Рефераты для дурёхи

Галкин Александр Борисович

Сердце – источник чувств и страстей, причем необязательно только высоких страстей. Поэт, поскольку он грешный человек, может жить страстями, в том числе и темными страстями. Пророк не имеет на это права: он должен быть полностью очищен от страстей. Шестикрылый серафим вырвал у поэта сердце и “угль, пылающий огнем, во грудь отверстую водвинул”.Этот угль в “отверстой груди” поэта выжигает все страсти, подготавливая тело поэта к перерождению, превращению человека в пророка. Перерождение, трансформация сродни смерти: “Как труп в пустыне я лежал…”

Лишь тогда, когда поэт пережил физическую смерть и возрождение, ему является Бог и благословляет на служение людям. Бог посылает пророка в мир: "Глаголом (то есть словом) жги сердца людей".

Пушкинист B.C. Непомнящий трактует стихотворение “Пророк”

с точки зрения строгой вертикальной композиции (от Бога – к человеку): “…в “Пророке” основное измерение – вертикальное (Бог – серафим – “я”) (…) мир “Пророка” сферичен, объемен (“я” – центр вселенной, а вокруг все на своих местах: горнее и дольнее, физическое и метафизическое, “гад морские” – ангелы, “подводный ход” – “горний… полет”, и т. д.)…”

Пушкин исчерпал тему пророка, как она ему виделась: поэт стал пророком. Бог пришел к пророку. Бог благословил его. Разве этим не все сказано? Все сказано для Пушкина, но недосказано для Лермонтова.

Стихотворение М.Ю. Лермонтова “Пророк”, во многом полемичное к пушкинскому, начинается с того момента, когда кончается пушкинское: Бог направляет пророка на служение людям. Что же происходит, когда пророк идет в мир, чтобы “глаголом жечь сердца людей”? Здесь начинается лермонтовский “Пророк”. Если для Пушкина было неважно, как мир примет пророка (он лишь изобразил процесс превращения поэта в пророка), то для Лермонтова необычайно значимо то, что люди не верят пророку, мало того, они даже не считают его пророком, принимая его за безумца. Лермонтовский пророк, принесший людям “любви и правды чистые ученья”, изгоняется, забрасывается камнями, остается одиноким и непонятым. Тема одиночества – главная тема лирики Лермонтова – очень сильно звучит и в его “Пророке”. Мир вместе с населяющими его людьми несет зло, а пророк, который предлагает людям любовь и добро, отвергнут, забыт. Пророк оказывается ненужным людям. К тому же дар всеведенья – трагический дар, данный Богом пророку, по Лермонтову. Теперь пророк лишен иллюзий: в сердцах людей он, как в открытой книге, читает “страницы злобы и порока”. Пророческий дар пророка люди считают лишь гордыней, то есть самым большим грехом: “Он горд был, не ужился с нами…” Это, конечно, тема Лермонтова. В этом же и скрытый спор Лермонтова с Пушкиным.

Тема пророка звучит и в других лермонтовских стихах, хотя и более скрыто. В стихотворении "Поэт" (1838) Лермонтов использует параллель: поэт-кинжал. Раньше кинжал разил врагов – теперь пылится на стене, "увы, бесславный и безвредный". Поэт подобен кинжалу ("В наш век изнеженный не так ли ты, поэт, / Свое утратил назначенье…"), Лермонтов призывает поэта вновь обрести боевой дух, стать во главе народа и вести его за собой, как делали это поэты-декабристы: "Твой стих… / Звучал, как колокол на башне вечевой / Во дни торжеств и бед народных". В финале образы поэта и кинжала сливаются, параллель пересекается, и именно тогда опять начинает звучать тема пророка:

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк!Иль никогда на голос мщенья,Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,Покрытый ржавчиной презренья?

В стихотворении «Выхожу один я на дорогу» (1841) лирический герой и одновременно поэт наедине со вселенной, мирозданием. Лермонтов задает необычайный вселенский масштаб: “пустыня внемлет Богу” и “звезда с звездою говорит”. Вселенная принимает поэта, человека как свою частицу. Она не равнодушна к нему. Она благосклонна. Вот почему поэт выходит из одиночества: он ощущает причастность своей личности к вселенной, вечности. Поэту-пророку внемлют не люди, а природа.

