Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)
Шрифт:
Основным занятием детенышей были сельскохозяйственные работы и в первую очередь обработка монастырской пашни в той же мере, как это делали деловые люди, основным занятием которых была обработка пашни светских феодалов [657] . Из детенышей или «делавцев черных», как их называет «Обиходник» Ефимия Туркова, вербовались многочисленные истопники, дворники, поваренки (ср. «поваренные детеныши» в Костромском монастыре), «мастера» — ремесленники, обслуживавшие различные нужды монастырского хозяйства (их встречаем на кузнечном дворце, в числе дворников и т. д.).
657
М. Н. Тихомиров, Монастырь-вотчинник XVI в., стр. 144. На пашне работали детеныши Николаевского-Корельского монастыря в 1554 г. («Сборник грамот Коллегии экономии», т. I, № 138). В середине XVI в. пашню Софийского дома обрабатывали так называемые «дружины» наемных людей, близких но положению к детенышам (Б. Д. Греков, Очерки по истории хозяйства новгородского Софийского дома, II, стр. 126–129).
Детеныши в подавляющем большинстве своем происходили из крестьян подмонастырских сел и деревень (у Лариона Алексеева был двор в деревне Фадеевой, дядя Сергея Драничникова жил в деревне Чаще и т. д.) [658] . Если формально детеныши, отработав год, могли уйти, то по существу они были лишены этой возможности. Получив денежный оброк в виде задатка, они к концу срока службы снова вынуждены были идти в кабалу, поскольку в большинстве своем они собственного хозяйства, а отсюда, следовательно, и средств для собственного обеспечения не имели. Б Книге ключей Волоколамского монастыря зарегистрирована выплата оброков за 13 лет (1547–1559 гг.), причем ежегодно за монастырем было до 50 детенышей. Примерно половина этого числа служила, по имеющимся отрывочным данным, не менее десяти лет. Если бы у нас были сведения за больший отрезок времени и более исправные, то мы могли бы убедиться, что на монастырь работали детеныши из поколения в поколение. Характерно, что из 45 детенышей, получивших оброк на 1556/57 г., 40 человек работало на монастырь раньше или позже этого года и только 5 упомянуты в Книге ключей всего один раз. «Перехожие» детеныши из «гулящих» людей-казаков, представляют собою явление довольно редкое (их число увеличивается только в XVII в.). Появление детенышей как группы зависимых людей в русских монастырях XVI в. свидетельствовало о разорении крестьянства, ухудшении его материального положения. Задавленные феодальным гнетом крестьяне вынуждены были сами идти в кабалу или отдавать в кабалу своих детей.
658
Книга ключей, стр. 13, 69.
Феодальный характер эксплуатации детенышей, таким образом, виден из анализа его условий. Даже в XVII в., по словам А. М. Панкратовой, наймиты «были ближе к феодально зависимым людям, чем к вольнонаемным рабочим позднейшего времени» [659] . Грань, разделявшая детенышей от кабальных людей, также была невелика. В нашем распоряжении имеются «кабалы» середины XVI в. обедневших людей, аналогичные служилым кабалам, заключая которые эти люди становились монастырскими детенышами. Так, Моисей Нифантиев с детьми в 1552/53 г., заняв у келаря Спасо-Прилуцкого монастыря 1 рубль денег на год, обязывался поставить избу в деревне Левашеве, «пахать… да и оброк мне дать по книгам»; он стал монастырским детенышем [660] . Иногда в кабале прямо оговаривалось: «за рост» закабаляемый обязан «служити в детех на дворце, всякое дело черное делати з детьми. А полягут деньги по сроце и мне служити по тому же за рост» [661] . Перерастание наемного труда в кабальный свидетельствовало о том, что этот труд не сделался основой для формирования капитализма [662] .
659
А. М. Панкратова, Наймиты на Руси в XVII веке, стр. 205, 209–210.
