Регрессор
Шрифт:
— Что ты намерен делать со своими рабами, Серт-ар? — Голос Гема вырвал меня из размышлений.
— Я освободил их. — откликнулся я. — Теперь они свободные люди. У меня на службе.
Непохожие друг на друга данги очень похоже продемонстрировали на лицах удивление. У них, верно, в головах не укладывалось, что рабов можно освободить, а потом взять на службу. Они даже не пытались понять, за каким чертом купленным невольникам сражаться против джеламцев! Хозяин приказал — раб исполняет! И не задает вопросов! Проклятые рабовладельцы!
Но долгое
— Они понадобятся мне для других городов.
Князьки тут же понимающе закивали и потеряли интерес к обсуждению. А после и вовсе разошлись. Оставив нас с Терри в компании тела Нуна. Некоторое время мы молчали, не зная с чего начать разговор.
— Политика!.. — на родном языке процедил, наконец, ученый. На его лице застыло искреннее отвращение. — Ненавижу! Всегда ненавидел!
— Что не мешает вам успешно ею заниматься, — уколол его я.
Терри кивнул, тоже с усмешкой.
— Я, в конце концов, четырнадцатый лорд Долтон! Эти умения в крови!
После возникшей за этими словами паузой я медленно произнес.
— Я иногда начинаю вас бояться, Терри. То, с какой легкостью вы обращаетесь с человеческими слабостями и пороками… Даже думаю иногда, а не используете ли вы меня, как и дангов?
Сказал и выругался про себя! Вот кто меня тянул за язык? Откровенности захотелось? Но если это не так — я его обидел, а если нет — правды все равно не услышу.
Он какое-то время молча смотрел на меня. Не подбирая слова по уже знакомой мне привычке, а пристально и не мигая, как какая-нибудь рептилия. Почему-то, явно из-за недавней сцены с Нуном, представилось, как профессор выкрикивает фразу и в зал врываются солдаты с копьями. И бегут ко мне, чтобы убить.
Ничего такого, конечно, не произошло. Ученый, не меняя выражения лица, и голосом, очень подходящим к этой его бесстрастной маске, произнес:
— Конечно использую, Серт.
И снова замолчал, пристально на меня глядя. Честно сказать, у меня появилось сильное желание сунуть руку в карман, где лежал пистолет. Но именно в этот момент каменное лицо Терри пошло трещинами морщин и он расхохотался.
— Вы бы видели себя со стороны, Серт! Простите меня, ради Бога! Я просто не смог удержаться!
— Ну вы и…
— Но я в самом деле использую вас! Как и вы меня! Да и как все используют друг друга! В этом мире и любом другом!
Когда он засмеялся, мне стало легче. Это снова был ученый, которого я знал. Со своим идиотским чувством юмора потомственного дворянина, с любовью к парадоксам и подтруниванию над собеседником. Не та бездушная тварь, которой он выглядел меньше минуты назад.
— Знаете, что, Терри! — рявкнул я, чувствуя как губы против воли растягиваются в улыбку. — Нельзя же так! Я только из города, на взводе, а вы тут со своими шуточками!
— Для этого и существует юмор, чтобы давать разрядку нервной системе! — продолжая посмеиваться ответил ученый. — Ну, право, простите меня, Серт! И пойдемте к окну, мне бы хотелось обсудить с вами кое-что еще.
Окном он назвал ту самую отсутствующую у залы стену. Мы приблизились к нему: он резким, решительным шагом, я, преодолевая последние метры крохотными и скользящими движениями. Остановились, глядя на город.
Я не то чтобы боялся высоты, вполне спокойно даже относился. Но вот стояние на краю обрыва, высота которого была достаточной для того, чтобы разбиться в кровавую лепешку, меня слегка нервировало.
— Кому принадлежит эта замечательная идея, порешить беднягу Нуна у меня на глазах? — озвучил я еще один мучавший меня вопрос.
— Вы не поверите, Серт, но Гема! — ответил Терри. Он стоял на самом краю. Я же остановился в двух шагах от обрыва. — Сперва он хотел тихо придушить своего друга в походе, но затем решил, что лучше будет связать всех заговорщиков его кровью. Даже ко мне советоваться приходил.
— И что, вы посоветовали ему сделать это именно так?
— Я, скорее, не стал ему возражать. Данг Нун стал покойником еще до выхода из Тинджи. Слишком жадный и слишком глупый. Ну а в том, что бы устроить некую демонстрацию силы, я не вижу ничего дурного. Гема так спокойнее, других дангов смерть паренька тоже связала, а нам с вами, Серт, не все ли равно? Пусть они сами пропалывают свои грядки. Глядишь, и нам меньше работы останется.
Соглашаясь с профессором, я кивнул и замолчал. Некоторое время мы смотрели на город, думая каждый о своем.
— Первый этап нашего плана можно считать успешно реализованным, как вы считаете? — Терри, наконец, нарушил молчание.
— Если в следующий раз сделать количество случайных жертв меньше, то да. — откликнулся я.
— Мы же говорили об этом, Серт. Кровожадностью местных мы лишь можем управлять, но отменить ее — не в наших силах.
— Что вы хотели обсудить? — я дернул головой, прерывая бессмысленный, по моему мнению, спор, а потом сообразил, что он этого жеста увидеть не мог.
Терри повернулся ко мне. Лицо его было лукавым и немного смущенным.
— Кхм… Серт, помните ту девушку на рынке невольников?
Я сперва вопросительно вскинул брови, не понимая, о ком он говорит. Только через несколько секунд, во время которых он меня изучающе разглядывал, я сообразил. Строптивая чернокожая рабыня, из-за которой я подрался с ее покупателем. Я уже и думать забыл… К чему это он вообще?
— Будак мне рассказывал, еще тогда, до Джелама, что она вам понравилась.
— Что?! — нелепость этого предположения заставило меня расхохотаться. — Терри, вы, простите, в своем уме? Что заставило вас так считать?