Река меж зеленых холмов
Шрифт:
– Не станете использовать сверхспособности?
– недоверчиво качнула головой княженка.
– Даже если к вам вторгнется армия?
– Ну… не вторгнется. Онка, мы знаем, что ваша армия скрытно концентрируется на границах северных областей Сураграша. Мы не сможем и не станем удерживать их, если вдруг ваши солдаты решат их занять, у нас просто нет людей для их контроля. Поэтому мы и отдаем вам сразу Муналлах и Чукамбу. Вы получаете выход к защищенным бухтам Западного побережья и к богатым рудным залежам, там вроде бы даже алмазные трубки есть. А мы взамен получаем благосклонно настроенного северного соседа.
– А если наша армия пойдет дальше, к югу?
– Тогда… тогда у нас есть способы ее остановить. Онка, мы могли бы организовать классические партизанское сопротивление, и тогда ваша армия увязла бы в лесах и джунглях, как уже увязала раньше в боях с Драконом. Но мы не хотим никого убивать. Поэтому мы применим… технологии, которые просто рассеют ваших солдат страхом. Ваши командиры утратят контроль за своими людьми, и армия разбежится. С базами Дракона мы сейчас именно так и разбираемся. Но конфликт - самый крайний вариант. Мы приложим все усилия, чтобы до него дело не дошло: война с ЧК, объявленная или необъявленная - последнее, что нам надо. У нас есть чем торговаться и что предложить, просто еще не пришло время. Вот почему я рада, что главой Сураграшского направления стала ты. Яни не ошибается в людях, а она считает тебя честным и порядочным человеком. А нам ничего от людей не надо, кроме честности и порядочности. Мы с тобой всегда найдем общий язык, обещаю.
– Мне бы твой оптимизм… - хмыкнула Ольга.
– И потом, знаешь ли, я и сейчас далеко не самая крупная фигура в игре. Начальник департамента - просто чиновник, ответственный за организационные вопросы. Не со мной договариваться придется.
– Все равно. Мы договоримся и с тобой, и с Верховным Князем, и с остальными, с кем потребуется. В конце концов, не все же у вас такие, как Белый Пик и его сыночек.
Княженка только покачала головой.
– Ладно, замяли тему, - решительно проговорила она.
– Не волнуйся, я никому не расскажу…. кроме Верховного Князя, уж извини. Он должен знать.
– Нет!
– вскинулась Карина.
– Именно он знать и не должен! Зачем? Это лишь повлияет на его суждения в совершенно недопустимую сторону! Онка, мы не хотим, чтобы Сураграш считался находящимся под божественной защитой. Мы прекрасно понимаем, что когда уйдем, наше место займут простые люди - в том числе непорядочные и нечестные, как водится среди политиков. Они лишь воспользуются вседозволенностью в своих корыстных интересах. Нет, не надо, пожалуйста! Мы - просто люди, и все, что Верховному Князю следует знать, есть в "Камигами"…. в вашем "Черном квадрате", я имею в виду. И мы приложим все усилия, чтобы в этих рамках удержаться. Честно!
– Слишком сложно для меня, - Ольга устало потерла глаза.
– Не понимаю. Может, потом пойму, но… Ладно, уговорила. Не скажу никому. В конце концов, если ты лжешь, то всегда сумеешь мне мозги промыть. А если правду говоришь, то почему бы тебе не поверить? Все, проехали. Во сколько у тебя рейс, говоришь?
– В шесть двадцать, - с облегчением откликнулась Карина.
– Без двадцати шесть как максимум нужно в аэропорт попасть.
– Попадем. А пока поехали по городу покатаемся. Сегодня выходной, улицы полупустые, пробок нет, так что за три часа много успеем объехать. К проституткам я тебя, уж извини, не повезу, но кое-какие злачные местечки покажу.
Она завела двигатель и плавно выкатила со стоянки.
– Слушай, а зачем тебе вообще самолет?
– спросила она, выруливая на дорогу и сходу подрезав возмущенно загудевший серый автомобильчик.
– Ты же теперь, как я понимаю, можешь куда угодно без проблем перемещаться сама по себе?
– Могу, - согласилась Карина.
