Регресс
Шрифт:
– Ну вот, мы и на месте. Сейчас мы тебя оденем, – сказала Милена, игриво потрепав меня по голове.
В Аптауне подобную фамильярность я счел бы недопустимой, здесь же, в Мидлатуне, этой женщине позволено было всё.
Выйдя из кабинки подвесного вагончика, мы снова оказались в привычной для Мидлтауна толкотне. Магазин, в который мы направлялись, оказался совсем рядом. Не дойдя до угла первого дома, мы вошли в большие стеклянные двери. Как пояснила Милена, это был самый популярный в Мидлтауне торговый центр. Нет, он был не из числа тех огромных фешенебельных магазинов, к которым я привык. Здесь на большой территории расположилось великое множество разношерстных лавочек с кустарными, подчас повторяющимися от продавца к продавцу,
– Это всё люди из Даунтауна, – поясняла Милена, указывая на назойливых продавцов. – Не обращай на них внимания. Мы давно уже запретили бы им доступ в Мидлтаун, да кто-то же должен выполнять черную работу. Никто из мидлтаунцев не встанет за прилавок, а этим…, – Милена махнула рукой на снующих между прилавками продавцов, – им всё равно. Для нас они не люди…
Меня передернуло. Мне захотелось спросить у неё, а видела ли она настоящих нелюдей, тех, с которыми я встретился в самом низу, на дне города. Но, не желая раскрывать тайну своей досадной оплошности при пользовании межуровневым лифтом, я прикусил язык.
Проведя меня сквозь тесные ряды тусклых витрин, Милена остановилась у прозрачных дверей ярко освещенного отдела. Занимая три этажа, он разительно выделялся среди окружающих его «лавчонок». Свет из-за стеклянных дверей, привлекал пробегающих мимо него прохожих, а броская вывеска с надписью «Белиз» мигала так, что от её огней начинало слепить глаза.
– Нам сюда, – произнесла Милена.
Это и был тот самый магазин, где, по словам Милены, можно было купить вещи из самого Аптауна. Экзотические для Мидлтауна продукты, срок годности которых почти истек, одежда прошлого сезона, залежавшиеся у нас наверху товары, все они, как оказалось, опускались сюда, вниз. В Мидлтауне эти вещи считались верхом шика. Милена выбрала мне самый дорогой костюм. Но даже при всей своей дороговизне обновка смотрелась на мне на удивленье серо и безлико. Повязав мне на шею чудовищной расцветки галстук, Милена уверила меня, что теперь я наконец-то стал похож на настоящего представителя Аптауна. С тоской я смотрел на своё отражение в зеркале. В кого превратился я? Мешковатый костюм, широкий галстук. Моим гардеробом всегда занималась жена, а сейчас, даже без её советов я понимал, что выгляжу старомодно… Но для Мидлатуна и мой нынешний наряд был, видимо, хорош. Здесь люди, не избалованные изысками моды, одевались кто во что привык.
Оставив на кассе отпечаток своего пальца, подставив сканеру свой глаз, я расплатился за купленный товар. Не имея возможности проверить, сколько списала с моего счета Система, мне оставалось только расслабиться и довериться ей.
На фоне моего нового хоть и безликого, но всё же чистого наряда, моя сумка для электронных устройств с оторванной ручкой смотрелась вопиющим безобразием. Каким же было моё удивление, когда после получасовых поисков мне так и не удалось найти замену ей. Ничего, подобного планшетам сюда ещё не опускалось, а значит и не возникало необходимости в аксессуарах для них. Старые громоздкие стационарные компьютеры, от которых в Аптауне отказались ещё лет пятьдесят назад, были здесь в самом ходу. Наличие в моих руках планшета автоматически выдавало во мне представителя высшего класса.
Мы вышли из магазина.
– Похоже, ты проголодался, – сказала Милена, заметив, как я потянул носом, уловив в воздухе запах выпечки. Мой разбуженный аппетит напомнил, что я с утра ничего не ел. – Сейчас мы пойдем в ресторан.
– В какой? – поинтересовался я, автоматически прикидывая, подобающе ли я выгляжу для предстоящего похода.
– Он у нас один, – удивила меня Милена.
