Река Вечности
Шрифт:
– Заброшен?
У Тутимосе лицо вытянулось от удивления. Ипи кивнул и добавил, что ему удалось узнать после боя, почему Алесанрас так торопится к Тисури. Город сей осаждён его главными силами, коих не менее сорока тысяч.
– Этого не может быть!
– Одни и те же слова произнесли сразу несколько пленников. Невозможно лгать столь согласованно, да и ложь такую не измыслишь, – покачал головой Ранефер, – и, судя по всему, они надеялись запугать меня, ибо говорили дерзко, с вызовом. Да и сам их вождь упоминал Тисури. А называя меня лжецом, искренне верил в то, что говорил. Они ничего не знают о владычестве Двойной Короны над этим городом. Я разбираюсь в людях.
– В голове не укладывается, – покачал головой Аменемхеб.
– Да, – согласился Ипи, – мне предстоят ещё долгие часы бесед с этим А-ри-сто-меном,
– Анхнофрет в Тисури, – вдруг сказал Тутимосе.
Смуглое лицо Величайшего уподобилось отбеленному льну, но Менхеперра быстро совладал с собою.
– Ты сказал, Ипи, что пленники утверждают, будто Тисури осаждён с конца Сезона Жатвы, но несколько наших боевых ладей прибыли оттуда в Бехдет меньше месяца назад. Значит – ложь. И теперь я понял, что Ипи Ранефер удручён не потерями, а упущением Хранителей, проглядевших появление этого воинства. Если бы я не знал тебя как самого себя, то решил бы, что ты напрашиваешься на лесть. Алесанрас хитёр, сам говорил. Пришёл к Сипишу и послал гонцов к Паршататарне, наверняка взял щедрую плату за найм, но сам затерялся среди многих тысяч. В битву не вступил, может, даже ударил в спину отступавшим "пурпурным", судя по его пути. Решил пограбить их земли, да уйти на ладьях. Возможно, рассчитывал взять плату и с тебя, да просчитался – затребовал слишком много и проболтался про Тисури. Наёмник, разбойник, пират, хотя и одарённый военачальник.
– Нет, Величайший, – Верховный Хранитель протёр глаза, – мои люди и их соглядатаи вовсе не при чём. Ты можешь представить себе сорокатысячное войско у какого-то вождя пиратов (допустим, он не врёт)? Можешь вообразить, что он захватывает города хатти один за другим? А далее – они разбили воинства Нахарина. И Паршататарна, которого враги жалят на границе его царства, вместо того, чтобы навалиться на них или просить мира, направляет двадцать тысяч копий и тысячу колесниц с лучшими военачальниками и двумя наследниками к Мегиддо. Если даже хатти не смогли устоять против пиратов...
– В это трудно поверить, – перебил Ранефера старик.
– Вообще-то, я бы поверил, учитывая, как они дрались здесь. Но тут дело несколько в другом. Хатти наверняка запросили бы помощи у нас. Не так уж и плохи наши отношения сейчас.
– Были до недавней битвы, – возразил фараон.
– Они не жаждали сражаться. Их присоединение к союзу – интриги и козни Баалшур Сипиша, – заметил Аменемхеб, – я согласен с достойнейшим Ранефером. Хатти сейчас не слишком сильны и запросили бы помощи, не жалея серебра в оплату.
– Я пытаюсь понять, откуда же эти акайвашта, сколько бы их ни было, пусть даже те пять тысяч с которыми мы столкнулись, свалились нам на голову! – сказал Ипи.
– Да уж, – протянул Аменемхеб и почесал подбородок, – все это весьма странно.
– Свалились на голову? – задумчиво, даже несколько рассеянно переспросил фараон, – постой-ка, Ипи. Ты – Прорицатель Ур-Маа [104] и Святитель Владычицы Истин – неужто веришь, что Алесанрас со своими воинствами явился к нам из Дуата?
104
Ур-Маа (для женщин – Урт-Маа) – "Великий Видящий". Титул верховных жрецов-прорицателей.
– Не верю, Величайший, – Ранефер натянуто улыбнулся, – хотя бы потому, что когда наши с Анхнасиром стрелы прошивали чужаков, те падали замертво, а кровь на моём хопеше была красной, а не чёрной. Однако, именно как Великий Видящий и Святитель Прекраснейшей я читал много тайных свитков. Ты часто говоришь: "У Нетеру хватит даров на всех". Это верно. Как и то, что Нетеру могут все.
