Редкостная Золушка

Руж Роксэн

Подозвала официанта и попросила счет. Не могу я больше сидеть здесь. Просто не хочу так же равнодушно прирасти к стулу и ждать…

Официант принес счет. Я взяла клатч, чтобы отсчитать необходимую сумму.

— Оставьте, Надя. Военные корреспонденты зарабатывают хорошие командировочные, уж поверьте мне. Они могут позволить себе это все. Меняю лобстера на мужа. Смешно. Ха-ха. — Наталья громко хохотнула, наводя меня на мысль, что она уже просто перебрала с вином.

— Приятно было познакомиться, Наталья. — Я встала из-за стола.

— Да

ладно вам, Надя, я вижу как вы на меня смотрите. Ненавидите. Я сама себя ненавижу. Просто не будьте такой дурой, как я. Пока есть возможность, бегите. Бегите от него. — Последние слова долетели до меня уже в конце зала.

Я осмотрелась вокруг в поисках той самой комнаты для курения. Не нашла. Да, могла бы спросить у официанта… Могла, но не хотела. Вышла на парковку и села в первое же свободное такси.

Через пару минут мимо нас пролетел знакомый кроссовер.

— Помедленней, пожалуйста, я не тороплюсь. А давайте лучше сделаем пару кружков. — Я протянула купюры водителю.

— Желание дамы закон, — ответил он, сворачивая на светофоре направо, тогда как стопари знакомой машины уже пропали из виду…

Бирюльки и помадки

— Еще круг? — спросил водитель, вытаскивая меня из задумчивой пелены.

— Нет, отвезите меня домой.

Я устала. Просто уже не было сил ни на что…

Паша ждал меня у дома. Курил.

— Спасибо вам. — Я протянула еще одну купюру "на чай". Хотелось отблагодарить водителя за тот час, что я провела в его молчаливой компании.

— Удачи, — пожелал он мне.

Вышла из машины и пошла к дому.

Паша в пару затяжек докурил свою сигарету, выбросил окурок. Я прошла мимо него, скользнув взглядом. Он направился следом за мной без лишних слов.

Чем ближе мы подходили к дому, тем четче я выбивала каблуками дробь. От былой отрешенности не осталось и следа. Накопившаяся обида за весь сегодняшний день начала подниматься из глубин моего раскуроченного женского эго.

Открыла входную дверь. Вошла. Скинула туфли и направилась на кухню. Достала из холодильника бутылку вина. Несколько секунд смотрела на нее, потом поставила обратно. Почему-то вспомнила Наталью с ее равнодушным остекленевшим от вина взглядом. Да, осталось еще спиться…

Сварила себе крепкий кофе. В любом случае сна ни в одном глазу…

Паша все это время стоял в кухонном проеме, наблюдая за мной. Он молчал. А я ждала, когда он прервет свое молчание. Первой говорить я не хотела, понимая, что стоит только начать и я уже не смогу себя остановить.

— Надя, что происходит? — наконец спросил он.

Я с ответом не торопилась. Перелила из турки кофе в чашку, сделала глоток.

— А

что происходит, Паш? Я просто пью кофе. — Я указала на чашку, делая еще один глоток.

— Тогда почему не дождалась меня?

— Не дождалась… — с горькой усмешкой повторила его слова. — А я сегодня только и занимаюсь тем, что жду тебя, Паш. Видишь ли, лимит ожидания исчерпан.

Паша качнулся на пятках, зашел на кухню. Отодвинул стул, стоявший рядом с остовом. Достал из кармана телефон и положил его на столешницу. Сел.

— Я понимаю, что сегодня день пошел не по плану, но…

— Сегодня? — я не дала возможности ему закончить. — А завтра что будет? Ты опять уедешь на полчаса и провозишься весь день? А послезавтра? Я не хочу повторения сегодняшнего дня. Мне мало утреннего быстрого перепихона, Кашин! — Мой голос сорвался. Я сделала несколько глубоких вдохов, дабы совсем не скатиться в истерику.

Он молчал, переставляя телефон с ребра на ребро. Крепкий корпус ударялся о столешницу в такт моему сердцу.

— Видишь ли, все твое окружение из кожи вон лезет, чтобы донести до меня все прелести жизни с военным корреспондентом. И знаешь, я начинаю им верить.

— Мое окружение? Надя, мы взрослые люди, можем решить наши проблемы без посторонних.

— Так ты думаешь, я бегаю по всем твоим друзьям, бывшим любовницам, маманям и расспрашиваю, как мне быть? Нет, дорогой, они сами несут мне все это дерьмо. — Я поставила чашку на столешницу и выбежала из кухни. Влетела в гостиную, подхватила черную папку со столика. Вернулась на кухню и швырнула ее перед ошарашенным Павлом. — Вот так и живу. Не думай, каждый день это я не пересматриваю. — Я сама открыла папку на том развороте, где была запечатлена сладкая улыбающаяся парочка. — Нахрена мне нужно все это дерьмо, а?!

Паша ничего не ответил. Пролистал папку, с каждым разворотом все больше хмурясь.

— Надя, почему сразу не сказала?

— А зачем, Паш. Что бы это изменило?

Он закрыл папку, прошелся пятерней по волосам. Посмотрел на меня. Именно от этого его пронизывающего взгляда в глазах защипало горячими невыплаканными слезами. Вонзила ногти в свои ладони, не позволяя расклеиться.

На кухне повисло тяжелое молчание. Диалог продолжался, но уже без слов. Только наши взгляды.

Я не знаю, сколько времени мы провели в этом безмолвии. Наконец Паша сказал:

— У меня такое ощущение, что ты для себя уже все решила, Надя.

— Пока нет. Но думаю, сейчас мы это и выясним. — Опять молчание и скрещенные между собой взгляды. — Ты оставишь работу ради меня?

— Нет. — Он даже не задумался. Ответил сразу же.

— Тогда да, я для себя все решила. — Я отвернулась от него и подошла к окну. Обида и злость затопили меня изнутри. Я не могла сейчас думать здраво.

— Надя. — Его голос был уставшим и тихим. — Это несправедливо ставить мне такие условия. Я же тебя не прошу бросить свое дело ради меня.