Рефераты для дурёхи
Шрифт:
Свидригайлов, выведав о преступлении Раскольникова, считает его как бы своим собратом по греху («Ну, не правду я сказал, что мы одного поля ягоды?» [128] ), передергивает трагические признания героя «с видом какого-то подмигивающего, веселого плутовства». Сам Свидригайлов, как и Раскольников, виновник смерти трех человек: своего слуги Фильки (тот повесился после разговора с хозяином); жены Марфы Петровны (скорее всего, он отравил ее ядом) и четырнадцатилетней девочки-утопленницы, которую Свидригайлов растлил. Достоевский не может простить греха надругательства над ребенком, поэтому Свидригайлов обречен. Для него, по Достоевскому, уже невозможен, в отличие от Раскольникова, путь покаяния. Он неминуемо должен покончить жизнь самоубийством. О самоубийстве на каторге думает и Раскольников, упрекая себя, что он явился с повинной, а не покончил счеты с жизнью, якобы струсил.
128
Достоевский
Наконец, спор Порфирия с Раскольниковым (ср. издевку Порфирия над тем, как же отличать «необыкновенных» от «обыкновенных»: «нельзя ли тут одежду, например, особую завести, носить что-нибудь, клеймы там, что ли, какие?..» [129] ) и слова Сони, сразу перечеркивающие хитрую диалектику Раскольникова, вынуждают его встать на путь покаяния: «Я ведь только вошь убил, Соня, бесполезную, гадкую, зловредную». – «Это человек-то вошь!» [130] – отвечает Соня в ужасе.
129
Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. – Д., «Наука», 1973, – Т. 6, -С. 201.
130
Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. – Д., «Наука», 1973, – Т. 6, -С. 320.
Соня читает Раскольникову евангельскую притчу о воскрешении Лазаря (подобно Лазарю, герой «Преступления и наказания» четыре дня находится во «гробе», на четвертый день он приходит к Соне каяться в преступлении). Соня отдает Раскольникову свой крест, оставляя на себе кипарисный крест убитой им Лизаветы, с которой они обменялись крестами. Тем самым Соня дает понять Раскольникову, что он убил свою сестру, ибо все люди – братья и сестры во Христе.
Раскольников претворяет в жизнь призыв Сони – выйти на площадь, упасть на колени и покаяться перед всем народом: «Страдание принять и искупить себя им… [131] » Покаяние Раскольникова на площади трагически символично, напоминает участь древних пророков, так как предается всенародному осмеянию. Обретение Раскольниковым веры, чаемого в мечтаниях Нового Иерусалима – долгий путь. Народ не желает верить в искренность покаяния героя: «Ишь нахлестался! (…) Это он в Иерусалим идет, братцы, с родиной прощается, всему миру поклоняется, столичный город Санкт-Петербург и его грунт лобызает» [132] . Вспомним в связи с этим вопрос Порфирия во время первой встречи с Раскольниковым: «Так вы все-таки верите же в Новый Иерусалим?» [133]
131
Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. – Д., «Наука», 1973, – Т. 6, -С. 323.
132
Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. – Д., «Наука», 1973, – Т. 6, -С. 405.
133
Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. – Д., «Наука», 1973, – Т. 6, -С. 201.
Окончательный приход Раскольникова к вере и отречение от «теории» происходит на каторге, после его апокалиптического сна о «трихинах», заразивших человечество стремлением убивать. Трихины – микроскопические существа, которые заставляют человека думать, будто в нем одном заключена истина. Но для Достоевского истина заключена отнюдь не в человеке, а в Боге, в Христе. Лишь только Раскольников возомнил себя сверхчеловеком, обладающим властью решать, кому жить, кому умереть, посчитавшем, что мерзкая старушонка-процентщица недостойна жить, Раскольников взял на себя функции Бога. Только Бог может решать, кто достоин жить, а кто должен умереть. Сон о трихинах снится Раскольникову во время Святой недели, то есть на Пасху. Это символично, так как, по мысли Достоевского, Раскольникову необходимо возродиться и воскреснуть как личности с помощью христианского покаяния. Ведь Раскольников – совестливая натура, и, следовательно, жить с преступлением в душе он не в силах.
