Река Джима
Шрифт:
— Я? — переспросил Донован. — У меня мозгов больше, чем ты можешь себе представить. Но я всего лишь разбитый сосуд.
Теодорк пожал массивными плечами.
— Разбитое зачастую острое. И остаешься ты, леди арфистка. Мне правда жаль твою мать. Это нелегко, и я тебе сочувствую. Но какая у нас компания! Я хочу славы. Леди М'eарана хочет отыскать мать. Донован хочет найти чудо-оружие. А Билли Чинс хочет поцеловать Донована в задницу так глубоко, чтобы языком достать до простаты.
Маленький терранин гневно вскрикнул и, вскочив со стула, выхватил из куртки стилет. Но мощные руки Теодорка взметнулись, будто
— Спрятанное за поясом оружие — шокер, верно? И кинжал, который я уже раньше видел. Мило. Достаточно умная, чтобы вытащить. Достаточно умный, чтобы не дергаться и посмотреть, что будет дальше. Вот, мальчик.
Он протянул кинжал обратно Билли Чинсу, и тот с горящими от злости глазами забрал его.
— Ты не трус, мальчик, — продолжил Дикарь. — Обычно нападение на меня заканчивается билетом на кладбище; но я хотел посмотреть, из чего ты слеплен. Пускай ты хорек, но у хорьков острые зубы, а такого неплохо иметь на своей стороне, когда дело доходит до драки.
Взяла слово М'eарана:
— Ты’кончил со своими играми, Теодорк? Хошь, чтоб я’ложила о те сатиру? Билли, сядь! Мы йдем в опасные края, и мы будем работать вместе, либо’туда ня вернется никто.
— Как твоя мать «ня» вернулась, — вставил Донован.
М'eарана резко повернулась к нему:
— То, что я сказала о совместной работе, в первую очередь касалось тебя, Донован-буиг!
Лицо человека со шрамами перекосило, когда он попытался одновременно оскалиться, улыбнуться и фыркнуть. Но арфистка уже обратилась к Дикарю:
— А теперь хорош плясать. Откуда у тебя этот медальон?
Теодорк поджал губы и уставился в потолок.
— Экспортный магазин на Гатмандере.
М'eарана не поверила.
— Ты’ня забрал его у воина-ньяка? Зачем я вообще’вобождала тя из тюрьмы?
— У тебя свои цели, детка, у меня свои.
— В бланке об освобождении говорится, что она вернет тебя, когда дело будет сделано, — сказал Донован. — На Ам-паяме есть Щен, который с радостью сопроводит тебя назад.
— И что он сделает? Мне дадут еще один смертный приговор? Старик, меня можно убить только раз.
— Билли Чинс знать вещи. Не смерть, но хотеть смерти.
— О, давайте без грубостей. Я сказал, что буду с вами до самой смерти и славы. Экспортный парень с Гатмандера должен знать, откуда он. И я видел похожие украшения в Свободных Мирах. — Дикарь поднялся из-за стола. — Мне нужно купить оружие, когда доберемся до Гатмандера. Вам не захочется бродить по Свободным Мирам без оружия, и нужно что-то получше шокера.
Посвистывая, он ушел. Билли поднялся, чтобы пойти следом, но Донован удержал его.
— Не убивай его. Он нам нужен.
Билли кивнул.
— Я быть хорошим-хорошим. Билли терпеливый.
М'eарана посмотрела вслед уходящему слуге.
— Рано или поздно между ними возникнут проблемы.
— Скорее позже, чем раньше, — заметил человек со шрамами. — Билли не дурак. То, что Теодорк с нами, увеличивает шансы вернуться назад.
— Ты не думаешь, что мы вернемся?
— Нет.
— Тогда зачем ты идешь?
— Это меня и беспокоит. Я боюсь не столько Названных и не того, что можно отыскать
М'eарана потянулась к футляру с арфой у ног, но человек со шрамами покачал головой.
— Не испытывай на мне свои штучки. Зачем ты вообще играешь?
Она достала арфу и сыграла глиссандо, прислушиваясь к перезвону струн. Затем принялась подтягивать те, что немного ослабли.
— Чтобы нести веру, радость и любовь.
Донован фыркнул.
— Спиральный Рукав большой. Тебя ждет много работы.
— Я буду рада, — ответила арфистка, — если принесу их всего одному человеку.
Человек со шрамами поерзал на стуле.
— Более скромная цель, и, если это сделает тебя счастливее, она поможет самоутвердиться.
— Нет, — сказала арфистка, — только тебе, Донован, только тебе. Я хочу, чтобы ты поверил во что-то, нашел радость в чем-то, полюбил что-то.
Губы Донована скривились в насмешливой ухмылке.
— Тогда тебе повезло, — сказал он. — Я верю в виски. Потому что люблю его. И… думаю, я буду рад ему.
— Но такая радость скоротечна. Надолго ее не хватит.
— И вот почему мне нужна новая порция.
IX
НА САМОМ ПРЕДЕЛЕ НЕБЕС
Столице Гатмандера находится дальше от планеты, чем в других населенных системах, оно пылает в небе, словно сине-белый бриллиант. Девушки-гатки известны тем, что протягивают ладони к небу и представляют, что закат — это их обручальное кольцо. В любом ином месте гатмандерский день назвали бы сумерками.
Ему следовало быть более холодным миром, чем он есть на самом деле. Но его солнце горячее прочих и свою отдаленность компенсирует темпераментом. Частично дело и в том, что Гатмандер — крупная планета и стискивает свое ядро, подобно женщине, обнимающей себя, чтобы согреться. Ее сердце клокочет в объятиях гравитации, и кое-что иногда прорывается на поверхность. А водяной пар в воздухе улавливает и распределяет тепло, которое ее звезда и ядро приносят сверху и снизу. Почти половину года пар этот оседает в виде снега и неохотно тает летом, которое скорее похоже на весну. Флора и фауна, занесенные сюда древними терраформирующими ковчегами, приложила все усилия, чтобы адаптироваться с достойной уважения скоростью. Повадки животных изменились, эволюция видов приобрела новые цели, и новые свойства возникли в мгновение ока, когда бог Ламарк пробудил дремавшие «мусорные гены»-, дабы организмы смогли выжить в суровых климатических условиях.
В общем и целом это мир тусклых тонов. Тундра в северных широтах, тайга в умеренной полосе, дубы и клены в районе тропиков. В паре десятков крупных городов живет всего миллион человек, и еще около двух миллионов в разбросанных по всему материку Канда поселках и деревнях. Другой континент, Зобиир, пролегает через Северный полюс, и на нем не сыскать ничего, кроме массивных ледников да небольшой исследовательской базы возле Южного залива. Люди здесь вполне дружелюбны, но таят в себе своеобразный воодушевленный фатализм. Вся их литература ориентирована на страдающих от одиночества женщин, мечтающих о горячих, но таких далеких возлюбленных.