Ректор моего сердца
Шрифт:
«Знаю!» — подумала я. Может быть, даже «как никто знаю». Во мне не клокотало все огнем, во мне не поднимались потоки лавы. Но та сила, что я хранила в запечатанном родителями коконе, пожалуй, могла сравниться по силе с его «проклятым» огнем.
— Я могу себе это представить… — опустив глаза, сказала я.
— И вот появляется девушка, которая случайно — думаете, я не понимаю, что это было случайно — обливает твою руку водой, и при этом… великая твоя сила корчится, как таракан под занесенным башмаком, теряется и уползает. Как по-твоему? Приятно встретить человека, обладающего над тобой такой властью?
— Но я же не погасила его насовсем! — сказала
— Конечно. Я и тогда это понимал. Но видеть в академии такую девушку… было очень… противоречиво, — в глазах Герата впервые за время его рассказа вспыхнуло веселье. — Дорогая моя Илона, тебе ведь и в голову не приходило, сколько я на самом деле думал о тебе! — он искренне расхохотался. — Днями и ночам. Передо мной стоял тяжелый выбор. Обезопасить себя от твоей власти. Или… обезопасить всех от своего огня, приблизить тебя к себе, спасаться с твоей помощью… А потом, дорогая девочка, ты облила меня водой во второй раз. Это было невероятно неприятно. И в то же время… невероятное облегчение. Почти неделю меня не жгло изнутри после этого твоего «душа». Тогда я и решил, что игра стоит свеч. Решил… дать нам с тобой шанс.
— То есть вы подумали, что неплохо бы сделать из меня Великую, и, как вы и говорили, оплатили мое обучение на Водном?
— Ну да, — непринужденно пожал плечами Герат. — Раз уж ты «сверхводная», то должна была учиться на своем факультете… Илона, ты кажется, не удивлена, что твоя сила чем-то отличается от обычной водной? — лукаво сверкнул на меня глазами.
— Вы первый снимаете маску, а до конца вы ее еще не сняли… поэтому мы все еще говорим о вас, — с таким же лукавством ответила я. И резко посерьезнела, как это нередко случалось и с ним. — Я вот думаю… Может быть, я могла бы полностью вылечить вас от этого?
Герат чуть грустно улыбнулся.
— Думаешь, я не думал об этом? Очень часто. И думаю, что… да, могла бы.
— Ну так давайте я сделаю это?! — сказала я, а внутренне ужаснулась сказанному. Ведь если я помогу ему, вылечу его полностью, то буду уже не нужна ему. Зачем ему водная Великая, если он и так уже здоров. Тогда Великой станет Тария, или кто-нибудь еще из искушенных в любви воздушных. А я останусь эпизодом в его жизни. В лучшем случае он как-нибудь отблагодарит меня. Например, сделает деканом водного факультета…
Герат стрельнул на меня глазами:
— Готова потерять свою власть надо мной, девочка? — сейчас в его голосе почудились знакомые нотки ехидства и злости. Выдохнул и продолжил добрее. — И это… говорит в твою пользу. Я много думал об этом. И думаю, да, ты сможешь погасить это пламя полностью. И думаю, догадываешься, каким способом, — усмехнулся и испытующе уставился на меня.
Драконы на плечах недовольно заворчали, видимо, им показалось, что в тоне Герата сквозит агрессия.
Я успокаивающе прикрывая их ладонями. Выпрямила спину. «Я — Астер Гайнори, герцогиня, — почему-то прозвучало у меня в голове. — Я могу сохранять достоинство в любой ситуации».
— Да, таросси ректор, я понимаю, о чем вы. Вы считаете, что я могла бы целиком излечить вас… через постель. Не сразу конечно. Постепенно, при объединении стихий. Если бы я стала Великой, это превратилось бы в мои должностные обязанности. Вы получили бы желаемое излечение, не открывая мне правды. Думаю, это был блестящий план. Бездушный, расчетливый, корыстный.