Едва Раскольников по-настоящему кается и отрекается от своей теории об «обыкновенных» и «необыкновенных», окружающий мир сразу освещается иным светом: каторжники смягчаются к герою, он проникается жертвенной любовью Сони, последовавшей за ним на каторгу, его рука сама тянется к Евангелию, подаренному ему Соней. Словом, происходит воскресение «падшего человека». Таким образом, совесть Раскольникова спасает его окончательно. Достоевский, вынуждая героя стать на христианский путь покаяния и возрождения, считает этот путь единственно верным.
6. 2
Человек Чехова – человек 80-х годов XIX века. Этот человек совсем не похож на Базарова, Раскольникова, Обломова или Штольца. Он измельчал. Так же по-особому Чехов понимает быт: он скучен до обыденности, и внешне с людьми почти ничего не происходит, но самые большие катастрофы у героев Чехова происходят именно на фоне привычных поступков, жестов и ничего не значащих слов. Однажды, как пишет М. Громов, «Чехов осудил душещипательную бытовую мелодраму, которую тогдашняя критика принимала за социально-проблемный реализм» (…): «Зачем это нужно – писать, что некий садится в подводную лодку и плывет на Северный полюс, чтобы там погибнуть во льдах из любви к Марье Ивановне? Так не бывает. В жизни люди обедают, только обедают, а в это время слагаются их судьбы и разбивается их жизнь». [134] Эти слова можно считать выражением художественной манеры Чехова.
134
Громов М. Чехов. – М.,-«Молодая гвардия», – ЖЗЛ, – 1993, – С. 92.
Главный мотив чеховского творчества – особое понимание человеческой совести. В этом понимании как раз и надо искать уникальную неповторимость чеховского искусства. Чеховский Иванов говорит: «День и ночь болит моя совесть, я чувствую, что глубоко виноват, но в чем собственно моя вина, не понимаю» [135] . Точно так же к совести относится и сам Чехов: «Русский человек во всем и всегда виноват: умер ли у него кто-нибудь, обидели его или он обидел, все равно; с виною или без вины, вольно или невольно – виноват». В письме к О.Л. Книппер-Чеховой Чехов писал о себе: «А я всегда – правда твоя – всегда буду виноват, хотя и не знаю, в чем» (письмо от 28 декабря 1900 года) [136] .
135
Чехов А.П. Полное собрание сочинений иписем в тридцати томах. – М., – «Наука», – 1978, – Т. 12, С. 19.
136
Гитович Н.И. Летопись жизни и творчества А.П. Чехова. – Гос. изд. худ. Литературы. – М., – 1955, – С.644.
Безличная вина, и молчаливая трагедия уничтоженных обыденностью человеческих жизней – вот темы Чехова. Иван Иванович Чимша-Гималайский в рассказе «Крыжовник» с горечью говорит: «Мы видим тех, которые ходят на рынок за провизией, днем едят, ночью спят, которые говорят всякую чепуху, женятся, старятся, благодушно тащат на кладбища своих покойников; но мы не видим и не слышим тех, которые за кулисами. Все тихо, спокойно, и протестует одна только немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то ведер выпито, столько-то детей погибло от недоедания». [137]
137
Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. – М., – «Наука», – 1977, – Т. 10, – С. 62.
Пространство Чехова – вымышленный и обобщенный город. Этот город провинциальный, он находится где-то в центре России. Впрочем, он лишен какой бы то ни было географической определенности. В нем живут чеховские чиновники, или учителя, или врачи, которые тоже в конечном итоге черствеют душой и превращаются в чиновников. Скука и пошлость этого серого и унылого города уничтожают в них все человеческое. В чеховском городе человек постепенно задыхается, становится пошляком и гибнет как личность. О совести в этом городе никто больше не помнит. Чтобы выжить в этом городе, нужно забыть о ней или уничтожить ее, выкорчевать из души. Совестливому Чехову становится мучительно стыдно за человека, который превращается в животное или механизм.
Город Чехова – это футляр. В нем люди прячутся в свои собственные маленькие футляры. В рассказе «Человек в футляре» Чехов сужает пространство вокруг человека до предела. Оно становится похоже на раковину, куда прячется улитка. Вот портрет учителя гимназии Беликова: «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх» [138] .
138
Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. – М., – «Наука», – 1977, – Т. 10, – С. 43.