Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)
Шрифт:
Русское правительство особенное значение придавало пресечению всех попыток к сепаратизму новгородских феодалов. В качестве репрессии за участие в мятеже 30 новгородских детей боярских были повешены [1007] . Отдельные элементы новгородских служилых людей на протяжении всего XVI в. не раз выступали противниками укрепления Русского государства. Вместе с тем в Старицком уделе правительство укрепляло положение крупных московских духовных феодалов путем предоставления им широких льгот (см., например, выданные в июле — августе 1537 г. три жалованные грамоты Троицкого монастыря [1008] ).
1007
ПСРЛ, т. VIII, стр. 294; А. А. Шахматов, указ. соч., стр. 161; Сб. РИО, т. LIX, стр. 137–138. Казни продолжались вплоть до октября 1537 г. (ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. III, стр. 616).
1008
Троице-Сергиев м., кн. 527, № 252, 255, 256; С. М. Каштанов, Иммунитетные грамоты 1534 — начала 1538 года… стр. 415–417.
Так удалось покончить с последним очагом удельнокняжеской оппозиции в малолетство Ивана IV.
Процесс централизации управления в годы регентства Елены Глинской был противоречив. Он сочетался с усилением роли боярской олигархии. Наряду с Оболенскими все большую роль в правящем аппарате начинали играть ростово-суздальские княжата — Шуйские и их родичи. Шуйские и Горбатые в 1534–1538 гг. держали в своих руках важнейшие административные и военные посты (в том числе новгородское наместничество). Близкий к ним И. И. Кубенский был великокняжеским дворецким. Дипломатическими делами в феврале 1536 г. ведали И. Ф. Телепнев-Оболенский и В. В. Шуйский [1009] , а также некоторые связанные с ними бояре. Все это подготовляло условия для временного торжества боярской олигархии, наступившего после смерти Елены Глинской (в ночь на 3 апреля 1538 г.) [1010] .
1009
Сб. РИО, т. LIX, стр. 16, 66.
1010
Ходили слухи, что Елена была отравлена боярами (см. С. Герберштейн, указ. соч., стр. 40).
Уже в апреле 1538 г. «боярским съветом» во главе с И. В. и В. В. Шуйскими был схвачен и замучен ненавистный им боярин И. Ф. Телепнев-Оболенский, а его сестра (вдова сподвижника Василия III — В. А. Челяднина), оказывавшая большое влияние на Елену Глинскую, была насильно пострижена в монахини [1011] . Овчину-Оболенского, по словам летописца, постигла опала «за то, что его государь князь великий в приближении дръжал» [1012] . Началось время боярского правления.
1011
ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, стр. 123.
1012
ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, стр. 123.
Переворот 1538 г. был совершен «боярским советом», т. е. основной массой боярства. Из «нятства» (заключения) были выпущены князья А. М. Шуйский и И. Ф. Бельский, причем, как сообщает летопись, Иван IV «пожаловал их своим жалованьем — боярством». Получили свободу и опальные бояре князя Юрия Дмитровского [1013] .
В октябре 1538 г. боярином уже был И. М. Шуйский [1014] . Виднейшие деятели времени правления Елены Глинской постепенно сходят со сцены: после 1539 г. покидает должность тверского дворецкого И. Ю. Шигона Поджогин; в 1539 г. умирает М. Ю. Захарьин и около 1540 г. И. Д. Пенков. Ведущую роль в это время играли уже Шуйские и их сторонники. Показателем этого являлась женитьба в июне 1538 г. В. В. Шуйского на дочери казанского царевича Петра Обреимовича, двоюродной сестре Ивана IV [1015] . Благодаря этому браку Шуйские приобретали в случае смерти малолетнего Ивана IV и его слабоумного брата Юрия права на русский престол.
1013
М. Н. Тихомиров, Записки о регентстве Елены Глинской, стр. 285.
1014
А. Чумиков, Акты Ревельского городского архива (Чтения ОИДР, 1898, кн. 4, № 3, стр. 20).
1015
ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, стр. 124.