Многочисленные забегаловки, в которых привыкли питаться простые мидлтаунцы, были тут на каждом углу. Распространяя вокруг себя насыщенные, как потом выяснилось искусственные, ароматы, они манили своими запахами прохожих. Ресторан же – элитное заведение для тех, кто был побогаче, копирующее собой те места, в которых привык питаться я – был один. Милена повела меня именно туда.
Мы были в самом центре города. Там, двумястами этажами выше над нами располагались шикарные галереи, театры, роскошные залы общественных палат, здесь же, в Мидлтауне, меня окружали мелкие магазинчики, дешевые закусочные, уличные лавчонки.
Единственный ресторан в городе оказался неподалеку. Расположенный в центральном районе Мидлтауна он отличался от других точек питания разве что лишь большей площадью, да большим количеством свободных мест. Аскетичный, без излишеств дизайн интерьера, громоздкие, даже не покрытые скатертями столы, стулья с жесткими спинками, распечатанное на засаленной бумаге меню. Еда, которую нам принесли, была совершенно не похожа на ту, к которой я привык. Она не имела никакого запаха и вкуса. Милена пояснила, что подражая моде аптаунецев вести здоровый образ жизни, все блюда в этом заведении готовятся без каких-либо приправ. Глупое копирование далеко не самых лучших наших идей. Другого в ресторане ничего не было.
К еде нам подали вино. Тот напиток, который у нас в Аптауне считался запрещенным, здесь, в Мидлтауне, помог мне расслабиться и забыться. Мысли поплыли неторопливо. Теперь меня уже не смущал ни унылые стены ресторана, ни отвратительно приготовленная стряпня. Непринужденно болтая с Миленой, я положил руку на её колено. Почему я совершил этот жест?… Никогда в Аптауне я не позволил бы вести себя с женщиной подобным образом, но тут, в этом незагнанном в рамки этикета мире, наружу выползали мои истинные, природные чувства. Забыв об условностях, мне хотелось отдаться им, наконец-то пойти наповоду у них…
Выйдя из ресторана, мы уже крепко держали друг друга за руки. Мы шли в отель.
Сняв номер убогой мидлтауновской гостиницы, я наконец-то дождался момента, когда сбросив все маски приличия, смог остаться с этой женщиной наедине. Сильное, сродни животному желание, овладело мной. Дикая страсть, разбуженная Миленой, вырвалась наружу, захлестнула меня. Вот он, момент близости… Со звериным остервенением я двигался на Милене. Я хотел безудержно наслаждаться всем лучшим, что было в ней.
«Что это? – думал я, когда всё было закончено. – Алкоголь ли? Сама ли царившая в Мидлтауне обстановка способствовали тому, что сейчас произошло? Почему так рьяно выползли наружу скрытые потребности? Отчего так обострились чувства? Почему я совершенно перестал контролировать себя?…»
Так или иначе, я лежал сейчас рядом с восхитительной женщиной. Яркая, открытая…
Что это было? Прошли всего лишь сутки со времени гибели жены, а я уже с другой. Милена – вторая женщина в моей жизни. Я оказался с ней в постели уже через несколько часов после нашего знакомства. В Аптауне этого не случилось бы никогда. А тут… Я должен был сейчас сгорать от стыда и чувства вины, а вместо этого факт измены памяти жены меня забавлял. Мой затуманенный алкоголем разум даже не искал оправданий, он твердил мне, что это было то, чего мне так давно не хватало. Свободный секс…
Весело насвистывая какой-то незамысловатый мотив, я расхаживал абсолютно раздетым по номеру, пытаясь за серым занавесками тёмного окна разглядеть ночной город, когда Милена спросила:
– Ты хотел бы и дальше встречаться со мной? Я могу стать твоей постоянной любовницей. Мы можем оговорить сумму…
– Как это? – опешил я. – Ты хочешь сказать…
Я запнулся, мне показалось, я не правильно понял её вопрос.
– Мы можем договориться об оплате, за определенное денежное вознаграждение я буду встречаться с тобой в любое время. Ты сможешь опускаться сюда, ко мне хоть каждый день… – видя моё замешательство, пояснила она. – Ну, хватит, не будь таким зажатым, ты же для этого спустился к нам?