Реконкиста

Вереснев Игорь

Именно такой дикаркой прилетела Алая Ночь на Землю. Когда Валерий впервые встретил её, в медеанке были немыслимо перемешаны миллионолетняя генетическая память Племени, крупицы прошедших через неё человеческих личностей и врождённая наивность дикарки. Эта эклектика притягивала «Друзей индейцев» к Учителям Мудрости.

Однако, утратив связь с племенем, Алая Ночь начала меняться. Украденные личности не растворились в ментальном океане, они застряли в индивидуальном сознании особи. Одна из них оказалась настолько мощной, что переформатировала её под себя, зачаточная личность голой обезьяны не смогла устоять. Валерий не знал, кто был тот, убитый медеанкой и сейчас возрождающийся в ней человек, — они никогда не обсуждали это. Процесс

шёл медленно, постепенно, но долгие годы наблюдавший за своим Учителем — бывшим Учителем! —Лорд вынужден был признать: Алая Ночь больше не Алая Ночь. Даже когда пытается играть старую роль.

Прежде Валерий мечтал о том, как она разделит с ним Силу. Теперь понимал, что надо найти для этого другого, настоящего Старейшину. И когда он пройдёт Обряд, приведёт на Землю новых соплеменников, от Алой Ночи лучше избавиться как от поражённого опасной заразой зверя.

Почти декаду Валерий наблюдал, как сэлы безрезультатно прочёсывают планету. От безделия он не изнывал: Учителя Мудрости научили терпению. Ситуации следует вызреть, Асель должна быть готова принять его план. Вторгаться снова в её подсознание он не хотел. Команда требуется куда более сложная, вряд ли он сможет перевести её в коды третьей сигнальной.

Внешне Кодрянская оставалась всё такой же невозмутимой, но Лорд отлично изучил свою жену, умел замечать незаметное другим. В конце концов он её перепрограммировал в какой-то мере! Во время полёта они делили одну каюту, но после высадки и обустройства лагеря Асель перебралась туда, как и большая часть сэлов. Сперва она навещала мужа ежедневно — хотя бы на полчаса! — и регулярно связывалась с ним по видеокомму. Затем звонки сделалась реже. Когда Асель стала пропускать визиты, Лорд понял: плод созрел. И позвонил ей сам.

— Нам нужно встретиться, — заявил без предисловия.

По лицу Кодрянской скользнула мимолётная гримаса досады.

— Хорошо, я зайду сегодня вечером, — не иначе, решила, что муж напоминает о супружеских обязанностях.

Валерий отрицательно качнул головой.

— Нет, сейчас же. Речь пойдёт о результатах нашей разведэкспедиции. Вернее, об их отсутствии.

— Поясни.

— Разумеется. Но не по комму, лично.

Повисло молчание. Наверняка Кодрянской хотелось ответить: «У меня нет времени на это! Я занята важными делами!» В самом деле, что можно обсуждать с «доктором экспедиции», у которого нет и не предвидится пациентов? Но сказать так означало соврать, потому что важных дел у Асель тоже не было и не предвиделось — до тех пор, пока не будут найдены следы медеанцев.

— Я приду сейчас, — согласилась она.

Она, и правда, пришла без задержки. Валерий ждал в каюте, и Асель невольно скользнула взглядом по нише, куда убиралась койка, когда в той не было нужны: может, речь всё же о сексе? Но нет, Лорд кивнул на кресло напротив того, в котором сидел сам.

— Что ты хотел рассказать? — спросила Асель, присаживаясь.

— Искать медеанцев бесполезно. Вы их не найдёте, если они сами этого не захотят.

— Почему ты так решил?

— Я знаю. — Кодрянская усмехнулась скептически, и Валерий поспешил добавить: — Вы не найдёте их, даже если сроете кору этой планеты до самой мантии.

— И где же они прячутся? Ушли в астрал?

Иронию Лорд пропустил мимо ушей, пожал плечами.

— Это ты сама придумывай — в докладе Коршуновой, когда вернёшься с бездарно просранной операции. Но мы можем сделать так, что медеанцы сами явятся. Если ты выпустишь меня с корабля.

Асель прищурилась. Соображала она быстро.

