Ребёнок от сводного врага
Шрифт:
Слезы копятся внутри, но я не даю им волю. Не сейчас. Не хочу показывать свою слабость. Я несколько дней собиралась с духом для такого унижения. Алена говорила, что я дура, раз иду просить помощи у бывшего. Не хочу ему дать понять, что он разбивает мне сердце вдребезги. Врачиха из университетской поликлиники сказала, что мне нельзя ни в коем случае нервничать. Но я нервничаю. И малыш, скорее всего, тоже.
Как же больно слышать эти слова. Вновь. В тот роковой вечер он не разбрасывался столь унизительными
— Уходи отсюда!
— Дан, пожалуйста…
Впервые за нашу встречу он поднимает взгляд на меня. Свой пронзительный, темный взгляд, готовый окончательно разрушить меня.
— Ты явилась в мою жизнь! Ты вторглась в мои отношения! Ты сломала меня, чертова белобрысая малявка! Исчезни и больше никогда не возвращайся!
— Но…
— Пошла вон!
Еще немного, и он вытолкает меня из квартиры пинками. Я никогда не видела его таким. Озлобленным, разъяренным, будто во всех бедах в его жизни виновата я. Не сдерживаюсь, маленькая капелька падает на джинсы, которые мне одолжила Аленка. Больно. Мне очень больно.
Собрав последние силы, я поднимаюсь с дивана и покидаю свою бывшую квартиру. Покидаю человека, которого когда-то любила всем сердцем.
И люблю до сих пор, как бы ни сопротивлялась своим чувствам…
У меня больше нет выбора. Мы обречены. Дан был последним, кто мог бы нам помочь своими связями и средствами. Вариантов больше нет. У меня остается единственный выход.
Стоит оказаться на улице под накрапывающим дождем, я даю волю слезам и настроению, соответствующему погоде…
Глава 25. Аборт
От важного в жизни решения нас отделяет всего лишь шаг. Один шаг до конца тоннеля, в котором виден свет, до счастья, где мы не будем знать горя. Один шаг до пропасти. Мы стоим на краю, не в силах сделать этот шаг. И либо кто-то оттащит нас назад, позволив избежать роковой ошибки, либо мы сами отступаем.
Но что делать, если мы не справляемся, самоанализ не помогает, а рядом не оказывается человека, который помог бы сделать верный выбор?
Вот и у меня такого нет.
Аленка крикнула, что я дура, раз пойду на аборт, но у меня нет выхода. Я его просто-напросто не вижу. Мой ребёнок болен, и вряд ли кто-то поставит меня на учёт с таким диагнозом. Как бы я ни хотела побороться за его существование, я проиграю. В одиночку — проиграю.
Единственная надежда сгорела пару дней назад, когда я пришла просить помощи…
Год. Ровно год назад я впервые увидела Дана. Наверное, именно тогда поняла, что влюбилась, но не осознала этого. Тогда я не подозревала, что жизнь повернётся ко мне другим местом и отберёт возможность бороться за счастье.
Если бы кто-то год назад сказал мне, что я забеременею от сводного брата или когда-нибудь закручу с ним роман, никогда в жизни не поверила бы. Но факт остается фактом. Прошлое не вернешь, время назад не запустишь.
Разве я изменила бы ход событий? Вряд ли…
Как бы сейчас я ни ненавидела этого человека, сердце все равно трепетно билось при упоминании его имени. Это невообразимо глупо, но иначе у меня не выходит. Наверное, я дура, раз все ещё думаю о нем, даже сейчас, когда сижу перед кабинетом гинеколога.
Мне никогда не было так страшно, как сейчас. Передо мной пошла девушка со слезами на глазах. Она, так же как и я, не хотела делать аборт, но надо. Диагноз не позволял ей родить ребёнка из-за угрозы жизни матери.
Но у меня другая ситуация. Я прочла много статей о синдроме Дауна. Дети живут долго, однако им необходим уход, материальная поддержка, которую я не могу обеспечить. А также нормальное течение беременности. Единственный врач, которая обследовала меня, послала на аборт, на платных врачей денег нет.
Мы не виноваты… Он не виноват… Но у меня нет выбора…
Я справлюсь одна. Без родителей, без Дана. Одна. Я пройду этот путь.
В коридоре развешены картинки, лозунги а-ля «аборт убивает возможность родить повторно». Я стараюсь не смотреть на стены, не гладить живот. Как я прочитала в интернете, лучше представить, что в животике никого нет, а я иду лишь на плановую процедуру. Однако ладонь автоматически ложится на живот в попытке почувствовать тепло.
Черт!
— Богатова! Заходи!
Неприятный холодок бежит от макушки по позвоночнику. Вот и настал мой черёд. Страх подступает прямо к горлу. У меня нет выбора. Мне никто не поможет.
Я справлюсь. Я справлюсь…
Касаюсь ручки двери, хочу войти в кабинет, но мне не дают.
— Ты не пойдешь на аборт, — раздается голос над моей головой.
Сердце на мгновение замирает, а затем начинает быстро биться. Как ненормальное. Медленно, как в кино, поднимаю голову и сталкиваюсь с серостью знакомых глаз. Когда-то любимых. До сих пор любимых.
— Молодой человек, это женская консультация! — строго произносит врач.
— Плевать.
— Да как вы смее…
Но я не слышу, что говорит вдогонку доктор. Дан берет меня за руку и тащит к выходу из женской консультации, сажает в машину, которая пахнем знакомым, неповторимым ароматом моего мужчины, и увозит куда-то. Я не сразу осознаю, что только что произошло, что происходит прямо сейчас. Куда мы едем? Зачем? Почему он приехал за мной, если недавно отказался от меня и от моего малыша? Или от нашего малыша?