Редкостная Золушка
Шрифт:
— Долговязый начудил?
— Он.
— И как же он тебя отпустил ко мне?
— Он не знает. Мы расстались. — Я все еще стояла, прижавшись к Андрею и радовалась тому, что он позволяет мне высказаться.
— Я думал у вас там все серьезно. У меня вот до сих пор челюсть не срослась окончательно. Да что челюсть, после этого: подойдешь к ней — убью, еще долго кошмары снились. — Рассмеялась. Кто кто, а Андрей за это время ни капли не изменился.
— Теперь можешь спать спокойно. Никто из-за меня вендетту устраивать не будет.
Так просто обнявшись мы простояли еще некоторое время.
— Как
— Точно не Андрей — если мальчик, и точно не Яна — если девочка.
— С Андреем понятно, хотя, по моему, несправедливо. А кто такая Яна, раз впала в немилость?
— Одна беспринципная и на все согласная охотница до хорошей жизнью.
— Телефончик дашь?
— Кобель, — беззлобно рассмеялась я, ударяя кулачком его по плечу. Вновь прижалась к Андрею. Глубоко вдохнула до боли знакомый аромат парфюма. — Интересно, это когда-нибудь пройдет?
Андрей чуть отстранился, беря меня за подбородок, встречаясь со мной взглядом.
— Не знаю. У меня до сих пор не прошло… — Я не нашлась с ответом, снова прижимаясь к его груди…
С этого дня мне стало чуточку проще. Появилось ощущение, что я не одна. Что у меня есть надежный друг, хоть и с багажом нашего общего неправильного прошлого. Но он был. И я была ему безмерно благодарна за это. Как была благодарна и Алине за то, что она все еще сообщала мне о приезде Павла и его выезде обратно. Он не проводил в городе и двух-трех дней, улетал практически сразу же. И каждый раз я ждала заветного сообщения о том, что он жив-здоров. И, надеюсь, даже счастлив…
Привет, Сергей
Время шло…
Я была уже глубоко беременна. Огромный живот отправил меня в декретный отпуск чуть раньше, чем я планировала. Хорошо хоть успела открыть два новых салона. Программу минимум выполнила. Максимум буду нагонять уже после родов.
Роды…
Высчитанная моим гинекологом дата подбиралась все ближе. Мне было до одури страшно. Перебороть это липкое чувство не помогла даже подготовительная школа для будущих родителей, в моем случае — родительницы. Я знала все про схватки, про потуги, про то, как надо "дышать собачкой" и как правильно "какать не глазами". От всей это красочной информации становилось дурно. Быть может, имей я поддержку…
Страх преследовал меня. Я боялась, что во время родов со мной может что-нибудь случится и мой сын останется совсем один. Именно этот страх и заставил меня однажды взять телефон и найти нужный контакт.
— Привет, нужно встретиться…
Через час я уже подходила к неприметному атмосферному кафе.
Алина ждала меня за миниатюрным круглым столиком, по крайней мере так он смотрелся на фоне ее расширившихся от удивления глаз.
— Пашка знает? — вместо приветствия спросила она.
— Нет.
— Собираешься ему рассказать?
— Нет.
— Долбанные идиоты. — Алина не стала ходить вокруг
Даже со всей этой атрибутикой, Алина очень походила на Пашу. Тем более, когда смотрела на меня вот так — серьезно, немного оценивающе, внимательно. И до боли сочувствующе…
— Алина, не говори ему.
— Зашибись. Знаешь, что он со мной сделает, когда узнает, что я ему ничего не сказала о ребенке?!
— Если узнает, — поправила ее я. — И не надо так переживать. Он сделал свой выбор. Я ему не нужна. Значит и ребенок тоже. — Я замолчала, когда к нашему столику подскочила улыбчивая официантка и выслушала наши пожелания. Мои, к слову, были сомнительны по мнению Алины. А как по мне, так салат с тунцом под полиролью сырных палочек и горячего шоколада — самое то. По крайней мере, мой маленький избирательный мужчина был полностью "За".
На некоторое время серьезные разговоры были забыты. Я с удовольствием поглощала принесенную еду. Алина ограничилась лишь чашкой черного кофе и круасаном.
— Он должен завтра прилететь. Думаю, на пару дней задержится, — как бы невзначай обронила Алина.
Я обрадовалась, услышав эту новость. Но тут же задавила в себе взбудораженный червячок сомнений. Нет, он сам сделал выбор…
— Алина, пообещай, что не скажешь ему. Только если вдруг… — Я вновь замолчала, но уже по причине того, что горло свело болью. Вставший ком не давал мне возможности вымолвить хотя бы слово. Я допила остатки горячего шоколада. Удалось немного расслабиться. — Только если со мной что-нибудь случится во время родов, я разрешаю сказать Павлу. Не хочу, чтобы мой сын рос сиротой. — Наконец, так долго мучавший меня страх обрел телесную оболочку в виде этих слов.
— Надя, все будет хорошо. — Алина подсела чуть ближе, не решаясь на более тесный контакт. Впервые за все время нашего с ней знакомства в ее голосе промелькнули до боли нежные нотки. Поддавшись порыву, я взяла ее за руку и приложила ладонью к животу. Малыш отреагировал сразу же, пнув остолбеневшую тетку.
— Обещаешь?
— Обещаю. Но я буду в жизни этого карапуза, хочешь ты этого или нет.
— Спасибо, — поблагодарила я, смахивая с ресниц набежавшие слезы.
Алина не нарушила данного мне обещания, как я того опасалась, а может быть даже где-то и надеялась… Но вместо разъяренного Кашина на пороге моего дома, я получила привычное сообщение: "Он прилетел — он улетел. Все ОК". На этот раз не пробыл и двух дней. Словно торопился убежать от кого-то или к кому-то…
Я понимала, что мы расстались и обратной дороги уже нет, но не могла сдержать слез обиды и молчаливой ярости, когда представляла его с другой…
Алина не обманула и по второму пункту… С того дня, как мы поговорили в кафе, не прошло и дня, чтобы она не поинтересовалась моим самочувствием, и не сбросила ссылку на какую-нибудь новоявленную детскую игрушку. Мне и без ее стараний некуда было складировать все то, что я успела приобрести для сына, так еще и тетушка не отставала, кажется, мониторя интернет-магазины детских товаров двадцать четыре часа в сутки.