660
В. Г. Гейман, указ. соч., под № 1, стр. 285.
661
В. Г. Гейман, указ. соч., под № 12; ср. № 13, 14, стр. 288–289.
662
См. А. М. Панкратова, О роли товарного производства при переходе от феодализма к капитализму, стр. 70–71.
Таким образом, к середине XVI в. в результате углубления процесса общественного разделения труда увеличилось значение ремесла и торговли в хозяйственной жизни страны. Росли города. Говоря о средневековой Европе, Энгельс отмечает, что «бюргеры стали классом, который олицетворял собой дальнейшее развитие производства и обмена, образования, социальных и политических учреждений» [663] .
Сходные процессы происходили и в России. В русских городах происходит уже процесс расслоения посадского населения на «лучших» и «молодших» людей. Появление городского патрициата и рост посадской бедноты приводил к обострению классовой борьбы между ними, что ярко проявилось в городских движениях середины XVI в.
663
Ф. Энгельс, О разложении феодализма и возникновении национальных государств, стр. 154.
Глава IV
ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА НАКАНУНЕ РЕФОРМ
Российское централизованное государство первой половины XVI в. представляло собой аппарат насилия господствующего класса феодалов.
К середине XVI в. в экономике страны явно обозначились серьезные сдвиги, которые, однако, еще не нашли достаточно полного отражения в надстройке и прежде всего в политическом строе общества. Командные высоты в государственном аппарате по-прежнему занимали представители княжеско-боярской аристократии, а сам этот аппарат сохранял многие черты старой дворцово-вотчинной администрации. Несмотря на то что к середине XVI в. все больше и больше проявлялись черты политического влияния дворянства (создание губных учреждений и т. д.), задачи перестройки государственного аппарата в целом не были еще решены.
Российское государство первой половины XVI в. распадалось на отдельные «земли», частью даже княжества, сохранявшие «живые следы прежней автономии», свои особенности в управлении. Страна еще не изжила экономическую раздробленность, что объясняло в конечном счете и существование пережитков раздробленности политической, наличие полусамостоятельных удельных княжеств, имевших свой аппарат управления, не всегда прочно связанный с великокняжеской канцелярией [664] .
664
См. С. Б. Веселовский, Последние уделы в Северо-Восточной Руси, стр. 101 и след.; С. М. Каштанов, Из истории последних уделов («Труды Московского госудапственного истотшко-архивного института», т. X, М… 1957, стр. 275–302); В. С. Шульгин, Ярославское княжество в системе PvccKoro централизованного государства в конце XV — первой половине XVI вв. («Научные доклады Высшей школы. Исторические науки», № 4, 1958, стр. 15).
К середине XVI в. сохранялись удельные княжества брата Ивана IV Юрия Васильевича Углицкого, его двоюродного брата Владимира Андреевича (Старицкий удел), а также менее значительные уделы княжат Воротынских, Одоевских и Мстиславских. Впрочем, эти княжата постепенно из числа «слуг» — вассалов переходят на положение великокняжеских бояр, теряя остатки былой самостоятельности. Удел слабоумного князя Юрия фактически управлялся великокняжеской канцелярией, где существовал специальный Угличский дворец. Таким образом, процесс ликвидации уделов на Руси постепенно завершался.
Высшая власть к середине XVI в. в Российском государстве осуществлялась великим князем и Боярской думой. Образование Русского централизованного государства привело к значительному увеличению авторитета великокняжеской власти. Великому князю принадлежало право назначать на высшие государственные должности, в том числе в Боярскую думу. Он же возглавлял вооруженные силы страны и ведал ее внешнеполитическими делами. От его имени издавались законы. Великокняжеский суд являлся высшей судебной инстанцией [665] . При всем этом власть великого князя была ограничена Боярской думой, являвшейся сословным органом княжеско-боярской аристократии.