Герат изучающе посмотрел на меня. Усмехнулся.
— Хочешь всю правду, до конца, как и я, — это был не вопрос, а констатация факта. — Только с одной разницей. Узнав все, ты начинаешь драматизировать и выдумывать лишнее. Впрочем… это свойственно водным… и женщинам в целом, — словно рассуждая, закончил он. Помолчал и спокойно продолжил: — Да, я собирался, по возможности, сделать тебя Великой, не поставив в известность о своем недуге. Поставил бы потом, если бы возникла необходимость. Обычные меры предосторожности, не более того. Но это один из вариантов. Другой вариант — Великой становится любая сильная стихийница, она помогает уравновесить стихии. А тебя я… позвал бы, если опять же возникла бы необходимость. Не кипятись, Илона, — он поднял руку останавливающим жестом, увидев, как перекосило мое лицо. А драконы зашипели, гневно уставившись на него. — Ты сама решила стать Великой не от большой любви ко мне.
— Это точно! — вырвалось у меня. — Вы меня спровоцировали! — возмущение во мне боролось с осознанием его правоты. Да, ведь я пошла на отбор из таких же корыстных соображений. И почему-то оставляю за собой право чувствовать к Герату что угодно. От него же требую… глубокой душевной привязанности ко мне? Любви?
— То есть в последнем случае вы бы попробовали сделать меня своей любовницей? Опять же не ставя ни о чем в известность? Любовницей при другой Великой?
— Я почти уверен, что получилось бы, — спокойно ответил Герат. — Пойми, Илона, мы с тобой не переспали до сих пор лишь по одной причине. Я не знаю, кто ты на самом деле. И не знаю истинной природы твоей необыкновенной силы. Поэтому не могу быть уверен, что наше «объединение стихий» не причинило бы тебе вред…
— Вы потрясающе самонадеянны! — воскликнула я и на всякий случай снова прикрыла драконов руками.
Меня словно разорвало надвое. Одной части меня — гордой и оскорбленной — хотелось снова заехать по его красивой физиономии. Другой… другая смущалась и опускала глаза. Ведь он так непринужденно и прямо обсуждал возможность нашего с ним секса, словно это было самой обыденной вещью на свете. Я же хоть и не была совсем наивной в этом вопросе, но и назвать себя искушенной любовницей не могла. Да и одно дело чувствовать себя свободно с кем-то вроде Кристана. А другое дело говорить о сексе со зрелым мужчиной, от которого так и пышет сильной огненной мужской чувственностью. С мужчиной, который, несмотря ни на что, подспудно желанен.
— И все же, Илона, я не хочу нанести тебе какой-либо вред, — спокойно сказал Герат. — Это одна из причин, почему я приложил столько усилий, чтобы увидеть твое истинное лицо. Я должен понять, что за сила в тебе. И не навредит ли тебе союз со мной.
— Очень великодушно! — со странным чувством сказала я, сама плохо понимая, говорю искренне или с сарказмом. — А какой план у вас теперь? Когда я знаю правду. Я должна в любом случае стать вашей любовницей, так по-вашему? До тех пор, пока не потушу огонь до конца. Ну, в смысле, когда вы разберетесь с тем, кто я такая…
— А теперь… — начал Герат и замолчал. Вдруг протянул руку к Крису. Дракон выгнул спину, как кот, готовый к драке. Зашипел, потом зарычал. — Тихо, тихо… — бархатно сказал ему Герат и дал обнюхать свою ладонь, коснуться ее мордочкой. Дракон резко успокоился. Герат аккуратно снял его с моего плеча и пересадил на дальний край дивана. Потом так же снял с меня Керри.
— Что вы делаете? — изумленно спросила я.
— В очередной раз расставляю все по местам, — усмехнулся ректор. Неожиданно он сгреб меня в охапку, притянул к себе, и я оказалась прижатой к нему, где-то у него под мышкой. Две сильные руки заключили меня в кольцо. Сердце отчаянно забилось.