Ректор моего сердца

Миленина Лидия

— Да что происходит… Герат? — прошептала я растерянно. От его горячей близости мир поплыл, все стало каким-то ярким и сладким, словно я оказалась в расслабляющей ванне и внезапная глубокая чувственность выплывает из глубины меня.

— Ничего страшного, Илона. Тебе ничего не грозит, — тихо, но горячо сказал Герат, прижал меня сильнее, я ощутила, что губами он коснулся моего затылка. — Просто послушай сначала… Во-первых, — он развернул к себе мое лицо и ласково посмотрел в глаза. Именно ласково, я даже не ожидала, что у его огненных глаз может быть такое выражение. Обволакивающее, гладящее. — Ты ничего не должна. Ты поможешь мне, если захочешь. Если нет, можешь вернуться в свою жизнь. Простую, правильную. Я ничего не

скажу о тебе ни королю, ни кому-либо еще. И, уверен, ты тоже сохранишь мою тайну. А… во-вторых… Знаешь, — улыбнулся уголком губ, во взгляде мелькнула еще большая нежность. — Когда я наблюдал за тобой, твоей жизнью, ты становилась все интереснее мне. Маленькая, правильная, но сильная и страстная водная. Как горная река… Но я не ожидал, что, когда ты окажешься рядом со своими дурацкими «заявлениями» и стойким сопротивлением моим требованиям, меня так потянет к этой маленькой девочке. Что мне так захочется узнать тебя ближе, держать при себе, не отпускать… Я не ожидал этого, Илона. Но это так. Я ведь знаю, чего ты ждешь, — добродушно усмехнулся он. — Ты хочешь услышать признание в любви, хочешь высоких чувств и обещаний вечной верности. Но, поверь мне, это было бы… слишком пустым в нашей ситуации. Слишком глупым. Я могу обещать лишь одно: если ты доверишься мне, как я тебе, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Даже если не получу ничего в ответ. Даже если придется рискнуть должностью и жизнью. И я не буду принуждать тебя ни к чему… Мне слишком важно, чтобы ты осталась сама собой, — он провел рукой по моей щеке, смахнул слезы… счастья что ли… чего-то щемящего, смешанного с болью, но от этого еще более сияющего, что родилось во мне от его слов.

Скользнул рукой мне на затылок и начал меня целовать.

Мир схлопнулся. Расплылся в горячих уверенных губах Герата, в надежных теплых объятиях. Я сама не заметила, как начала отвечать на поцелуй.

Когда все пошло на спад, обнаружила себя сидящей у него на коленях… верхом, с подогнутой юбкой. Резко отстранилась и попробовала встать. Он удержал меня.

— Не нервничай. Я же сказал, что тебе ничего не грозит. В этом плане я владею собой в достаточной степени, — слегка усмехнулся. — Или ты хочешь поговорить теперь о себе?

— Пожалуй, да, — я все же встала и застыла напротив него. Непроизвольно начала кусать губы. Внутри еще крутились сомнения, противоречия не хотели уходить до конца. Но если я сейчас не доверюсь ему, то… уже никому и никогда.

Герат, какой бы он ни был, такой же, как я. Всю жизнь скрывал свою силу, хранил свою тайну. Если меня не поймет и не примет он, то не примет никто.

— Что ж, Илона? Кто ты? — улыбнулся он.

Одним движением я скинула забытую на лице иллюзию «Илоны».

— Я… — губы не слушались. Я много лет не произносила свое имя вслух. — Я — Астер Гайнори.

Глава 35

В лице Герата ничего не изменилось.

Какая-то часть меня все же ожидала, что сейчас он вскочит, попробует скрутить меня или начнет угрожать королевской расправой. Но ничего этого не произошло. Его лицо не выразило ни удивления, ни возмущения, ни гнева, ни одной сильной эмоции. И это было… лучше всего.

Своей реакцией Герат словно давал мне понять: быть Астер Гайнори так же нормально, как и любым другим человеком, это обычная вещь, и рассказать об этом — тоже нормально.

— Дочка опального герцога Сампрэ? — спокойным деловым тоном уточнил он. И лишь окинул взглядом мое лицо. — Тогда понятно, откуда эти аристократические черты, — улыбнулся.

О Господи, как хорошо, подумалось мне. Я назвала свое имя, и земля не треснула, звезды не упали с небес. А обычно такой вредный и переменчивый ректор лишь ободряюще улыбается.

