Рекс
Шрифт:
— Порядок? — спросил один из них у водителя.
— Порядок, Каррот, — кивнул тот. — Бензина под завязку, машина в хорошем состоянии — можно уехать далеко.
— А таксист?
— В багажнике…
Заметив, как сдвинулись брови Каррота, тут же добавил:
— Живой он, как ты и велел. Почти никакого насилия и совершенно без крови. Я сказал ему — будешь вести себя тихо, еще и денег заработаешь.
— А он там не задохнется?
— Нет, нос открыт, а в скотче я несколько дырок сделал, на случай если у него насморк.
— Ладно, — кивнул
— Понял тебя, — ответил ему коллега, дежуривший в прихожей одного из самых больших номеров отеля.
В это время года здесь было немноголюдно, основная часть гостей приезжала зимой — к горнолыжному сезону. Как раз поэтому был выбран именно этот отель, к тому же от перевала до него оказалось значительно ближе, чем до отелей в долине, да и контролировать подъезды к нему не составляло особого труда.
Свенсон постучал в дверь.
— Да, — отозвался Юргенсон, сидевший одетым в гостиной перед разложенной колодой карт. Он немного нервничал, а пасьянсы его успокаивали.
— Машина прибыла, сэр, можно ехать, — сообщил Свенсон, зайдя в комнату.
— Такси?
— Так точно, сэр, самое настоящее.
— Давненько я не ездил на такси.
Юргенсон поднялся с кресла, сгреб карты в кучу, но брать с собой не стал, подхватив лишь небольшой портфель, в котором были кое-какие документы и наличность на первое время.
— Там вроде гром гремел?
— Дождь прошел в каньоне, но теперь уже закончился.
— А не завязнем?
— На крайний случай пригоним вездеход хозяина. Он в сарае стоит. Я его вчера проверял — мотор заводится. Разрешите портфель, сэр?
— Не нужно, я сам понесу. Тебе только кофр.
Юргенсон вышел в коридор, где караулили еще двое охранников, а Свенсон взял большой чемодан и вышел следом.
На полу поскрипывал старый паркет, со стен косились головы горных козлов и медведей, которые некогда водились здесь в изобилии.
Прежде отель славился как прибежище охотников, но теперь его облюбовали горнолыжники. Юргенсон попытался вспомнить, когда последний раз катался на лыжах. Оказалось, что никогда, и это его смутило.
Спускаясь по лестнице, он пытался понять, почему был уверен, что когда-то катался, и уже в холле, увидев пожилого хозяина гостиницы в жилетке из козьего меха, вспомнил, что всегда мечтал научиться кататься на горных лыжах и со временем стал думать, будто это уже случилось.
— До свидания, мистер Сазерланд, мне было у вас очень уютно, — сказал Юргенсон и сам не узнал собственного голоса.
— Приезжайте к нам еще, сэр. Осенью у нас в меню жаркое из горного козла.
— Спасибо, я об этом подумаю, — сказал Юргенсон и вышел во двор.
Жилые постройки и сараи с высокими крышами придавали отелю вид сказочных декораций. Внизу в каньоне молочной рекой стекал в долину туман, а пронзавшие его лучи утреннего солнца превращали каньон в подобие светового шоу Альвареса Лурье. Однажды Юргенсон с Барбарой посетили это шоу вскоре после их свадьбы. Сколько же лет с тех пор минуло?
Посмотрев на освещенные солнцем заснеженные вершины, Юргенсон вздохнул и с чувством необъяснимой вины направился к воротам, где его ожидало такси.
Каррот распахнул пассажирскую дверцу, и Юргенсон сел на непривычно узкое сиденье, а портфель положил на колени, зная, что места с обеих сторон будут заняты.
Свенсон открыл багажник и посмотрел на Каррота. Тот с невозмутимым видом пожал плечами, и Свенсону, чтобы уместить багаж босса, пришлось что-то энергично передвигать, от чего весь автомобиль заходил ходуном. Но Юргенсон не скандалил, раз уж решился играть в эту игру, следовало быть терпимее.
Вскоре Каррот и Свенсон сели рядом с ним, место возле водителя занял еще один охранник, машина тронулась и начала спускаться по старой дороге, вырубленной, наверное, лет двести назад. Корни деревьев, невесть как зацепившихся за стены, горный плющ и лишайники, покрывавшие сглаженные дождями каменные плиты, — все это проплывало мимо Юргенсона, словно в забытом кино.
Только вчера он прибыл в небольшой аэропорт, откуда на наемном микроавтобусе переехал через перевал и добрался до этого отеля, в то время как основные силы передвигались более открыто — через аэропорты в Кульбере и Рапанторе.
Едва ли Рутберг мог повредить простым солдатам Юргенсона, а вот подстрелить его самого, конечно бы, постарался.
Сейчас Юргенсон наступал по всем правилам военного искусства, запуская передовые силы, подтягивая резервы и договариваясь с новыми союзниками, тридцать лет назад бывшими его непримиримыми врагами.
Рутберг мешал многим, он не обладал ни чутьем, ни тактом, одной лишь безграничной дерзостью. Сплотив вокруг себя таких же отморозков, он восстал против устоявшейся системы, а система, как оказалось, была не готова противостоять этому наглецу. Некогда непримиримые бойцы со временем постарели, заплыли жиром и мечтали только о том, чтобы их не трогали. Рутбергу предлагали немалые отступные, чтобы он убрался с побережья, но тот, почувствовав слабину здешних хозяев, брал деньги, но никуда не уезжал, в конце концов бросив вызов Тревису Юргенсону — самому сильному из владельцев подпольных казино.
Дорога в каньоне была сырой, кое-где попадались грязевые наносы, но куда труднее оказалось разъезжаться со встречными автомобилями, владельцы которых спешили в горы, пользуясь выходным днем.
Юргенсону подумалось, что у него-то отсутствует само понятие «выходной день», все дела да дела. Они не отпускали его, даже когда он ездил на воды, грязи и минеральные источники.
37
Пришлось ехать в такси безостановочно два с половиной часа, прежде чем удалось остановиться недалеко от мотеля, чтобы отлить в кустах — подальше от посторонних глаз. Сам мотель для этого не годился, хотя Юргенсон подумал, что с удовольствием съел бы чего-нибудь из тамошней кухни.