже рукой бабушки Дагмар – Класильды Шнайдер.
Вернулась хозяйка дома с двумя чашками кофе.
– Угощайся. Будешь штрудель?
– Кто же не любит штрудель? Конечно, не откажусь.
Молодые люди выпили кофе, скушали по кусочку тёплого пирога, а потом продолжили разговор.
– Видишь? Всё как я тебе говорила.
– Ну что же, теперь я, выходит, владелец книги.
– Получается, так.
– Уж больно она древняя, такую читать никто не будет, её в руки боязно взять – того и гляди превратится в пыль.
– Пусть это будет реликвией, памятью о предках.
– Ну, если только так…
Эмиль машинально перелистывал страницу за страницей, пока не дошёл до самого конца. Последняя страница была сложена пополам.
– А этого я не заметила, – произнесла Дагмар, с любопытством вытягивая шею.
Молодой человек осторожно разогнул лист – там была ещё одна приписка, снова карандашом и опять же торопливым неровным почерком.
«Джозеф, если нам не судьба встретиться вновь, найди его в Трубе и постарайся переслать по нужному адресу. Передаю книгу с Горстом. Если появится ювелир Джакоб Ланге из Бодена – иди в полицию».
– А твоя бабушка об этом знала?
Глава 6
12 мая 1933 года. Город Франбург, Германия.
Мать и дочь нагнал студент с пачкой листков.
– Позвольте отрекомендоваться, я – Герман Гессель, член Немецкого студенческого союза, я должен вручить вам список авторов, книги которых запрещены к прочтению.
Студент сунул Лоре Шнайдер несколько скреплённых между собой листков с такой яростью, как будто ударил наотмашь.
Сердце Лоры Шнайдер забилось сильнее. Маленькая Класильда выглянула из-за спины матери, её личико в тот момент было похоже на мордочку испуганного котёнка.
– Да, спасибо, я обязательно ознакомлюсь.
– Прошу вас внимательно прочитать список. Если у вас дома или у ваших знакомых есть книги писателей, входящих в него, то вы должны немедленно уничтожить их или принести нам.
– Да, конечно, я обязательно сделаю это.
– Не забудьте, фрау…
– Шнайдер, молодой человек.
– Не забудьте, фрау Шнайдер, это ваш гражданский долг. Мы – за народность, чистоту нации! Мы – против морального разложения и засорения родного немецкого языка! Мы – за уважение и почтительность к немецкому народному духу.
– Да, конечно, – Лора не знала, как отвязаться от назойливого студента, – я полностью разделяю ваши взгляды.
– Счастливо оставаться, фрау Шнайдер, не забудьте про ваш гражданский долг!
– Конечно, конечно, – Лора уже устала от этих двух слов, – гражданский долг превыше всего.
– Хайль Гитлер! – студент вытянулся в струну, выстреливая правой рукой в нацистском приветствии, и стоял в ожидании ответа.
Лора растерялась, она не знала, как себя вести. По-хорошему, надо ответить на приветствие, но уж очень не хотелось этого делать, а студент всматривался в лицо Лоры с настойчивостью коршуна и ждал ответа.
– Хайль… – виновато улыбнулась Лора. – Гитлер?.. – и подняла руку с открытой ладонью, при этом заливаясь краской.
– До свидания, фрау Шнайдер!
Студент щёлкнул каблуками, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошагал к своим товарищам.
– Пойдём, Класильда! Быстрее идём отсюда!
Лора ухватила дочку за руку и потащила за собой. Класильда изо всех сил прижимала к себе книгу и чуть ли не бежала за матерью, подпрыгивая и спотыкаясь.
Мать и дочь забежали в свою квартирку на первом этаже, Лора торопливо заперла за собой двери и в изнеможении опустилась на табурет.