— Да, — сказала я. — Только отец не сделал ничего…

— Спокойно, Ил… Астер, — я вздрогнула. Впервые за двадцать пять лет кто-то назвал меня настоящим именем. — Я знаю истинную историю твоей семьи. И истинную историю мира тоже.

— Откуда? — изумилась я.

То есть Герат знает правду, и для него мои родители вовсе не преступники.

— Я уже говорил, что в юности у меня был пытливый ум, — усмехнулся Герат и предложил мне снова устроиться на диване. Я выдохнула и села рядом с ним. Горячая сильная рука тут же сжала мою ладонь, ободряя и защищая. А с дивана мне на колени перескочили два маленьких дракона. — Поэтому, что касается «истории мира», я сумел где-то… вычленить сам из древних фолиантов. А в чем-то помог мэтр Соло. Он, понимаешь ли, всерьез интересуется «истинной историей». А про твою семью… Дело в том, Ил… Астер, что Статир не так уж скрывает свое властолюбие и страхи от тех, кто числится его приближенным. Я не друг королю. Но еще со времен, когда я «работал» верховным придворным магом, он весьма мне доверяет.

— Тогда скажите! Честно, правду! — попросила я и сама сжала его ладонь в ответ. — Где вы были, когда… когда они штурмовали замок? Вы ведь тоже могли быть под стеной…

У меня отчаянно колотилось сердце, как перед экзаменом или в минуту опасности.

Сегодня, сейчас, я не могу не признать, что я… влюблена в нашего ректора. Что испытываю к нему совершенно особенные чувства. Что между нами образовалась связь, и что мы начали доверять друг другу.

Только бы его там не было!

Потому что если Великий магистр Герат Ванирро стоял под крепостной стеной моего родового замка и сражался в битве, которая унесла жизни моих родных… Это все изменит. Это порушит все, что есть между нами. Это… это просто убьет меня, раскатает по земле. Отнимет надежду.

Ведь это будет значить, что Герат был на стороне короля. И что он — великий сильный маг, сейчас, когда мамы с папой нет в живых — первый или второй в государстве — приложил руку к смерти моих родителей.

Герат внимательно и серьезно вгляделся в мое лицо.

— Нет, Астер… Меня не было под той стеной, — сказал он бархатно. — К сожалению.

— Почему к сожалению? — изумилась я испуганно.

— Потому что вряд ли я стоял бы с наружной стороны стены. Но у меня были другие задачи тогда, я не знал, что король собрался атаковать своего друга. Признаюсь, их размолвка до последнего казалась всем просто недоразумением. Узнав о случившемся, я был, скажем так… расстроен. Твой отец был достойным человеком, — и тут мне показалось, что в лице Герата что-то дернулось. — Достойным, — с нажимом повторил он.

— Вы знали моего отца? — спросила я.

— Да. Герцог Сампрэ приехал учиться в академию, когда я был ректором около ста лет. Мы не были друзьями, но, конечно, я знал этого ученика. Впоследствии он появлялся у нас не раз в… научных целях. В основном, сотрудничал с мэтром Соло в своих изысканиях, — и опять же мне показалось, что Герат старается поддерживать подчеркнуто-ровный тон. Спокойный, безэмоциональный. В чем дело? Он недолюбливал моего отца, но в то же время жалеет о трагедии и встал бы… по нашу сторону стены, если бы вовремя узнал о битве? Странно… — В общем, если хотите больше узнать об отношениях вашего отца с академией, поговорите с мэтром Соло, — закончил Герат.

Я хотела спросить, знал ли он мою мать, но он опередил меня:

— Итак… Выходит, ты целая герцогиня? — лукавый поддерживающий блеск в глазах и уютное пожатие руки.

— Выходит, так, — краем губ улыбнулась я.

— Как тебе удалось спастись в той мясорубке? — серьезно спросил Герат. — И как там насчет бедняцкого приюта и «воров в законе»? — усмехнулся.

— Это все было… Только перед этим…

Впервые в жизни я рассказывала свою истинную историю. Про прощание с мамой и папой, про Таунсена и его жертву ради меня, про отчаянный бег в лесу и забытье на мокрой земле. Про запах гари, что ощущала всю ночь во сне, когда горел мой фамильный замок.