Редкостная Золушка
Шрифт:
Тяжело и надрывно вдохнула, прежде чем посмотреть на ребенка…
Боже мой, этот ребенок же тоже чей-то сын…А если бы это был мой сын… Наш сын…
Кто любит — тот горит внутри
Телефон
Слишком громкий для двух часов ночи сигнал входящего сообщения вырвал меня из беспокойного сна.
Несколько минут не решалась открыть сообщение, видя, что оно пришло от Алины. Я боялась тех вестей, что она могла мне сообщить в столь ранний час. Хотя сама же ее и просила писать мне в любое время суток, если станет что-то известно о Паше..
Еще один сигнал, уведомляющий о втором сообщении и опять от того же отправителя.
Трясущимся пальцем ткнула на запечатанный электронный конвертик. Первым сообщением шел скрин экрана ее телефона. Картинка содержала в себе информацию об авиарейсе. Вторым сообщением был текст: "Прилетает завтра".
Глаза защипало от слез. Я безрезультатно пыталась хоть что-то разглядеть на картинке. Все цифры и буквы расплывались в пелене невыплаканных слез.
Закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнув. Слезы обожгли щеки. Так, прислонившись спиной к кованому изголовью кровати и беззвучно плача, я просидела несколько долгих минут, пытаясь просто найти тот собственный внутренний балансир.
Все-таки нашла в себе силы вновь взглянуть на экран телефона. Номер рейса, время прибытия…
В десять утра. Еще целых восемь часов… Я провела без Паши больше года, но именно эти восемь часов показались мне бесконечно долгими.
Ночью так и не смогла уснуть. Несколько часов просидела в комнате сына, слушая мерное сладкое сопение… Затем спустилась в гостиную, зажгла гирлянду на елке и просидела около нее до шести утра.
Очень хотелось поверить в новогоднее чудо. В то, что Паша меня простит. В то, что примет. В то, что я до сих пор ему нужна…
А если нет? От одной мысли, что Паша может посмотреть на меня холодным полным равнодушия взглядом становилось плохо.
Я вновь перевела взгляд на елку. Веселый беззаботный разноцветный огонек перебегал от лампочки к лампочке…
Сережа проснулся рано. Наверное ему просто передалось мое состояние. И если бы не подоспевшая к нашему порогу такая же невыспавшаяся как и я Алина, то я бы точно не успела собраться.
— Даааа, это я вовремя зашла. — Я как раз пыталась выпутать из детских пальчиков локон волос.
— Алинка, спасибо. Ты моя спасительница. — Мы с улыбающимся Сережей преследовали тетку по дому, пока та снимала припорошенную снегом верхнюю одежду, мыла руки, пила бодрящий кофе. Не дожидаясь того момента, когда она привычно откроет холодильник в поисках еды, я сунула ей в руки племянника, который сразу же перенаправил все свое внимание на короткий ежик.
— Ага,
Я понеслась в свою комнату. Долго выбирала, что надеть. Остановилась все же на спортивной парке и джинсах-трубах. Волосы собрала в высокий хвост, даже не надеясь на то, что мои аккуратно уложенные локоны дожили бы до аэропорта.
Остальное время я потратила на макияж, пытаясь заштриховать оставленную на мне печать всех прошедших ночей, полных слез.
Я появилась на пороге гостиной как раз к тому моменту, когда Сережа пытался сдернуть с елки так понравившуюся ему гирлянду.
— В следующем году придется к потолку ее прибивать, не иначе, — сказала я, беря сына на руки.
— Фух, — выдохнула Алина. — Ну вы и накушали щечки, господин.
— И не говори. Ну что, господин, пошли одеваться. Поедем встречать папу. — Повернулась к Алине и спросила. — Как думаешь, это слишком не "по-матерински" прикрываться ребенком?
— Это я буду прикрываться ребенком. А ты сама разбирайся, — ответила Алина.
Да уж…
Мы выехали за час до назначенного времени. Алина предложила воспользоваться ее машиной и я не стала возражать. Сейчас бы просто не смогла спокойно сидеть за рулем…
Телефон Алины ожил.
— Да, мама. Нет. Зачем?! Я сама встречу! Алло! — Алина бросила на пассажирское сидение телефон, встречаясь с моим вопросительным взглядом в салонном зеркале. — Родители тоже едут в аэропорт.
— Твою ж! Да, сына. Машинка едет, жжжжж. — Я снова посмотрела в зеркало. — Может быть не стоит ехать, а Алин?
— Надя, хватит уже бегать. Они бы все равно рано или поздно узнали о Сереже.
— Ты права, Алин. Мы не опаздываем?
— Все нормально. Прибудем вовремя…
Сегодня, кажется, и светофоры были согласны с моим решением рассказать Паше о нашем сынишке. По дороге нам не попалось ни одного запрещающего движение света.
Я отстегнула ремень безопасности, удерживающий детское кресло.
— Иди к мамочке, медвежонок. — Взяла сына на руки. В этом новом комбинезоне с пришитыми ушками на капюшоне Сережа и правда походил на маленького медвежонка.
Все вместе мы зашагали к аэропорту. Откатные двери международного терминала разъехались перед нами.
— Я пойду поздороваюсь. — Алина первая увидела родителей, махнула им рукой. Я проследовала в направлении ее взгляда. Встретилась глазами с Сергеем Леонидовичем и Галиной Владимировной. Кивнула головой. — Мы там подождем, — сказала я и направилась в противоположную от них сторону.
Я не хотела смотреть, но то и дело бросала взгляд туда, где стояла Алина и ее родители, поэтому успела заметить тот момент, когда вся троица двинулась в нашу сторону. Глубоко вдохнула, мысленно досчитала до десяти, поцеловала сынишку в щечку. Это всегда помогало успокоиться…