Поэт будто растворяется в мудрой изменчивости жизни, его личность входит неотъемлемым звеном в вечный круговорот природы. Природа – и ее символ – "темный дуб" – становится поэтическим памятником Лермонтова (ср. памятник Пушкина (“Вознесся выше он главою непокорной \\ Александрийского столпа…”) – нечто архитектурно-монументальное): "Надо мной чтоб, вечно зеленея, \\ Темный дуб склонялся и шумел".

Тема

пророка у Н.А. Некрасова, бесспорно, продолжает пушкинскую и лермонтовскую традицию. Впрочем, и отличается от нее своей социальной направленностью и гражданским пафосом. Пророк у Некрасова самобытен именно своей публицистичностью, острым чувством демократизма, по существу некрасовский пророк – это революционер-демократ. И не даром Некрасов под пророками подразумевает реальных революционеров-демократов, посвятивших себя делу освобождения народа: Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова.

В марте 1852 года в Петербурге выходит стихотворение Н.А. Некрасова “Блажен незлобивый поэт…”. Оно опубликовано в журнале “Современник” (№ 3) и написано на смерть Гоголя. Под влиянием этого стихотворения И.С.Тургенев написал своей некролог о Гоголе, за который был арестован и выслан в свое имение Спасское-Лутовиново.

Некрасов в стихотворении говорит о двух путях, которые открываются перед поэтом-современником. Один поэт выбирает почести и славу при жизни, но во имя своего благополучия он приносит в жертву правду:

Любя беспечность и покой,Гнушаясь дерзкою сатирой,Он прочно властвует толпойС своей миролюбивой лирой.Дивясь великому уму,Его не гонят, не злословят,И современники емуПри жизни памятник готовят.

Мы видим, что это псевдопророк. Некрасов здесь как бы развивает линию Пушкина о поэте– пророке.

Другой поэт выбирает путь правды – и его травят, гонят, забрасывают камнями. Современники только после смерти поймут значение его поэзии:

Его преследуют хулы:Он ловит звуки одобреньяНе в сладком ропоте хвалы,А в диких криках озлобленья.Со всех сторон его клянутИ, только труп его увидя,Как много сделал он, поймут,И как любил он – ненавидя!

Некрасов воспринимает Гоголя как пророка и как обличающего поэта, который “любил ненавидя” (эта поэтическая формула точно соответствовала поэтическому кредо самого Некрасова). Против этой формулы восстали сторонники “чистого искусства”, главным образом А.В. Дружинин и П.В. Анненков. Некрасов писал о Гоголе, а думал, в том числе, и о себе. Формула Некрасова о пророческой миссии современного поэта звучит также в стихотворении “Замолкни, Муза мести и печали…” (1855): “То сердце не научится любить, \\ Которое устало ненавидеть”.

Современность нужна поэту-пророку, как воздух, по убеждению Некрасову. И в этом смысле Некрасов уже развивает линию лермонтовского пророка. Для Некрасова синонимом современности является понятие гражданственности.

В стихотворении "Поэт и гражданин" (1856) гражданин приходит к поэту, когда тот хандрит, ничего не пишет. Он призывает поэта вновь начать писать, рисуя образ бури, во время которой нет места сладким звукам, красивым погремушкам ("Иди в огонь за честь отчизны, \\ За убежденье, за любовь…"). Знаменитые строки "Поэтом можешь ты не быть, \\ Но гражданином быть обязан" ни в коем случае нельзя понимать в том смысле, будто лучше быть хорошим гражданином, нежели поэтом. После проповеди гражданина поэт вспоминает молодость, когда он не боялся никакой грязи ("Я шел в тюрьму и к месту казни, \\ В суды, в больницы я входил") ради истины. Но, поддавшись соблазнам света, перестал писать правду, отрекся от гражданского долга. В результате Муза покинула его: "Склонила Муза лик печальной / И, тихо зарыдав, ушла". Поэтическое вдохновение неразрывно связано, по Некрасову, с гражданской честностью. Быть хорошим поэтом и быть поэтом-пророком – значит быть гражданином и бороться за свой народ, за то, чтобы тот проснулся от “векового сна”, сбросил ярмо рабства и покорности. В этом миссия поэта-пророка, согласно Некрасову.