– Только если обнаружится, что я внезапно где попало появляюсь, не только ты неладное заподозришь. А уж если в двух местах одновременно заметят… Приходится массу времени тратить на имитацию обычной жизни. Онка, а ты не можешь… поаккуратнее водить? А то у меня аж сердце замирает каждый раз.
– Тяжела и неказиста жизнь простого Демиурга, - пробормотала Ольга.
– И сердце замирает, и в двух местах сразу не покажись… Ну ладно. По крайней мере, можно не переживать, когда ты в очередной раз со шпаной схлестнешься. Тебя как, сразу к Кремлю везти, дворец осматривать? Туристов уже пускают, а со мной там можно попасть в кое-какие закрытые для публики места. Или сначала по историческим районам покатаемся?..
Припаркованная на другом конце стоянки, саженях в пяти, неприметная черная машина с зеркально тонированными стеклами за "жучком" Ольги не последовала. Водитель оглянулся на заднее сиденье, где расположился его начальник, поймал его кивок, и неторопливо двинулся с места. Несколько секунд спустя он влился в редкий по случаю выходного дня дорожный поток, направляясь в противоположную сторону. Мужчина на заднем сиденье тем временем аккуратно снял с прицепленного к потолку кронштейна лазерный микрофон, совмещенный с мощным телескопическим объективом, извлек из него карту памяти, сложил устройство и убрал в кофр. Карта скользнула в слот на массивных платиновых наручных часах, и их циферблат трижды мигнул, подтверждая начало процесса копирования. Откинув кронштейн так, что тот прижался к потолку салона и стал совершенно незаметным, мужчина вытащил пелефон и вручную ввел код.
– Я купил то вино, о котором ты говорил, - коротко сказал он.
– Привкус немного необычный, но в целом очень недурственно. Что? Да, я как раз намеревался послать тебе бутылочку для пробы. Жди через полчаса.
Он очистил список последних контактов, отключил пелефон, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Да, все-таки информацию следует передать клиенту немедленно. Опытный сыщик, он не задавался вопросом, за кем и почему следит, равно как и не спрашивал, откуда клиенту известны место и время визита объекта наблюдения. Но не узнать всемирно известную Карину Мураций, сопровождающую объект, он просто не мог. Снять звук с защищенных окон квартиры он так и не сумел, но разговор в машине вышел четким и ясным. И то, что он не понял смысла и половины сказанного, его пугало. Радикально обрубать концы, зачищая свидетелей, обычно пытаются только в скверных криминальных романах, но… В свои почти шестьдесят лет он все еще жив только потому, что всегда принимал параноидальные меры предосторожности. И по крайней мере трижды за его успешную карьеру они окупались. А потому передавать карту с записью отправится отнюдь не он сам…
Краем глаза он заметил в окне промелькнувший навстречу второй автомобиль своей фирмы. Меняясь с еще двумя, он должен вести клиента в течение ближайших трех часов. Все по плану. Пока можно немного расслабиться. Вообще после завершения сегодняшнего задания можно всерьез задуматься о том, чтобы продать дело и уйти на покой. Теперь у него скоплено достаточно, чтобы тихо, но безбедно прожить оставшихся ему пятнадцать или двадцать лет, а работа в последнее время начала серьезно его утомлять.
И тут за окнами завизжали тормоза, и машина резко вильнула в сторону, на тротуар, спасаясь от столкновения с синим фургоном с рекламой молока на борту, резко вырулившим из соседнего ряда. Водитель громко выругался, но сумел удержать руль и даже увернуться от фонарного столба. Когда машина замерла, клюнув носом, детектив в бешенстве ткнул в кнопку стеклоподъемника, чтобы крикнуть вслед нахалу что-нибудь соответствующее - и замер, уставившись в черный зрачок автоматного дула в руках здоровенного детины в маске и камуфляже.
– Всем выйти из машины, живо!
– рявкнул детина.
– Быстро! Руки держать на виду!
Он резко распахнул дверцу и выдернул детектива из автомобиля, грубо швырнув на асфальт и придавив коленом к земле. Рядом уронили водителя. Краем глаза детектив видел, как из синего фургона горохом сыпались еще и еще люди в камуфляже. Грубые руки бесцеремонно охлопали его тело, вытащив из карманов пиджака и брюк все содержимое, выдернув пистолет из подмышечной кобуры и сорвав с руки часы. Потом рядом остановились дорогие мужские лакированные туфли.