— Предлагаешь «ловить на живца»? Ты отправишься, скажем, в Холодные Пещеры и останешься там до тех пор, пока паразиты не засекут излучение твоего мозга или как там они находят людей. Сэлы будут ждать в засаде, нападут на паразитов, когда те придут за тобой. Верно я поняла твой замысел? Не исключено, что паразиты

действительно объявятся, и кого-то из них удастся захватить живьём. Но я очень сомневаюсь, что эта тварь выдаст местоположение своего гнездовья. По настоящему успешной операция станет, если мы позволим утащить тебя и проследим за ними до самого логова. Но где гарантия, что тебя не убьют по дороге? А если это будут смертники, и они не пойдут обратно? А если таких гнездовий у них тысячи, то что нам даст уничтожение одного? Нет, милый, в этой операции слишком много «если», поэтому твой план не годится.

Валерий не спорил.

— Конечно не годится. Если исходить из заявленных целей разведэкспедиции. Но на самом-то деле ты прилетела сюда вовсе не воевать с медеанцами. Ты хочешь установить контакт со Старейшинами.

Будь на месте Асель человек, он наверняка бы отпрянул при этих словах, побледнел. Сэлы владеют эмоциями не в пример лучше людей, но Кодрянская была ошеломлена настолько, что перестала управлять мимикой. Лицо её застыло посмертной маской.

— Что такое ты говоришь?

— Ты забыла, кто я, милая? Думала, я ничего не замечаю, не сопоставляю, не делаю выводы? Здесь не Земля, нет людей, перед которыми нужно претворяться. Я не знаю, что затеваешь ты, ты не знаешь, чего добиваюсь я. Но временно наши цели совпадают: мы оба хотим встретиться со Старейшиной медеанцев. Так поможем друг другу! Не хочешь устраивать встречу в Холодных Пещерах? Мне тоже не по душе это вонючее местечко, давай выберем другое. Например, бывшее стойбище. И в засаде тебе сидеть не обязательно, оставайся рядом со мной. Только пообещай не нападать, когда медеанец появится. Во всяком случае, не делай этого первой.

По лицу Асель пробежала судорога, расслабляя одни мускулы, сжимая другие. Внешность её не изменилась, но выражение… Пожалуй, Старик Кодрянский не сразу узнал бы свою секретаршу в существе, пристально глядящем на Валерия.

— Мне надо подумать, — произнесла она.

Процессы в субэлектронном мозге идут быстрее, чем в биологическом. Асель не понадобились дни или часы для раздумий, хватило пятнадцати минут, которые она просидела неподвижно в каюте. Затем сфокусировала взгляд на Лорде, произнесла:

— Я согласна.

Погода на второй планете Эпсилона Индейца А отвратительная, сезоны туманов чередуются с сезонами дождей. Широтная климатическая зональность здесь выражена слабо, в отличии от высотной. Покрытые многометровым ледяным панцирем горные хребты тянутся вдоль почти всей береговой линии континента, отгораживая его от ветров, бушующих над вечно штормящим океаном. Из ледников начинают свой путь реки Медеи, выписывают петли по раскинувшимся на сотни километров плато и в конце концов теряются в непроходимых болотах низменной центральной части материка. Бесплодные горные отроги сменяет скудная растительность прилежащих к ним районов плато, но чем дальше от ледников, тем обильнее она становится. Полого спускающиеся внутренние склоны плато и равнины вплоть до болот покрывают девственные леса. Медеанские секвойи, поднимающие кроны на сотню метров, кряжистые протодубы, в дуплах которых человек может запросто устроить себе спальню, между ними — подлесок, густотой и высотой способный дать фору земной сельве, и всё это переплетённое бесконечной паутиной лиан, пусть невзрачно цветущее, но «благоухающее» до невозможности.

Непроглядные джунгли и густые туманы делают зрение малопригодным, да и звуки глохнут в плотном, насыщенном водяными парами воздухе. Поэтому основным органом чувств для обитателей Медеи стало обоняние. Запахами метят территорию, отпугивают врагов и соперников, приманивают партнёров для спаривания и жертв — понятно для чего. Здесь «благоухает» не только флора, но и фауна от мельчайших земноводных до вершины пищевой цепочки — голых обезьян. Оттого у пришельцев извне создаётся впечатление, что планета провонялась, протухла насквозь.