Река Вуду
Шрифт:
На следующее утро, в восемнадцать минут шестого, Джо Пайк скрылся в лесу, окружавшем ферму Милта Россье. Я вернулся в Вилль-Платт и припарковался под дубом, в квартале от дома Лероя Бенетта. Небо начало светлеть в двадцать минут седьмого, а к половине восьмого старик, живущий рядом с Лероем, уже снова возился со своим коричневым «шевроле шевелл». Пушистая белая кошка подошла к старику, потерлась о его ноги, и он почесал ей голову. Старик продолжал гладить кошку, когда из дома вышел Лерой Бенетт с маленьким зеленым полотенцем в руках и сплюнул на заросшую лужайку. Старик оторвался от своего занятия
Лерой вытер росу с ветрового стекла, бросил влажное полотенце на ступеньки крыльца, сел в «полару» и уехал. Старик посмотрел ему вслед, потом на полотенце и грязную лужайку Бенетта. Полотенце выглядело отвратительно. Старик окинул взглядом свой безупречный дворик и покачал головой. Наверное, спрашивал себя: зачем он тратит столько сил на поддержание порядка в собственном дворе, если Лерой вмиг превращает все вокруг в помойку? Вероятно, старик думал о том, что по радио говорят правду: «Америка прямиком отправляется в ад», и у него есть тому доказательства.
По плану я должен был сидеть на хвосте у Лероя до четырех часов, после чего прекратить слежку, заехать за Пайком и вернуться к «Дому у реки». Мы рассчитывали, что Лерой, как правая рука Милта Россье, в течение дня будет выполнять различные его поручения, что даст нам свидетельства противозаконной деятельности Милта Россье. Когда Лерой Бенетт скрылся за поворотом, я развернулся и, соблюдая дистанцию, последовал за ним. Лерой заехал за пончиками, заправился бензином и отправился к Россье. В восемь тридцать шесть Лерой уже лежал в одном из белых шезлонгов возле дома Россье и листал журнал, а мы с Джо Пайком сидели, скорчившись, за поваленной сосной. Вот вам и улики.
— Да, прямо-таки боевая группа, — заметил я.
Пайк наблюдал за Лероем в мощный цейсовский бинокль.
— Он не читает. Просто смотрит картинки.
— Гении редко становятся преступниками, — заметил я.
Мы сидели на пластиковых накидках среди кустов сумаха под пологом леса, предоставляя событиям развиваться дальше. Температура поднималась, воздух становился все более тяжелым и влажным, над головой появились низкие серые облака, собирался дождь. Лес был наполнен жужжанием пчел, шорохом ящериц, белок и болотных ласточек, и лишь изредка до нас долетали голоса людей, работавших на прудах. Обычный бизнес, ничего подозрительного, но мы могли и ошибаться.
Вскоре из дома вышел Милт Россье и в сопровождении Бенетта проследовал мимо прудов к зданиям, где шла переработка рыбы и лангустов. Милт останавливался и беседовал с каждым рабочим, кивая им в ответ. Однажды он снял шляпу и вытер пот со лба, но это никак нельзя было считать серьезным нарушением закона. Из здания вышел Рене Лаборд и нетвердой походкой направился к Россье и Бенетту. Он тащился следом, но они не обращали на него никакого внимания. Я не видел, как он появился, Пайк о нем тоже не упоминал, из чего можно было сделать вывод, что Рене находился в здании. Может быть, он там жил.
Парень, руководивший переработкой, вышел навстречу Россье и Бенетту, и они о чем-то начали толковать. Рене постоял в сторонке, а потом направился к пруду, где жила черепаха, и вошел в воду по колено. Первым это заметил собеседник Россье и Бенетта. Все ужасно возбудились. Лерой подбежал к пруду и закричал:
— Черт возьми, Рене, живо выходи! Давай шевелись, покуда Лютер тебя не укусил!
Рене вышел на берег, но продолжал смотреть на темную воду, его туфли и брюки стали мокрыми и грязными. Казалось, он плохо понимает, что произошло и почему его заставили вылезти из воды. Пайк покачал головой.
— Пешка, — констатировал он.
Потом Россье и Лерой зашагали обратно к дому, а все остальные вновь принялись за работу. Рене продолжал смотреть на воду, его большое тело подрагивало, словно он забыл, как им управлять. На полпути к дому Россье заметил, что Рене не идет за ними, и что-то отрывисто бросил Лерою, тот бегом вернулся к Рене. После чего все трое пошли в сторону дома. Там Рене и Лерой уселись в белые шезлонги. Время медленно покатилось дальше. Грязь и вода постепенно подсыхали на брюках Рене, Лерой продолжал разглядывать картинки в журналах.
Облачность увеличивалась, и к трем часам все небо затянули тучи. Где-то за деревьями у нас за спиной вспыхивали молнии, раздавался далекий гром, потом стал накрапывать дождь, быстро перешедший в ливень. Лерой и Рене направились в дом, а рабочие бросились искать укрытие в бараках. Мы с Пайком надели накидки и поспешили к машине. Нам пришлось убраться отсюда раньше, чем мы планировали, но теперь, когда все спрятались от дождя, трудно было рассчитывать на то, что кто-то совершит преступление. Мы заехали в небольшой магазинчик по дороге в Редделл, и я из автомата позвонил Люси в офис. У нее был клиент, и Дарлен спросила, не хочу ли я ей что-нибудь передать. Я попросил сказать Люси, что я звонил, и обещал перезвонить, как только смогу. Дарлен заявила, что это не слишком существенное сообщение, если учесть… «Учесть что?» — спросил я. Дарлен рассмеялась и повесила трубку. Неужели женщины все друг другу рассказывают?
Когда мы с Пайком добрались до заброшенного магазинчика возле «Дома у реки», небо уже приобрело цвет нагретого солнцем асфальта, а на горизонте то и дело вспыхивали молнии. Дождь продолжал свой упорный и оглушительный натиск, крыша магазинчика кое-где протекала, но там все же было суше, чем в лесу. К семи вечера в баре оставались только двое старых чудиков, приехавших на белом «бронко». К восьми они убрались домой, а к девяти вновь появился зеленый фургон с парой латиноамериканцев. В половине десятого «Дом у реки» закрылся. Может быть, посетителей испугал дождь. Может быть, если бы дождь шел круглые сутки, уровень преступности упал бы до нуля.
В следующие два дня все повторилось с точностью до мельчайших деталей. Каждое утро я поджидал Лероя Бенетта возле его дома, и мы заезжали за пончиками, потом отправлялись на ферму, где он сидел и чего-то ждал, листая журналы. Наверное, боролся таким образом с высоким содержанием сахара в крови. Однажды в полдень Милт Россье вышел из дома, что-то сказал Лерою, тот уселся в «полару» и куда-то умчался. Я кинулся через лес к нашей машине, успев заметить, как Лерой сворачивает в сторону города. Я последовал за ним. Бенетт заехал в «Макдоналдс» в Вилль-Платте, где накупил две сумки всякой снеди, и вернулся к Россье. Я сделал важный вывод: даже преступники любят бигмак.