Политика Шуйских вызвала резкое противодействие группировки бояр, возглавлявшихся Бельскими. В борьбе с Шуйскими Бельские стремились в какой-то мере пойти на соглашение с теми элементами господствующего класса, которые являлись сторонниками централизаторской политики [1016] . Они были близки к митрополиту — осифлянину Даниилу и видному деятелю государевой казны дьяку Федору Мишурину. Среди боярской аристократии их поддерживали также И.И. Хабаров, Ю.М. Булгаков [1017] , П. М. Щенятев [1018] (Булгаков и Щенятев происходили из Гедиминовичей) и некоторые представители старомосковского боярства, в том числе М. В. Тучков [1019] и И. Г. и В. Г. Морозовы [1020] .
1016
Известно благожелательное отношение Ивана Грозного к И. Ф. Бельскому в отличие от Шуйских («Послания Ивана Грозного», стр. 33, 34). И. Ф. Бельский был, очевидно, видным полководцем и широко образованным человеком (РИБ, т. XXXI, стб. 166–167).
1017
За последних двух И. Бельский ходатайствовал перед па-рем (ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, стр. 126, 141).
1018
ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, стр. 140–141. И. Ф. Бельский был женат на его сестре («Известия Русского генеалогического общества», СПб., 1900, вып. 1, стр. 71). Щенятев был дальним родственником Булгакова.
1019
См. ПСРЛ, т. XIII, ч. 2, стр. 432.
1020
О позиции Морозовых см. там же, стр. 443–444; «Послания Ивана Грозного», стр. 34. Одна из сестер И. Д. Вельского была позднее замужем за М. Я. Морозовым (С. Б. Веселовский, Последние уделы в Северо-Восточной Руси, стр. 116).
Значительно более прочные позиции занимала в Боярской думе группировка бояр и княжат, возглавлявшаяся Шуйскими. В нее входили многочисленные потомки ростово-суздальских княжат, в том числе Ростовские [1021] , Горбатые, а также Головины-Третьяковы [1022] , князь Дмитрий Иванович Курлятев, Иван Васильевич Шереметев, Андрей Михайлович Плещеев, князья Иван и Василий Ивановичи Пронские [1023] , Палецкие [1024] и другие.
1021
О князе Юрии Ивановиче Темкине-Ростовском как союзнике Шуйских см. ПСРЛ, т. XIII, ч. 2, стр. 444.
1022
ПСРЛ, т. XIII, ч. 2, стр. 443–444. На дочери казначея П. И. Головина был женат А. Б. Горбатый; его двоюродная сестра Мария Проискал была замужем за М. В. Горбатым, а родная сестра — за И. Д. Пронским (С. Б. Веселовский, Владимир Гусев — составитель судебника 1497 г., стр. 39). В. В. Шуйский был в 1534/35 г. душеприказчиком М. В. Горбатого (К. Тихонравов, Владимирский сборник, М., 1857, отд. 3, стр. 130).
1023
См. о них ПСРЛ, т. XIII, ч. 2, стр. 439, 443–444.
1024
ПСРЛ, т. XIII, ч. 2, стр. 439, 443–444.
Впрочем, эта группа не была однородной. Необычайно осторожно, в частности, держались Кубенские и Курбские [1025] . И. И. Кубенский в течение двадцати лет сумел сохранить за собою важный пост дворецкого. Будучи близок к Шуйским [1026] , он в то же время пользовался покровительством Елены Глинской [1027] и старался сохранить расположение Бельских [1028] .
1025
Отец князя Андрея Михайловича Курбского — Михаил Михайлович Курбский был «дядя» Кубенскому (Михаилу Ивановичу). Грозный его называет «боярином» Кубенского («Послания Ивана Грозного», стр. 54, 119).
1026
Кубенский, как и Шуйские, был связан с углицкими князьями. Его отец был женат на дочери князя Андрея Васильевича Углицкого («Временник ОИДР», кн. 10, М., 1851, стр. 232, 234), на другой дочери которого женат был Андрей Дмитриевич Курбский (Курбские также были родственниками Кубенских и Пенковых). И. И. Кубенский вместе с Андреем Шуйским был одним из организаторов переворота 1542 г. против И. Бельского (ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, стр. 141; «Послания Ивана Грозного», стр. 94). В 1543 г. после казни князя Андрея Шуйского Кубенский был отстранен от исполнения должности дворецкого.