Ипи выдержал паузу, взглянув в глаза весьма озадаченного фараона.
– Ещё во времена Сен-Усер-Ти, да что там – сам Имхотеп писал о таком, являлись люди... Сыны Священной Земли, только... Вечность – это река, подобная Хапи, а настоящее – ладья, с которой мы не можем сойти, двигаясь вниз по течению. В это трудно поверить, но иногда являлись те, кто был выше по течению, или... Ниже. Первые указывали свои гробницы, неизвестные ранее, подробно описывая надписи и фрески. При вскрытии вместилищ, их слова подтверждалось,
105
Сах – мумия.
106
Папирус (пророчество) Ипувера – исторический литпамятник, в котором иногда иносказательно, иногда с конкретикой описывается крах Среднего Царства. Датируется XIX веком до н.э. Зачастую фальсификаторы изменяют датировку на XIV-XII века, ассоциируя описанные события с библейскими "казнями египетскими".
107
Дом Амен-Ем-Хети – XII династия Среднего Царства, называемая иногда династией Сенусертов. Оборвалась на последней правительнице – Себек-Нефер.
Ипи помрачнел и запнулся, осознав, что сказал лишнее.
– Однако Прекраснейшей Владычице Истин или Амену-Ра Сокровенному и Триединому нет разницы – перенести против течения одного или воинство в пять, да хоть в сорок тысяч. Завтра допрошу пленника. Он явно бывал в Священной Земле и поможет прояснить, если не все, но многое. Только, Величайший, даже не проси меня смотреть в воду или золото!
– Не буду. Я знаю, что ты и вино пьёшь с закрытыми глазами.
– Ты уверен, что пленник скажет правду? – спросил Аменемхеб.
– Надеюсь, смогу почувствовать ложь. Ты знаешь, достойнейший, прежде я не ошибался.
Аменемхеб снял шлем и протёр лоб.
– Н-да... Думаю, этот человек подтвердит твою догадку. Маат или Амен... Или Апоп... Это – проклятая земля. С древности холм посреди долины, на котором стоит Мегиддо, "пурпурные" звали, и по сей день зовут "алтарём Баала". А крови тут пролито... Ещё великий предок твой, Ипи, Херуаха, сын Сома, объединившего Священную Землю, разбил здесь воинства фенех. Многомудрый Сенусерт – тоже. Только наших битв и побед не счесть, вплоть до Аахеперкара, деда Величайшего. А сколько "пурпурные" резали друг друга на месте сем? Хаки, сыны Яхмада... И вот мы вновь напоили эти кровожадные камни. Щедро напоили... Столько смертей в один день они за все века от рождения мира не видели. И три дня спустя вновь кровопролитие...
– Алтарь Баала... – Ипи внезапно вздрогнул, его синие глаза, как показалось фараону и полководцу, на мгновение вспыхнули, – зачем мне младенцы, Избранник? Зачем мне они, Вместилище Хранителя Та-Мери? Каждый разбойник, каждый пират и торговец меняет мне кровь на золото!
У Тутимосе и Аменемхеба вытянулись лица. Ипи невидящим взором смотрел сквозь них и продолжал говорить негромким хриплым голосом.
– Царей, царства, народы и страны приносят мне жаждущие золота! Завтра ты принесёшь мне в жертву огнём и бронзой воинов Тисури. Все, все, что сотворят Менхеперра и Ипи Ранефер будет свершено ради золота! Десятки и сотни тысяч прольют свою кровь от стрел, мечей и копий воинов Та-Кем, и она прольётся на мой алтарь!
Аменемхебу показалось, что голос Ранефера доносился отовсюду, из-за каменных стен гробниц, из-под земли, из Дуата. Полководец покрылся гусиной кожей и глянул на Величайшего. Тот оставался невозмутим.
– Похоже, то, что Ипи прикрывает глаза, когда пьёт вино, не избавляет его от видений, – спокойно сказал Менхеперра, – не нужно страшится, достойнейший Аменемхеб. Поначалу от внезапных видений Ипи и Мерит мне было так же не по себе. Потом я привык.
Фараон вздохнул и закончил:
– Представляю, каково им самим...