665
Великий князь судил феодалов-иммунистов. Он же выносил решения по другим делам, которые не был в состоянии решить суд низшей инстанции.
Боярская дума, как совет представителей феодальной аристократии, занимала важное место в правительственном аппарате [666] . Бояре не только участвовали в заседаниях великокняжеского суда, но часто «бояре введеные» вершили дела в суде последней инстанции [667] . Иногда решения («приговоры») принимались на заседании Боярской думы в целом [668] .
Особенно увеличилось значение Боярской думы в годы малолетства Ивана IV. На ее заседании решался вопрос о «поимании» князя Андрея Старицкого, с «боярского совету» выступали против своих политических противников князья Шуйские [669] , Боярская дума обсуждала в 1541 г. вопрос о походе против крымского хана [670] , принимала решения по земельным и иным делам отдельных феодалов [671] .
666
Об аристократическом составе Боярской думы см. В. О. Ключевский, Боярская дума древней Руси, Пг., 1919. О ее деятельности в первой половине XVI в. см. Г. В. Гальперин, указ. соч., стр. 195–210.
667
Так, на суде, состоявшемся в 1535 г., судья низшей инстанции «рекся» доложить, т. е. передать дело на рассмотрение высшей инстанции «великого князя или его бояр» (АГР, т. Г, № 45). В 1538 г. указано было истцу «стати на Москве перед бояры у доклада», в результате чего он «з боярского докладу» получил селище (АГР, т. I, № 50).
668
См., например, «приговор боярской» 1520 г. о «разграбленной» деревне одного попа (Н. П. Лихачев, Разрядные дьяки XVI в., стр. 176–177). В 30-х годах XVI в. «приговорили дати все бояре» мельницу на оброк (С. А. Шумаков, Обзор, вып. IV, № 1302, стр. 474).
669
Подробнее см. главу V.
670
ПСРЛ, т. VIII, стр. 297.
671
В грамоте 1537/38 г. сообщалось, что обмен вотчинами между Сабуровым и Пешковыми был произведен по решению Боярской думы. С. Д. Пешков «искал» на своем племяннике «перед бояры», «и бояре… вотчинами велели розменитесь» (Троице-Сергиев м., кн. 530, Коломна, № 5). Митрополичий боярин В. Ф. Сурмин вспоминал в 1541/42 г.: «По той кабале мы били с Ушаком перед бояры перед великого князя, и по грехом по моим бояре на мне велели выть по кабале взяти» (там же, л. 30–38).
Бояре занимали важнейшие посты в центральном (дворцовом) и местном (наместническом) аппарате. Наряду с великим князем бояре рассматривали наиболее ответственные судебные споры феодалов [672] . Из их среды назначались крупнейшие военачальники. Велика была роль Боярской думы во внешнеполитических делах. Бояре ставились во главе посольских миссий [673] и вели переписку с панами рады Великого княжества Литовского. Все важнейшие внешнеполитические дела рассматривались великим князем совместно с боярами [674] . Присутствовали бояре и на аудиенциях, приемах послов [675] .
672
См. АФЗиХ, ч. 1, № 222. Их обычно именовали «введеные бояре».
673
Сб. РИО, т. LIX, № б, 9, стр. бб, 147 и др.
674
Формула великий князь «приговорил с бояры» встречается обычно в посольских делах (ЦГАДА, Крымские дела, кн. 8, л. 209 об., 230 и след.). В случае, когда Боярская дума выносила то или иное решение, в документах писалось, что «бояре приговорили», а когда к определенному решению не пришли, писалось: «бояре поговорили» (Сб. РИО, т. LIX, № 9, стр. 158). См. также С. Б. Веселовский, Две заметки о Боярской думе («Сборник статей, посвященных С. Ф. Платонову», СПб., 1911, стр. 299 и след.).
675
Сб. РИО, т. LIX, стр. 65 и др.; ср. В. И. Савва, указ. соч., вып. I, стр. 168.