1027
И. И. Кубенский был родственником близкого к Елене Глинской И. Д. Пенкова (их прадеды были братьями); ср. «Временник ОИДР», кн. 10, стр. 55–57). Его ближайшим сотрудником был дьяк Ф. Мишурин.
1028
До 1542 г. выступления Кубенского против Бельских нам неизвестны.
Сходной была позиция Воронцовых, до начала 40-х годов не принимавших активного участия в боярских сварах [1029] . И. И. Кубенский и Воронцовы в своей политической деятельности, несмотря на временное соглашение их с Шуйскими, были представителями кругов старомосковского боярства, шедших на компромисс с теми элементами среди господствующего класса, которые стояли за продолжение централизаторской политики Василия III.
Таково было соотношение сил в среде правящей верхушки. Оно сказывалось и на внутренней политике того времени. С одной стороны, объединенное боярское правительство уже сразу после прихода к власти стремилось установить тесный контакт с рядом крупных монастырей путем выдачи им иммунитетных грамот, с другой стороны, в мае — сентябре 1538 г. оно решительно воздерживалось от предоставления им тарханных привилегий [1030] .
1029
За близость Воронцовых к Шуйским может говорить упоминание М. С. Воронцова в духовной князя М. В. Горбатого, с которым он был связан годами совместного наместничества в Новгороде, и позднейшая одинаковая судьба некоторых Воронцовых и князя И. И. Кубенского. Брат М. С. Воронцова Иван получил чин окольничего в январе 1541 г., а боярское звание — незадолго до июня 1543 г. (ДРК, стр. 116), т. е. во время правления Шуйских.
1030
См. С. М. Каштанов, Феодальный иммунитет в годы боярского правления 1538–1548 гг. («Исторические записки», кн. 66, 1960, стр. 243).
Прочная позиция, занимавшаяся Шуйскими в Боярской думе, дала им возможность одержать временную победу над своими политическими противниками. Уже осенью 1538 г. под тем предлогом, что князь Иван Федорович Бельский и его сторонники без ведома Шуйских домогались боярского звания для князя Юрия Голицына и окольничества для Ивана Хабарова, группировке Бельских нанесен был сильный удар: И. Ф. Бельский посажен «за сторожи», М. Тучков и другие «советчики» разосланы по «селам», а Федор Мишурин 21 октября казнен [1031] . Власть закрепилась за Шуйскими, наибольшим влиянием из которых в это время пользовался князь Иван Васильевич (В. В. Шуйский умер в октябре того же года [1032] ). Составитель Летописца начала царства оценивает происходившие события как проявление «нелюбия межю великаго князя бояр», тяжело отражавшегося на положении страны [1033] .
1031
Продолжатель Хронографа 1512 г. пишет, что Ф. Мишурин казнен боярами, «не любя того, что он стоял за великого князя дела» (С. О. Шмидт, Продолжение Хронографа редакции 1512 г., стр. 288).
1032
В мае 1539 г. И. В. Шуйский «от себе» вел переговоры с Крымом, а в сентябре он снова принимал крымских послов (ЦГАДА, Крымские дела, кн. 8, л. 541, 647, 664 об.).
1033
ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, стр. 126.
Иван Грозный позднее вспоминал, что после смерти Елены Глинской бояре, «сами же ринушася богатству и славе и тако наскочиша друг на друга. И елико тогда сотвориша! Колико бояр и доброхотных отца нашего и воевод избиша! И дворы, и села, и имения дядь наших восхитиша и водворишася в них» [1034] .
В речи на Стоглаве Иван Грозный также говорил, что после смерти его матери «боляре наши улучиша себе время сами владеша всем царством, самовластно, никому же не возбраняющу им, от всякого неудобнаго начинания… Мнози межеусобною бедою потреблени быша зле» («Макарьевский Стоглавник», стр. 12),]. Шуйские и их сторонники расхитили царскую казну и казну опальных князей старицкого и дмитровского. «По сем же на грады и на села наскочиша, и тако горчяйшим мучением многоразличными виды имения ту живущих без милости пограбиша… неправды и неустроения многая устроиша, мъзду же безмерную ото всяких собирающе, и вся по мзде творяще» [1035] .
1034
«Послания Ивана Грозного», стр. 33.
1035
«Послания Ивана Грозного», стр. 34.